В удобренную почву. Почему первыми закрылись Череповец и Апатиты

Самые жесткие в стране меры изоляции стали итогом то ли социальной ответственности крупнейшего бизнеса, то ли его исключительного положения в регионах.

Мнения разнятся, но в соцсетях не только в Вологодской и Мурманской областях
уже вовсю обсуждают проблему феодальной раздробленности 2.0.

Первым в России городом, где местные власти всерьез и во всеуслышание заявили о готовности ввести самые жесткие карантинные меры, вплоть до запрета на въезд, стал Череповец. Еще в субботу, 28 марта, губернатор Олег Кувшинников объявил о намерении ввести в городе режим чрезвычайного положения. Это решение вызвало множество как минимум юридических вопросов, однако вслед за ним с аналогичными инициативами стали выступать и руководители других крупных российских городов в глубинке.

Однако о том, что небольшие города вот-вот будут закрыты, начали говорить еще раньше. Так, в пятницу, 27 марта, по городу Мончегорск Мурманской области пошел слух: скоро закроются въезды и выезды. Их источник проследить — как это водится в таких случаях — невозможно. Но поговаривали, что пошли они из недр местных правоохранительных органов, сотрудники которых по секрету предупреждали родственников о решении, которое вот-вот будет принято.

Как в воду глядели — утром в понедельник, 30 марта, губернатор Мурманской области Андрей Чибис на оперативном совещании объявил, что с полудня Мончегорск действительно ограничивает въезд и выезд. А вместе с ним и Ковдор, Ура-Губа и Териберка. Впрочем, последний поселок, прославившийся в отечественном кинематографе по фильму «Левиафан», оказался отрезан от цивилизации еще с 28 марта — дорога туда была закрыта под предлогом плохой погоды.

Официально же постановление мурманского областного правительства закрыло населенные пункты с 6 утра 29 марта. На въездах в городах появились блок-посты. Попасть туда теперь до 12 апреля можно только жителям с пропиской, официально трудоустроенным там гражданам или спецслужбам. Но и им на КПП будут мерить температуру, и если она будет больше 37 градусов или, не дай бог, кто кашлянет, «такой гражданин не допускается ко въезду на территорию с особым режимом и подлежит доставке скорой медицинской помощью в ближайшую медицинскую организацию».

Вот так Апатиты и Кировск (расстояние между ними — около 10 км, к обоим ведет одна-единственная тупиковая дорога) стали первыми официально закрытыми из-за коронавируса городами в России.

До сих пор большинство жителей страны знали их по близлежащим горнолыжным курортам в Хибинах. Любителям зимнего отдыха еще неделю-две назад они казались подходящей альтернативой закрытых из-за карантина альпийских склонов. Многие собирались туда поехать кататься, что вызывало серьезные опасения у местных жителей, которые насмотрелись новостей про коронавирус.

Однако, кроме как стремление обезопасить себя от толп заразных лыжников из столиц, есть и другие версии о том, почему именно эти города, а вслед за ними и Череповец, оказались в авангарде провинциальной самоизоляции. И там, и там нашлось по одному беспечному горожанину с официально подтвержденным коронавирусом, который до госпитализации вел социально активный образ жизни, с походами на работу и в кафе. В итоге их земляки начали массово роптать и требовать жестких мер, включая ограничение на передвижение.

Но сторонники конспирологических версий напоминают, что и в Череповце, и в Апатитах расположены филиалы корпорации «Фосагро». Спустя часы после закрытия этих городов компания распространила заявление, приветствующее решение властей и с призывом закрыть въезды и в другие города, где находятся предприятия корпорации.

Так что неудивительно, что одним из следующих кандидатов на закрытие стал Волхов в Ленинградской области, где находится единственный в России производитель триполифосфата натрия, и один из лидеров в России по производству минеральных удобрений, Волховский филиал АО «Апатит» (бывший «Метахим»), входящий в химический кластер группы «Фосагро».

В способность миллиардера Андрея Гурьева, основного владельца «Фосагро», закрывать целые города верится с трудом. Тем более что, несмотря на присутствующие в информационном поле обращения жителей Волхова с просьбой закрыть и их город, власти Ленобласти такого решения на момент написания материала не объявили. «Это даже не произносится вслух», — заверяли чиновники журналистов в обед в понедельник. Они не подтверждают даже сам факт официального обращения компании к правительству региона.

Тем не менее после обеда губернатор региона Александр Дрозденко объявил об усилении карантинных мер. Не таких жестких, как в Апатитах, но тоже очень серьезных.

Однако у «Фосагро» в соседнем с Петербургом регионе интересы не ограничиваются Волховом. В Усть-Луге у нее собственный балкерный терминал для перевалки удобрений. Попросят ли жители этого старинного поселка закрыть и их от внешнего воздействия — пока не понятно. Как не понятно и то, настолько ли сильно влияние крупнейших предприятий в небольших промышленных городах и поселках страны, чтобы вопреки желанию региональных властей и на фоне стоического молчания Кремля по этому вопросу продавливать решение о закрытии на карантин и введении особых условий муниципального управления.

В популярных политических телеграмм-каналах тем временем развернулось активное обсуждение действия региональных властей. Кто-то грозит Андрею Чибису адскими карами, чуть ли не обвиняя его в госизмене, за то, что он, не дождавшись от главнокомандующего официального введения ЧП, изменил конституционную парадигму о свободе перемещения. Другие набросились на мэра Москвы за непопулярные решения по ограничению перемещения москвичей и гостей столицы. Надо отметить, что въезд в Москву не закрыт — это Собянин подчеркивал особо. Но инициатива с QR-кодами и спецпропусками, которые якобы скоро понадобятся, чтобы сходить в соседний магазин за молоком или выгулять собаку (не дальше 100 метров от дома), действительно вызывает вопросы.

Но если столица хотя бы может делать вид, что у нее есть технические способности для высокотехнологичного и деликатного слежения за горожанами (например, на основе сервиса mos.ru), то ни в каком Мончегорске и Волхове такого и близко нет. Нет ничего подобного в Калининграде, Вологде и Рязани, где власти также весь понедельник объявляют о введении особых карантинных мер. Нет этого и в Петербурге. В регионах обеспечивать карантин, разумеется, придется по старинке, силами полиции и Росгвардии. К примеру, отделы вневедомственной охраны как раз подчиняются последней, и сил, чтобы худо-бедно патрулировать города, у них хватит. Мы — жители провинциальных городов, сами виноваты, если придется вводить войска.

Разумеется, управление глубинкой не бюрократическими силами, а полицейскими сильно изменит расклад сил среди, как это принято говорить, региональных элит. Например, если в Петербурге неплохо работают сервисы доставки еды и всего самого необходимого, то в менее продвинутых городах вопросы снабжения изолированных граждан лягут на плечи местных властей — со всеми вытекающими перегибами.

Спор о том, есть ли у властей субъектов Федерации право вводить ограничения на передвижения граждан, запрет на выход из дома и насильственное перемещение под охрану всех чихающих граждан или даже просто подозрительных личностей, был актуален еще в конце прошлой недели. Сегодня такие вопросы задают только опоздавшие к началу оживленной дискуссии. Де-факто региональные власти уже взяли эти полномочия в свои руки. А с подачи ли Кремля, под нажимом ли местных толстосумов или по собственной инициативе — разберется история.

«Прошу руководителей субъектов Российской Федерации обратить внимание на опыт коллег и проработать возможность введения подобных мер в своих регионах», — заявил в понедельник глава правительство РФ Михаил Мишустин. Было ли это лишь констатацией фактов и попыткой возглавить то, что не можешь ликвидировать, или же реальным политическим решением, мы не знаем. Но налицо молниеносное фрагментирование еще вчера единой страны на мелкие уезды, где местные власти теперь вольны принимать собственные решения и с карт-бланшем на самые непопулярные меры. Хотя, если смотреть на публичные обращения граждан о скорейшем закрытии и ужесточении карантина, может показаться, что все это, наоборот, делается исключительно «по требованию трудящихся».

Однако ряд политологов не верят в истории о внезапно пробудившейся у региональных властей самостийности и видят в ней, наоборот, руку Кремля.

«Никакой самодеятельности здесь нет и в помине. Все это делается по прямому и непосредственному указанию верховного руководства страны. Просто оно не хочет объявлять о введении чрезвычайной ситуации. Без его ведома ничего подобного бы не делалось. Неужели вы думаете, что какой-нибудь губернатор или даже мэр Москвы может что-нибудь подобное объявить сам? Это исключено — он бы через 10 минут был бы арестован, — растолковывает «Фонтанке» политолог Валерий Соловей. — Кремль устраивает такая серая правовая зона. Ведь если вы объявляете ЧС, то вы берете на себя ряд обязательств. А если такое делают регионы, по настоятельной рекомендации, от которой нельзя отказаться, это совсем другая правовая ситуация. Кроме того, это прекрасная возможность потом наказать кого-то за то, что они как-то неправильно поступили».

«Скорее всего, это сознательная политика Кремля, который проводит сейчас своеобразный маневр. Есть опасения, что регионы сейчас превышают полномочия — по действующему законодательству у них не так много возможностей. Но само понятие чрезвычайного положения расширяется, и создаются новые полномочия, которые адресуются регионам и правительству. Уже завтра сразу в трех чтениях будут приняты поправки в законы, которые узаконят такие действия, — рассуждает политолог Сергей Станкевич, который в 1990-е годы работал советником президента России по политическим вопросам. — Кремль не уходит в сторону, он будет присматривать и курировать. Но идея в том, чтобы регионы реагировали вовремя и сами несли ответственность за свои решения или бездействие. Их подталкивают к тому, чтобы они освоили самостоятельную деятельность, чтобы они не прятались за Москву. Сейчас самое удобное время показать, кто на что способен».

Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»