В реанимации Мариинской больницы «похоронили» пациента. Он «ожил» на отделении (фото)

Семья начала подготовку к похоронам: заказала место на кладбище, купила гроб. Родственники из дальних регионов засобирались на прощание в Петербург. Но уже на следующий день получили сообщение: «Похороны переносятся».

65-летнего Анатолия Ивановича перевели из Городской больницы №26 в 5-е хирургическое отделение Мариинской больницы на паллиативную операцию — установку дренажа. У Анатолия Ивановича — последняя стадия рака поджелудочной железы, и хирургическая помощь ему требовалась, чтобы дожить отмеренные болезнью дни без боли. А отмерено было, по словам докторов, немного.

Врачи с Костюшко охарактеризовали хирургическое отделение Рубена Аванесяна Мариинской больницы как лучшее, где проводятся такие вмешательства. Но этот пациент попал в него уже не в лучшем виде: в бреду, голым и не идентифицированным. Таким — беспомощным, уже не ориентирующимся в пространстве, — его нашли дочери. Одна из них, Анастасия, рассказала «Фонтанке»:

— С диагнозом «острый живот» папа поступил в 26-ю больницу 10 сентября. У него рак поджелудочной железы с развившейся желтухой. Там подлечили — он мог сам немного пройти, стоял, сидел, разговаривал. Из этой больницы я повезла его на скорой к известному в Петербурге хирургу Рубену Аванесяну. Но сразу к нему в отделение мы не попали, папу положили в реанимацию — по прибытии в больницу результаты анализов оказались плохими. Это была среда. А в пятницу, когда я позвонила, чтобы спросить, могу ли навестить его в отделении, мне принесли соболезнования: папа умер.

Анастасия приехала в больницу, на проходной долго не пропускали, посмотрели в базу данных и сообщили: «Умер утром, в 5:30». Уже на отделении Рубен Аванесян, хирург, на которого так надеялись родные Анатолия Ивановича, информацию о смерти подтвердил. В морге посоветовали подождать: «До завтра, тело заберем и все расскажем». Тут же позвонили агенты из ритуальной конторы с предложением своих услуг.

Мама тем временем съездила на кладбище, заказала место и гроб. Сообщила родственникам. «Наши близкие живут далеко, — говорит Анастасия. — На Ямале, в Уфе. Все они люди пожилые, но купили билеты, готовы отправиться попрощаться с отцом».

С утра в субботу на вопросы в больничном морге долго не могли ответить ничего конкретного. А потом позвонили сами и сказали: «Ваш папа жив, лежит в палате отделения хирургии».

— Когда нас пустили в палату, он лежал на кровати прикрытый кое-как одеялом, вещи и телефон ему принесли, только когда мы его нашли, — рюкзак лежал на кровати в ногах. Позже выяснилось, что из реанимации в отделение его перевезли в пятницу, но до субботы ничего не делали, в отделении не понимали, кто это такой, — документов нет (он же «умер»), сам он ничего сказать не может — полностью дезориентированный, страдающий от боли.

Пятницу-субботу-воскресенье он пролежал без помощи. Мы потеряли три дня, а с ними надежду на то, что он проживет с нами еще хотя бы месяц: в понедельник ему стало плохо, его снова перевели в реанимацию. Нам говорят, что сделать уже ничего нельзя, он умирает. Я понимаю, что чудес не бывает, но у меня был шанс продлить ему жизнь хоть немного без боли. Я не знаю, как буду сообщать об этом матери после того, как в течение суток он уже умер и ожил, — говорит Анастасия.

«Фонтанка» обратилась за разъяснениями в Мариинскую больницу. Врачи от комментариев отказались. Официальный ответ от пресс-службы таков: «В информационной системе больницы произошел сбой в части изменения статуса пациента. Его по ошибке отметили как умершего. Персонал, который не доложил заведующему о том, что он жив, ждет отдельного решения руководства. Сейчас пациент в удовлетворительном состоянии».

UPD. К сожалению, через несколько минут после публикации материала в больнице сообщили, что пациент в тяжелом состоянии.

Ирина Багликова,
«Фонтанка.ру»