«Уникальная креативная институция». Как Теодор Курентзис стягивает силы вокруг Дома радио

Дирижер рассчитывал запустить «идеальное творческое пространство» в полную силу к началу 2021 года. «Фонтанка» заглянула на первые концерты нового сезона и оценила, какие его составляющие уже есть.

За последнюю неделю «секта» свидетелей Теодора Курентзиса, славящегося своим магическим воздействием на публику, пополнилась неожиданным образом. Во-первых, в Дом радио зашел и пообещал поддержку губернатор. А во-вторых, в качестве официального лица к коллективу присоединился самый известный куратор Петербурга — завотделом современного искусства в Эрмитаже Дмитрий Озерков.

В нестабильное «межкарантинье» громкими начинаниями могут похвастаться немногие. Курентзис, проводя в конце прошлой недели Александру Беглову экскурсию по Дому радио, обратился к нему с просьбой реализовать не осуществленный исторически проект домовой церкви святого Николая Чудотворца. Она предполагалась в помещении, которое сейчас используется для хранения инструментов, но о ней не знают даже старожилы Дома радио. Внезапный (в контексте столкновений институций за помещения, ранее принадлежавшие церкви) шаг греческого маэстро был одобрен губернатором, и на сайте Смольного появилось сообщение, что «город окажет поддержку оркестру и хору Теодора Курентзиса» (впрочем, без конкретики, в чем она выразится). В квадратных метрах музыкальный коллектив особо не потеряет — в будущей церкви планируется «исполнение духовной музыки в аутентичной атмосфере». Тем более что религия у нас с греками одна, а в семействе musicAeterna есть прямо-таки «специальный» для этого камерный хор византийской музыки.

Второе бодрое начинание, о котором объявили уже на этой неделе, можно было при определенной проницательности предсказать. На первом большом концерте сезона в Петербурге — в Академической капелле — в ложе у сцены появился не только новый зампред комитета по культуре Борис Пиотровский, но и заведующий отделом современного искусства Эрмитажа Дмитрий Озерков. Как выяснилось через несколько дней, их с Курентзисом объединяет не только интерес к хоровому творчеству Альфреда Шнитке и поэзии армянского автора X-XI века Григора Нарекаци. Самый известный куратор Петербурга в области современного искусства стал директором musicAeterna в России.

В совместных планах ярких творческих индивидуальностей, которым и поодиночке удавалось взбаламутить тихую и спокойную, как воды Маркизовой лужи, культурную жизнь Петербурга, — развитие Дома радио. В частности, Озерков будет курировать создание звукозаписывающей студии и радиостанции. Что-то подсказывает, что и современное искусство там появится.

Привлечение куратора из другой сферы вписывается в стратегию, в двух словах описанную Курентзисом на летнем мероприятии Росконгресса под названием «Креативный четверг» (ни на что более позднее ссылаться не выходит — маэстро практически не дает интервью).

«Мы выстраиваем уникальную креативную институцию, которая обращена к представителям разных искусств, — рассказывал он. — Она должна в полную силу заработать к началу 2021 года, который объявлен ООН международным годом креативной экономики».

Будущее Дома радио дирижер тогда описывал как «пространство бесконечного поиска и свободного общения, творческую лабораторию, где возникают новые культурные и эстетические ценности».

Собственно, лаборатория, поиск и общение уже есть, и этим новый культурный центр интересен. Проекты musicAeterna — а это не только Курентзис, но и его оркестр, и хор, и камерные коллективы и их дирижеры, и резиденция композитора Алексея Ретинского, в рамках которой он пишет музыку для коллектива, — собрали вокруг себя особое сообщество слушателей, заметно отличающееся (как минимум по возрасту) от филармонической публики.

Наверное, когда-то Курентзису рассказали, что «счастье любит тишину»: мероприятия в Доме радио с момента открытия сезона проходят регулярно, буквально через день, но информацию о них передают практически как древние ноты, из уст в уста. В городе и интернете не найдешь афиш и баннеров с рекламой этих концертов, собственные платформы не раскручены и дорабатываются. При этом все заинтересованные о них узнают, и билеты разлетаются, не говоря о местах по бесплатной регистрации.

Поход — всякий раз ритуал: темное фойе Дома радио с небольшим гардеробом с самообслуживанием и ящичками для телефонов становится порталом в особую среду, будь то встреча или дискуссия в рамках образовательной программы, танцевальный рэп-концерт (как было в конце прошлого сезона) или вечер в полумраке при электрических свечах и с ароматом благовоний. Преамбулой — советские интерьеры середины XX века, что каждый раз удивляет ощущением путешествия во времени и становится частью фирменного стиля.

Сам формат камерных концертов здесь тоже подается необычно. Например, перформанс «Глупая лошадь» на музыку авангардиста Александра Кнайфеля предварили онлайн-беседой с ним, которую вел композитор Алексей Ретинский. Час профессиональных рассуждений о музыке публика слушала, затаив дыхание. А потом все отправились в другую студию, где сложнейшее произведение для фортепиано и голоса было филигранно исполнено в сопровождении кадров советской кинохроники, причудливо спроецированных на неровную стену зала. Подготовка слушателя — «фирменный» формат musicAeterna, проводящей целые блоки лекций к премьерам своих новых музыкальных программ.

Другой раз публику ждал камерный концерт-променад: каждое произведение игралось в новом месте, между которыми слушатели перемещались без аплодисментов, а программки раздавали уже после концерта. Начали с Rex Tremendae того же Алексея Ретинского — музыки внезапно мягкой для такого содержания (ведь это традиционно часть реквиема, которая переводится как «царь потрясающего величия»), не лишенной самолюбования, как и любования каждым отдельным звуком — будь то фортепиано, вибрафон или голос. Потом из студии звукозаписи перешли в верхнее фойе, которое при теплом свете пюпитров уподобилось храму: в его поразительной акустике прозвучала музыка британского композитора XVI-XVII веков Джона Доуленда с ее уютными барочными лютневыми реверансами. Усевшуюся на полу на подушках публику вдруг «застигли» струнным ансамблем из-за спины — оттуда зазвучал Псалом Аарво Пярта. А закончили снова в студии — неизвестным у нас композитором Джачинто Шельси, чья музыка впитала интонации ритуальных обрядов Востока, и пьесой Янниса Ксенакиса для ударных, под которую прямо со зрительных рядов вышли танцовщицы в длинных черных платьях.

Иногда успех проектов Курентзиса приписывают его вниманию к подаче, «спецэффектам». Но этот формат и правда создает уникальное впечатление, делающее каждый поход на концерт запоминающимся и вызывающим желание возвращаться. Это «штучный», не репертуарный продукт, не заигранные симфонии и не заполненные одинаковыми креслами, стоящими ножка к ножке, параллельные ряды партера. Да, выстраивать выступления так — не дешево: подобные концерты играются для небольшой аудитории, которой помещается человек 120 (в разы меньше Филармонии). Но именно этот индивидуальный, очень атмосферный формат делает больше для привлечения новой аудитории к академической музыке, нежели «лучшее из популярной классики», сыгранное в обычных залах. Пока что это понимают крупные бизнес-структуры и меценаты (среди тех, кто поддерживает Курентзиса, называли имена Дмитрия Аксенова и Сергея Адоньева). Возможно, когда-нибудь от «количественных» показателей в искусстве в сторону качественных склонится и государство.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»