«Совесть замучила, пострелял много». Как живёт «бомжовский» батюшка в центре Петербурга (фото)

Мужчина в монашеской рясе собирает паству в центре Петербурга. Его невероятные истории идут послушать те, кто лишился дома, но пытается сохранить человеческое.

В самом сердце Петербурга, в паре шагов от Невы и дорогих ресторанов, растянута палатка. Увлечённому мыслями прохожему она может быть и не заметна. Но бабушки, торговцы сувенирами и бездомные знают, что за кустами сирени в импровизированной келье ютится «бомжовский батюшка». О прошлом мужчины в монашеской рясе достоверно ничего не известно. Его рассказы о службе полевым хирургом удивляют, а рассуждения об истине и предназначении человека завораживают. Ему верят.

На лавочке в тени растянулся худой мужчина. Его помятое и тёмное от загара лицо выдаёт образ жизни. Он одет в шорты, на спинке скамейки болтается потерявшая свежесть белая футболка. Вот и все его вещи.

«Что надо?» — доносится из стоящей по соседству палатки низкий хриплый голос.

Из убежища вылезает мужчина в монашеской рясе, с увесистой рыжей бородой. На груди у него простенький крест. Он садится рядом со мной на канистру с водой. Из-под рясы торчат джинсы и ещё не убитые жизнью на улице кроссовки New balance.

В округе его знают как отца Сергия. Разговор он начинает неохотно, говорит так тихо, что я еле разбираю слова. Родился в городе Анкоридж на Аляске в семье золотодобытчиков. Быт делил с 17 братьями и сестрами. В Советский Союз добрался в 1978 году, как оказался в Петербурге — не признаётся. Сейчас Сергию 67 лет. Говорит, он был свидетелем многих военных конфликтов: от Афгана и Чечни до Сирии и Донбасса.

«Я не солдат удачи. Ездил полковым священником с Красным Крестом. Моя профессия — военно-полевой хирург. Кому-то руки спасешь, кому-то ноги, кому-то жизнь, а кому-то сердце латаешь», — рассказывает Сергий.

Дремавший все это время на скамейке мужчина поднимается. «Это все давно прошло, зачем ваш репортаж, — бурчит он. — Лекарь это, человек от души хороший».

«Однажды я крестил семью мусульман, — продолжает Сергий, не замечая реплики соседа. — Меня поймали, получил такой самолёт (изображает распятие). Как теперь объяснить, что висящему на кресте человеку надо сначала сломать его, потом принести с собой, потом полгода лечить руки, чтобы они вообще работать смогли. На кресте я висел трижды».

— Перестань ты эту правду-матку рассказывать! — снова возмущается человек с помятым лицом. — Хотите знать, почему попом стал? Совесть замучила, пострелял много.

— Ну да, палил, — смеётся Сергий. У него на предплечье выцветшая татуировка, «пришлось забить осколочный».

Сергий тростью рисует на песке круг — это абсолютная истина. Ещё три круга поменьше — правда каждого из нас. Так он отвечает на вопрос, действительно ли был на войне и убивал людей. Чтобы понять его судьбу, советует посмотреть фильм «Пастырь». Малоизвестная картина с низким рейтингом на IMDb повествует о потерянном поколении в мире постапокалипсиса. Воинам-монахам удалось остановить многовековую вражду с вампирами, но обученные убивать, они не смогли найти себя в мирной жизни.

На словах Сергия о войне прилетает белая голубка. Её в этом обществе знают и кличут Маэстро из-за тёмной «жилетки» на крыльях.

— Почему живёте на улице? — спрашиваю Сергия.

— Я вовремя не пришёл. Знаете, есть такая песня у ДДТ.

Антип

Спавший на скамейке мужчина представляется Антипом. Он гипнотизирует меня большими маслянистыми глазами.

«А знаете, как я с ним познакомился? — кивает он на Сергия. — Иду своей дорогой, ничего не соображаю. Слышу: «Ээээ... дай курить». Поворачиваюсь, сидит бородатый поп. Дал ему сигарет, погулял, вернулся с пивом. Сергий, говорю, можно, — наливай!»

В день встречи с Сергием Антипа уволили с работы, «коллега подставил». С горя Антип запил. Сам он из Астрахани, где у него остались жена и дочь, сестра — «машуля-красотуля персик золотой», которая дом построила и троих родила. Но Антип ей не завидует, ведь все не просто так, муж у сестры — «фэйс», то есть фээсбэшник. «Плакаться не люблю, случайно вырвалось», — оправдывается он.

Сергий рассказ Антипа слушал, не перебивая, знает же, что у каждого своя правда.

— Надо тебя в магазин сослать, — говорит Сергий и открывает металлический портсигар с деньгами, перебирает несколько соток, достаёт подпалённую пятисотку с дырой на сгибе.

— В тебя стреляли что-ли? — спрашивает Антип.

— Знаете бомжхантеров? Меня поджигали пять раз, это моя пятая палатка.

Палатка у Сергия приличная, просторная, видно, деньги у него водятся. Он продаёт свои рисунки, иногда выступает на Невском с гитарой, иногда люди жертвуют. К нему приходят за разговорами не только бездомные, но и местные бабушки, продавцы сувениров. На улице он известен как «бомжовский батюшка».

«Мне с моим грешным прошлым не в лом из помойки похавать, — говорит Сергий. — Я кормлю других, иногда десять человек едят за мои деньги. Я сплю на снегу и не считаю это трудной жизненной ситуацией».

Сергий снова рисует тросточкой на песке: «Это золотой треугольник дебила — телевизор, холодильник, диван. Трудная жизнь — это когда человек потерял стремление и пытается целоваться в противогазе».

На фразе про противогаз Архип хихикнул, ему вручили двести рублей и отправили в магазин за пивом и сигаретами.

Миссия

Последний раз Сергий проводил венчание после Пасхи, а крестил зимой на Неве.

— Понимаешь, я тайну исповеди не раскрываю.

— В целом, почему бездомный решил креститься?

— Человек решил изменить свою жизнь и он изменил, — говорит Сергий и начинает монотонно зачитывать: — Воспримешь ли Христа? Восприму. Веруешь ли воистину и в свет Господне? Верю Христу, аки царю и Богу.

Он достаёт из палатки мольберт, находит среди пачки портретов чистый лист и начинает писать. «У тебя работа тяжёлая?» — комментирует он мою сверхкороткую стрижку так, как будто прошёл сквозь десяток незаданных вопросов, но составил мнение обо мне. И угадал. Портрет получился совсем не похожим на меня. Толстощёкий человек больше напоминает Наполеона в молодости. «Это ты сама, и никуда тебе от себя не деться!» — заключает Сергий.

— Елена, пиво будете? — нарочито вежливо интересуется вернувшийся с полторашкой крепкого Архип. Делает несколько глотков, глаза соловеют и он выдаёт: — Я все просрал.

Появляется Адам — невысокий паренёк с карими глазами. Он скидывает белоснежную футболку, садится на малышовский велосипед, когда-то потерянный родителями, и начинает крутить педали. Адам приходит к Сергию на уроки по практике цигун. Тут снова вступает Сергий с рассказом о том, как жил в Японии. А практике цигун его научил «старый мастер», он ещё снимался в фильме «Убить Билла».

Взгляд у Сергия ясный, смотрит он из-под новой оправы очков. Он тоже прикладывается к пиву, но сохраняет стабильность и как будто не пьянеет.

— Елена, возьмите нас замуж, — умоляет уже раскисший Антип.

Сергий снова молчит, а потом заводит рассказ о том, как зашивал бездомного боксёра чуть ли не на крыльце Мариинки, пил вместе с Боярским на Мойке, ругался с полицейским у Казанского. В его словах есть одна правда — Петербург он знает ногами.

Зовут Сергия и на отпевание. Хоронят бездомных в пакетах, скидывают тела в братские могилы, закатывают бетоном. Рассказ опять далёк от истины, но Адам и Архип внимательно слушают старца.

Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»