«Я все эмоции свои оставила в Боткина». Как петербургская «Сара Коннор» переживает эпидемию коронавируса

Главная «беглянка» российской пандемии Алла Ильина рассказала «Фонтанке», не чувствует ли вины перед уволенным главврачом Боткина, что думает об ограничениях для бизнеса и зачем улыбаться в маске.

История эпидемии коронавируса в Петербурге началась в феврале, когда из больницы имени Боткина сбежала посаженная на принудительный карантин домохозяйка Алла Ильина. Тогда история девушки воспринималась скорее в юмористическом ключе, многие Алле сочувствовали и даже хотели подражать. Но город еще не знал, что его ждет майский коллапс системы здравоохранения, июньский всплеск смертности и рекордный рост выявленных случаев коронавируса в октябре.

Пока коронавирусная статистика Петербурга ставит один рекорд за другим, «Фонтанка» узнала, как дела у Аллы Ильиной сейчас и не изменилось ли ее отношение к политике «повышенной готовности».

— Алла, болел ли коронавирусом кто-нибудь из вашего окружения?

— К счастью, ни я, ни мои родственники коронавирусом не заразились. Нет случаев болезни и среди моих знакомых. Есть два гриппа и парочка ОРВИ, но там — отрицательные тесты на ковид. Мне и моей семье даже врача не приходилось вызывать ни разу за время эпидемии.

— В чем секрет? Вы соблюдаете меры безопасности и носите защитные маски?

— Носить маску или нет — это личная ответственность каждого, которую надо принять. А не говорить потом: «Я ездил в метро без маски, а теперь меня не лечат от коронавируса». Я летом дважды летала в Турцию. Я не боялась застрять за границей, потому что оба раза путешествовала с туроператорами, которые, в случае чего, были бы обязаны меня вернуть домой. И я была чуть ли не единственной, кто сидел в салоне самолета в маске. Но это мое решение, потому что я несу ответственность за свое здоровье. Ношение маски — это проявление уважения к окружающим. Кроме того, магазин, в который вы входите без маски, из-за вас может получить серьезный штраф.

— То есть для вас ношение маски — это в большей степени проявление уважения, а не способ защитить себя?

— Если хотя бы части общества будет спокойнее, если все будут носить маски, то надо носить. Мне совершенно не трудно это делать. Я купила себе маски-респираторы, которые не прилегают к носу и в которых мне комфортно дышать. В ношении перчаток я смысла не вижу. Вот потрогал человек зараженную дверь, потом у него зачесался, допустим, глаз. И что, он рукой в перчатке его не почешет? У меня есть карманный санитайзер, руки я и так постоянно мою. Я и до эпидемии не стала бы лазить грязными руками в глаза или еще куда-то.

— Что вы думаете о вводимых властями ограничительных мерах?

— Хватит кошмарить бизнес и закрывать границы. Мне кажется, что паника и ажиотаж создаются искусственно: люди начинают скупать какие-то таблетки, которые им, может быть, не нужны. Я не врач и не знаю, как будет разворачиваться болезнь, и не принимаю лекарства без назначения. Поэтому я ничего ни разу не покупала впрок. Считаю, что в ситуации с коронавирусом есть серьезная недоработка наших властей. Есть же Швеция, где все ок (Швеция отказалась от жестких карантинных мер в надежде на выработку коллективного иммунитета. В результате осенью число заразившихся коронавирусом в Швеции растёт быстрее, чем в других государствах Европы. — Прим. ред.).

Когда я смотрю на статистику заболеваемости коронавирусом в Петербурге, я не могу понять, чем руководствуются наши власти, закрывая объекты общепита. Фуд-корты в торговых центрах — еще можно понять, там действительно очень тесно рассаживаются люди. Но остальные вводимые меры нелогичны. Люди будут еще очень долго отходить от ограничений и вызванного ими кризиса. У моих знакомых ухудшается финансовое состояние. Люди вокруг становятся более нервными.

— Например?

— Я пошла фитнесом заниматься. На входе всем измеряют температуру специальным прибором. И на мне этот прибор сломался — намерил у меня повышенную температуру и начал пищать. Холл тут же опустел! Но ко мне подошел охранник с другим прибором, перемерил температуру и сказал, что все в порядке. У меня есть подруга, у которой аллергия. У нее краснеют глаза, и она иногда чихает. Если это происходит в магазине, люди тут же разбегаются. Мне кажется, в информационном поле слишком много информации, которая вызывает панику, а полезной информации крайне мало. Например, постоянно публикуются цифры, сколько человек заразилось и умерло, и при этом нет новостей вроде «сегодня выздоровел стотысячный пациент с коронавирусом» или «столько-то человек на сегодняшний день переносит коронавирус без осложнений». Если читать новости подряд, складывается ощущение, что если ты заразился — то это всё, конец.

— А вы боитесь коронавируса?

— Я все эмоции свои оставила в Боткина. Я фаталист. Если я буду бояться коронавируса, только нервы себе попорчу. Когда он придет — буду лечиться. Если что-то вдруг — в больницу не поеду. Лучше изолироваться в своей квартире. Я домохозяйка, поэтому не испытываю никакого стресса из-за того, что приходится больше времени проводить дома. Если кто-то не может долго находиться в собственном родном доме, для этого должны быть серьезные причины.

Я считаю, что если человек подозревает, что у него ковид, но к нему не идет врач и ему не делают тест, логичнее найти денег и вызвать на дом платного специалиста из платной лаборатории. Этот тест стоит около 1,4 тысячи, еще рублей 500 вы заплатите за выезд на дом. Результат будет через сутки-двое. Спокойствие стоит гораздо дороже.

— Главврача Боткина после вашего побега уволили. Испытываете ли вы по этому поводу какие-то чувства?

— Я не представляю, чтобы начальника налоговой службы уволили из-за какого-то поступка одного из налогоплательщиков. Я не верю, что руководителя такого уровня могли уволить только из-за побега.

Я считаю, что мне в любом случае лучше было бы тогда, в феврале, сидеть дома. Зная, как всё обернется, я бы тогда просто сдала платные анализы и требовала бы результатов. Результаты моих мазков, которые взяли у меня после возвращения из путешествия в феврале, пришли через полтора месяца. Видимо, их послали голубиной почтой.

— Что изменилось в вашей жизни в связи с эпидемией?

— Я стала волонтером «Добродомика», развожу продукты одиноким людям. Это самые обычные продуктовые наборы: хлеб, крупа, просто есть те, кто не может себе даже их купить. Я и до эпидемии занималась волонтерством, но раньше это были кошечки-собачки, в единичных случаях — дети. А потом я узнала, что столовую для пенсионеров «Добродомик» закрыли, как и все кафе и рестораны, когда вводили весенние ограничения, а потом он так и не открылся. Каждый пакет с продуктами весит килограммов 11, и не у всех волонтеров, которые готовы помогать, есть машины. У меня есть и машина, и свободное время. Я просто бесплатный курьер. Все люди, к которым мы ездим, разные, у кого-то может быть и плохое настроение. Но если ты вынесешь его плохое настроение, этим ты тоже человеку поможешь. Я умею абстрагироваться от ситуации и не спорить с людьми. «Да, извините» — и всем сразу становится легче. Главное — улыбаться и соглашаться.

— В маске же не видно, улыбаетесь вы или нет.

— Эмоции людей всегда видны, даже когда они в маске, — по их глазам.

Разговаривала Венера Галеева,

«Фонтанка.ру»