«Мы рушим стереотипы». Как петербургский ПНИ собрал больше 130 тысяч подписчиков в «Тик-Токе»

Свадебный фотограф перепрофилировалась в СММщика в психоневрологическом интернате. Петербурженке удалось создать популярный аккаунт в «Тик-Токе», с помощью которого исполняются мечты.

У петербургского ПНИ № 9 больше 130 тысяч подписчиков с «Тик-Токе». Пользователи знакомятся с обитателями интерната, поддерживают их и дарят подарки. Ведёт аккаунт 34-летняя сотрудница учреждения Ольга Смешнова. Петербурженка оставила работу свадебным фотографом, чтобы иметь возможность показывать тех, кто отгорожен от общества забором.

Ольга рассказала «Фонтанке», зачем ПНИ аккаунт в несерьёзной соцсети и можно ли перевоспитать хейтеров.

— Ольга, расскажите, как вы попали в ПНИ?

Я занималась фотографией. Снимала свадьбы, фотосессии, праздники. И меня всегда интересовала жизнь особенных людей. Когда я увидела, что освободилась такая вакансия, просто взяла фотоаппарат в руки и пошла на собеседование с директором. Меня приняли, я стала фотографировать особенных людей.

— Не каждый человек эмоционально готов на работу в интернате.

У меня был стереотип о том, что психоневрологический интернат — это психбольница, смирительные рубашки и унылое настроение. Но когда я попала в ПНИ № 9, первое впечатление было: какой ухоженный двор. Прямо курортная такая атмосфера. Ты заходишь, газон, беседки, мирно гуляющие проживающие. Я тогда не поняла даже, что это проживающие. Зашла в зимний сад, увидела кучку женщин, которые шли вместе и о чём-то болтали.

С первого дня я кинулась в работу и стала ходить по отделениям, мне было интересно и страшно одновременно. Я увидела, что нет никаких смирительных рубашек. На следующий день мы поехали на экскурсию на автобусе, да, эти люди отличаются от нас. Но они так же обсуждают новости, у них есть анекдоты, радости и огорчения. Они проживают такую же жизнь. Они более тонкие в душевной конструкции, их легко обидеть.

— Обычно ПНИ в социальных сетях показывают только официальную часть жизни. У вас же получаются живые ролики и посты. От чего вы отталкиваетесь?

Я посмотрела соцсети у других учреждений, и мне захотелось внести что-то личное, чтобы это не было похоже на отчёты. Чтобы люди узнали, что у проживающих в интернате есть эмоции, досуг, свои личные интересы. Я завела «Тик-Ток», директор поддержал. Мы не акцентируем внимание на том, что это люди с проблемами в здоровье, это просто люди. В «Тик-Токе» они рассказывают простые шутки, улыбаются, показываем их диалоги.

Они подбегают ко мне и просят: «Сними меня, сними!» Потом мы читаем вместе хорошие комментарии, и их больше, чем плохих. У многих из проживающих есть свои гаджеты, странички в интернете.

— Бытовые условия вы снимаете?

У меня засвечены палаты. У нас 12 отделений, 4 из них — мужские. Женские и мужские расположены отдельно. Есть палаты для одного, есть палаты для шестерых. Если туда зайти, можно увидеть, как люди режутся в домино, пьют чай. Это напоминает мне студенческое общежитие или детский лагерь.

— Как пользователи реагируют на ваши ролики?

Я не удаляю плохие комментарии, только оскорбления. Толерантность у нас в обществе есть, но пишут разное. Что это психбольница, а не психоневрологический интернат. Мы для этого и завели эту страницу, чтобы люди поняли разницу.

Передают приветы, требуют снять того или иного героя, если его давно не было. У нас есть Илья, он любит рисовать. Он нарисовал чёрного кота, рисунок мы отправили в кафе «Чёрный кот» в городе Киров. В ответ пришёл набор цветных карандашей и красок для Ильи. Например, Андрея мы называем компьютерным гением. Он делает всякие безделухи и ведёт канал на YouTube.

— Как попадают люди в интернат?

К нам попадают с 18 лет. Это ребята из детских домов для инвалидов, люди, которые попали в трудные ситуации. Некоторых приводят родственники, потому что не могут больше ухаживать. Есть несколько случаев, когда сами пенсионеры оформились к нам.

— До работы в интернате вы занимались благотворительностью?

Мы собирали вещи с подругой и развозили их по детдомам. К особенным людям я попала только в ПНИ 9.

— Свадьбы вы больше не снимаете?

Могу снять, но с особенными людьми мне интереснее работать. Нравится раскрывать их. Часто сижу дома, монтирую рабочий материал.

У меня муж и двое детей. Я вечно забываю карту памяти или ноутбук на работе. Мы с дочкой можем зайти во двор, она поздоровается с моими приятелями. Они уже знают её.

— Вы через соцсети собираете деньги. О каких суммах идёт речь и на что вы их тратите?

Суммы приходят небольшие по 100–200 рублей. На эти деньги уже куплен велосипед для Наташи из 5 отделения. Прислали 15 тысяч. А велосипед стоил 20. Я вложила свои 5, потому что мечте — быть! Пятнадцать тысяч мы насобирали только к концу лета, а Наташа должна была скорее начать кататься. Я бы себе не смогла простить, если бы она в этом году не получила этот велик. Иногда скидывают 150 рублей и пишут: «Это на тортик Стасу». Мы идём и покупаем тортик Стасу.

— Как вы реагируете на хейтеров?

Когда мне пишут: вы ловите хайп, я объясняю, что толерантность должна быть не только в реальном мире, но и виртуальном. Мы акцентируем внимание не на проблемах со здоровьем, а на том, что это люди в первую очередь. Мы рушим стереотипы о том, что в этих стенах живут агрессивные неуправляемые люди.

У меня есть примеры, когда хейтер пишет что-то с брызгами изо рта очень агрессивно, потом я отвечаю. Он извиняется и говорит: «Я понял». А есть те, кому объяснять бессмысленно. Они остаются при своем мнении.

— Вы читали материал Елены Костюченко из «Новой Газеты» о безрадостной жизни в ПНИ?

Именно эту статью я не читала. Но я читала очень много статьей. Пишут, что ПНИ — это тюрьма. У нас проживающие ходят за покупками и в библиотеки. Я знаю, чем их кормят. На тюрьму не похоже.

Беседовала Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»