Андрей Константинов. Фронтовая любовь. Часть вторая

"Фонтанка" публикует вторую часть киносценария Андрея Константинова "Фронтовая любовь". За праздники читатели "Фонтанки" получат возможность прочитать всё произведение, оставайтесь с нами.

Первую часть сценария можно прочитать здесь.

1.20.1. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ПРЯНОСТЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

Подстреленный лейтенант рухнул в лавку прямо на колени съёжившейся Элеоноры. Та в ужасе вскрикивает, но Митя закрывает ей рот ладонью.

МИТЯ

Тише, Эля, тише…

Белые брюки Элеоноры вымазаны алой кровью, её бьёт крупная дрожь.

МИТЯ

Тише, Эля, тише…

Лейтенант хрипит, выгибается, тоненько стонет и затихает, обретая вечный и славный покой воина, погибшего в бою, не предавшего честь и присягу. Камера фокусируется на лице убитого – оно ещё совсем мальчишеское, очень красивое, не испорченное гримасой смерти…

Элеонора всхлипывает. Митя тяжело дышит, медленно приходя в себя. Вокруг вдруг становится тихо – похоже, смерч из человеческих тел, выстрелов и криков ушёл далеко вниз по рядам. Рядом с лавкой никакого движения, вообще никого: люди либо убежали, либо в страхе притаились, боясь высунуться. Митя осторожно выглядывает из лавки, а потом подхватывает камеру и быстро, с порога, начинает снимать.

1.21. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ/ИНТ. ДЕНЬ.

Круговая панорамная цифровая картинка – мы видим результаты случившегося «глазами» камеры Мити. В частности, разгромленную пустую улицу, убитых боевиков и лейтенантов, съёжившуюся Элеонору, костюм которой весь заляпан кровью…

1.20.2. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ПРЯНОСТЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

Элеонора молча смотрит на Митю, как на сумасшедшего. Закончив, он опускает камеру и шёпотом подбадривает Элю:

МИТЯ

Ничего, ничего… Всё нормально будет. Давай-ка…

ЭЛЯ (Отрешённо.)

Что?

МИТЯ

Давай-ка сматывать отсюда. Надо назад, к отелю попробовать… Это не так далеко, добежим…

Взгляд Мити падает на туфли Элеоноры – они явно не для экстремального бега: слишком уж открытые, плюс – слишком высокие и тонкие каблуки.

МИТЯ

У тебя какой размер?

ЭЛЯ (Недоумённо.)

Что?

МИТЯ (Рявкает.)

Обувь, какой размер?

ЭЛЯ

38-й, а зачем?

МИТЯ

Снимай туфли! Живо!

ЭЛЯ

Зачем?

МИТЯ (Сердито.)

Затем, дура! Подрочить в них хочу!.. У парня нашего ботинки не больше сорокового, тебе подойдёт.

Митя начинает быстро расшнуровывать и стаскивать высокие ботинки с убитого лейтенанта. До Элеоноры, наконец, доходит – она начинает истерично трясти головой.

ЭЛЯ

Нет, я с мёртвого не надену! Нет!

МИТЯ (Рычит.)

Эля, не тупи! Жить хочешь?! Я спрашиваю: жить хочешь?! (Эля мелко кивает.) Ну так давай… Ты на своих каблуках далеко не убежишь… И босой нельзя, порежешься, здесь всё в стекле битом… Давай, брюки подверни и надевай.

Митя бросает снятые с трупа ботинки Элеоноре, а сам берёт автомат и запасной магазин – тот не в штатном армейском подсумке, а в красивом замшевом чехле, расшитом бисером.

МИТЯ (Ворчливо.)

Пижоны… Спасибо хоть рожки не на тридцать, а на сорок пять… Пулемётные… Это у них шик такой…

ЭЛЯ (Непонимающе.)

А?

МИТЯ (Отмахивается.)

Это я о своём, о девичьем… Шнуруйся живее, а я быстренько в ряды метнусь. У второго парня патронами подразживусь…

1.22. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Митя осторожно выглядывает, выходит было из лавки, но тут же понимает, что добежать до первого убитого лейтенанта не суждено. Глазами Мити мы видим, как по торговой улочке, спускаясь сверху, идут боевики. Они движутся медленно и осторожно, проверяя лавки одну за другой.

1.20.3. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ПРЯНОСТЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

Митя заскакивает обратно в лавку.

МИТЯ (Зло.)

Всё. Приплыли.

ЭЛЯ (Испуганно.)

Что?

МИТЯ

Ничего, ничего… Всё нормально будет!

Митя суёт камеру вглубь под прилавок, цепляет запасной рожок на ремень, с другой стороны защёлкивает кобуру с пистолетом второго убитого сирийца, показывает стволом вглубь лавки и тихо, но очень спокойно и чётко говорит:

МИТЯ

Эля, всё будет в порядке. Сейчас мы уйдём через чёрный ход на другой ряд. Потом — ещё на другой, и побежим к отелю. Не паникуй, держись рядом и как можно быстрее… Всё. Пошли.

Они быстро проходят сквозь лавку, и Митя осторожно приоткрывает дверь. Осторожность оказывается не лишней: глазами Мити мы видим, что на параллельном ряду, чуть левее от лавки, напротив, стоит боевик с автоматом (видимо, головной дозор ранее замеченного отряда).

МИТЯ (Отшатываясь.)

Чёрт!

ЭЛЯ

Там — ОНИ?! Они нас убьют, да?

МИТЯ

Один всего… Пока… Дай секунду.

Митя берётся судорожно прикидывать варианты; Эля смотрит на него со страхом, но и с надеждой.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

Я потом много раз вспоминал это мгновение… Никакого плана я не продумывал, просто времени не было думать. Всё как-то само получилось, там ведь счёт даже не на минуты шёл.

Митя принимает решение, вынимает из кобуры пистолет, передёргивает затвор, протягивает Элеоноре.

МИТЯ

Времени нет, так что врубайся сразу. Сейчас я вальну этого урода, мы перебегаем на следующий ряд, и ты бежишь до отеля. Как можно быстрее. Если что — стреляй, патрон в стволе. Главное — добеги.

ЭЛЯ (Ошарашенно.)

А ты?

МИТЯ

А я немного подержу их. Тогда у тебя будет шанс. Вместе — не успеть: побежим вдвоём — они нас снимут, а просто спрятаться — тот же расклад.

ЭЛЯ

Нет! Я без тебя…

МИТЯ

Эля!!! Давай без пионерства?! У тебя двое детей.

ЭЛЯ

А у тебя…

МИТЯ (Перебивает.)

Вот за моей и присмотришь, ежели чего… Всё. Сейчас те подойдут. И запомни — беги изо всех сил! У тебя будет минута, максимум — полторы… По выстрелу — бежим.

Митя приоткрывает дверь, аккуратно целится и стреляет в боевика. Тот, с простреленной головой, падает, ударяясь о стенку лавки. Митя выталкивает вперёд Элеонору.

1.23. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Эля, а следом Митя пересекают торговый ряд и заскакивают в пустую лавку напротив. При этом Эля боковым зрением видит сражённого Митей боевика.

1.24. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА. ИНТ. ДЕНЬ.

Эля и Митя пробегают пустую лавку насквозь и снова выскакивают в очередной торговый ряд.

1.25. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Этот ряд заметно шире предыдущих, по этой причине здесь между рядами «стационарных» лавок располагаются лотки и прилавки для уличной розничной торговли… Митя и Эля перебегают ряд и оказываются возле входа в лавку тканей. Митя грубо толкает Элю в спину.

МИТЯ

Давай! Пошла! Не тормози!!!

Подавив рыдание, Элеонора скрывается в глубине очередной лавки, а Митя, оставшись один, подтаскивает несколько уличных прилавков ко входу в лавку, баррикадируя вход, и лишь после этого заскакивает внутрь.

1.26. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ТКАНЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

Митя занимает позицию у входа в лавку.

МИТЯ (Напряжённо всматриваясь.)

Так, бляха-муха… Ну, давайте, суки…

Но «суки» появляются позже – похоже, не сразу сообразили, что случилось с их дозорным. Так что основная группа подтянулась лишь некоторое время спустя. Эти несколько минут добавили форы Элеоноре, а также позволили Мите, воспользовавшись паузой, соорудить из рулонов тканей нечто вроде укрепточки с невысоким бруствером…

И вот «глазами Мити» мы видим, что сверху по торговому ряду начинают спускаться боевики.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

Я тогда действительно решил, что всё… Что отпели курские соловушки. Даже молиться начал…

Боевики спускаются осторожно, медленно…

1.27. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ТКАНЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

Камера крупно берёт лицо Мити, фиксируясь на капле пота, которая ползет со лба на нос, затем – на его шевелящихся в тихом шёпоте губах.

МИТЯ

Господи, иже еси на небеси… Да светится имя твоё… Да приидет царствие твоё…

1.28. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Командир боевиков показывает рукой двум подчинённым, чтобы те прошли через лавки на другой ряд. Но именно этого Митя и не мог допустить. И – не допустил: двумя очередями он положил обоих, а остальные, уходя с линии огня, отшатнулись в лавки левой стороны ряда.

На Митину позицию обрушивается шквал огня, но пули лишь крошат дерево, пластик и рулоны тканей…

1.29. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ТКАНЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

Чуть приподняв голову, Митя видит боевика с гранатомётом: всё правильно, из лавки он стрелять не мог, иначе реактивная струя там понаделала бы дел (минимум контузила его же товарищей). Митя успевает среагировать, дав очередь последними в рожке патронами. Он не видит, попал или нет, тем не менее граната ушла много выше и левее…

Судорожными движениями Митя перезаряжает автомат, даже не сняв с длинного рожка манерный замшевый чехол. Передёрнув затвор, отирает рукавом потный лоб.

МИТЯ (Глубоко вздохнув.)

Ну вот и всё… Господи… Царствие твоё…

Но в этот момент, откуда-то со следующего ряда, с того направления, куда побежала Элеонора, вдруг слышатся шум, крики, а потом и звонкий голос самой журналистки.

ГОЛОС ЭЛИ (ЗК)

Митя, это я! Не стреляй! Я наших встретила, Митя!!!

И действительно – сзади, с чёрного хода, в лавку вваливаются сирийские военнослужащие во главе с тем самым «гостиничным» майором, а потом появляется и Элеонора.

Солдаты и офицеры выскакивают в торговые ряды через Митину баррикаду, занимают позиции и открывают огонь по боевикам, а Элеонора бросается к Мите.

ЭЛЯ (Тревожно, с надрывом.)

Ты живой?! Ты цел?! Боже мой… Господи…

В ответ Митя молчит и тяжело дышит. Он слишком потрясён сейчас, чтобы осознать, поверить в счастливое спасение. Элеонора обнимает его и начинает рыдать в голос.

1.30. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Теперь уже «гвардейцы Асада», куда как более многочисленные, профессионально проводят зачистку рынка…

1.31. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ПРЯНОСТЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

И снова лавка сладостей и пряностей. Митя вытаскивает

из-под прилавка оставленную здесь камеру. Он пытается её осмотреть, однако руки у него трясутся мелкой дрожью.

Никто уже не стреляет. Люди майора занимаются телами двух убитых лейтенантов – их укладывают в приличные позы, закрывают лица платками. Элеонора сидит на полу, привалившись к стене, и судорожно стискивает свои туфли.

Внезапно на плече майора оживает переговорное устройство: он внимательно слушает, а потом что-то коротко пересказывает Мите. Элеонора смотрит на него вопросительно.

ЭЛЯ

Что?! Что он сказал?

МИТЯ (Мрачнея.)

Я так понял… вроде где-то рядом американку убили… журналистку…

ЭЛЯ (Вскидывается.)

Дэнс?!!

1.32. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Элеонора, Митя с камерой наперевес (имущество дорогое, казённое) и майор с несколькими бойцами бегут по рядам наверх, петляя между лавок и магазинчиков.

1.33. ДАМАСК. РЫНОК. КОФЕЙНЯ. НАТ. ДЕНЬ.

Бегущие останавливаются у маленькой кофейни. Здесь, скорчившись в позе зародыша, воет американский оператор Боб Ли. Рядом с ним лежит женское тело без головы – в костюме, который когда-то был бледно-голубым. Отрезанная голова насажена на длинную палку, прислонённую к стене. У головы открыты глаза. И Митя с Элеонорой узнают Пруденс.

После первого шока, когда происходящее лишь частично осознаётся как реальность, Элеонора решительно отбирает у Мити микрофон, встаёт рядом с шестом, на который насажена голова, и неожиданно внятно и чётко командует:

ЭЛЯ

Работаем, Митя!..

1.34.1. БАР ОТЕЛЯ «ФУНДУК АР-РАИС». СТОЙКА. ИНТ. ВЕЧЕР.

Вечер того же дня. Митя и Медвежонок молча пьют водку в уже знакомом нам баре. По их лицам видно, что эти двое сидят здесь давно и уже очень многое сказали друг другу.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

Тот страшный стендап у мёртвой головы Пруденс мгновенно попал в Интернет, хотя лично мы ничего не выкладывали, и стал культовым, как ни страшно это звучит. Время сейчас такое. Картинка — самое главное. А тут… Голова американской телезвезды и русская телезвезда в белом шикарном окровавленном костюме и в десантных ботинках. В общем, Элеонора в одночасье превратилась чуть ли не в Че Гевару. Её показывали все каналы мира…

У Медвежонка оживает айфон. Он манипулирует большим пальцем, потом долго смотрит в экран, бледнеет.

БОБКОВ (Севшим голосом.)

Вот чёрт…

Митя отрывается от стакана.

МИТЯ (Напрягшись.)

Чего там?

БОБКОВ (Нервно сглотнув.)

Тут такая хрень… Сволочи!

МИТЯ (Нервно.)

Да что там?!

БОБКОВ

Тут, Митя… Короче, тут… Понятно, почему они Боба Ли оставили в живых. На, смотри сам… Десять минут назад в Интернет выложили.

Медвежонок протягивает Мите свой айфон, тот всматривается в экран, и его лицо, лицо человека, которого вроде бы уже ничем нельзя напугать или удивить, каменеет от ужаса…

1.35. ДАМАСК. РЫНОК. КОФЕЙНЯ. НАТ. ДЕНЬ.

Шокирующая видеокартинка любительской съёмки боевиков: на записи те заставляют Боба Ли отрезать голову еще живой Пруденс, а потом принуждают его же плясать с мертвой головой возле трупа, подбадривая парня дикими выкриками, выстрелами и хлопаньем в ладоши…

1.34.2. БАР ОТЕЛЯ «ФУНДУК АР-РАИС». СТОЙКА. ИНТ. ВЕЧЕР.

Митя отводит глаза от экрана.

МИТЯ (С болью, с ненавистью.)

Твою ж мать… Нелюди… Они же нелюди! Стая упыриная… Выключи! (Наливает себе полный стакан, махом, как воду, выпивает, смотрит на часы.) А Элеонора что-то… Боюсь, если она ЭТО уже посмотрела, как бы её… повторно не накрыло?

БОБКОВ

Может, поднимешься, сходишь за ней?

МИТЯ

Да, пожалуй.

Слезая с табурета, Митя замечает, что в бар зашёл Сухов. Николай направляется не к стойке, а в зал, где занимает один из столиков. К Сухову идёт официант.

МИТЯ (Нахмурившись.)

Только прежде сигаретку раскурю. С одним товарищем.

1.36.1. БАР ОТЕЛЯ «ФУНДУК АР-РАИС». ЗАЛ. ИНТ. ВЕЧЕР.

Митя направляется к столику, разминувшись с официантом, который принял от Сухова заказ на чашку кофе по-турецки.

МИТЯ (Без прежней радости.)

Здорова, Коля!

СУХОВ (Дежурно.)

Привет, Митя.

МИТЯ

Не возражаешь, если я подсяду, покурю с тобой?

СУХОВ

Валяй. Но сразу предупреждаю: у меня очень мало времени.

МИТЯ

Я тебя долго не задержу. (Садится, достаёт сигареты.) Свежую картинку с Мак-Ги и Бобом видел?

СУХОВ

Да.

МИТЯ (Напрягается.)

Ну и?

СУХОВ

Что?

МИТЯ

Что обо всём этом думает человек, который (Цитирует.) «для Большого Начальника справки пишет»?

1.37. ОТЕЛЬ «ФУНДУК АР-РАИС». НОМЕР ЭЛЕОНОРЫ. ИНТ. ВЕЧЕР.

А Элеонора опаздывает спуститься в бар по той причине, что перед самым выходом из номера у неё внезапно образовался сеанс скайп-общения с Москвой. В данный момент Элеонора сидит на кровати с ноутбуком на коленях, на экране – Кул в интерьерах своего кабинета.

КУЛ

…Ну как ты?

ЭЛЯ (Мрачно.)

А вы сами, Александр Михайлович, как думаете?

КУЛ

Думаю, что паршиво.

ЭЛЯ

Если выражаться литературным языком, то — да, где-то близко к тому.

КУЛ

Что ж вы, голуби мои?.. Я вас перед поездкой как напутствовал? Командировка — паркетная. И жанр ей под стать — официоз голимый. А значит приключений на жопу, как вы это с Митюшей любите, искать не требуется. Было дело?

ЭЛЯ (Хмуро.)

Было.

КУЛ

Хоть не отпираешься, уже неплохо.

ЭЛЯ

Мы этого не хотели. Уж я-то точно! Просто… так оно получилось.

1.38. ОСТАНКИНО. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛЬНОГО. ИНТ. ВЕЧЕР.

Кул сидит за столом в своём рабочем кабинете. Перед ним большущий монитор. На экране – Элеонора.

КУЛ

…Прекрасный в своей лаконичной универсальности ответ. (Пытается снять напряжение.) Анекдот знаешь? Встречаются двое. «О, я слышал, у тебя уже семеро детей?!» — «Да, как-то так получилось. Сначала не хотел этим заниматься, а потом втянулся». Чего не смеешься?

ЭЛЯ

Не смешно. Да и болит… всё сразу. Особенно душа.

КУЛ (Серьёзнеет.)

Понимаю… А вообще, я хотел сказать, что, во-первых, вы — большие молодцы. Так Митюше и передай.

ЭЛЯ

Передам. Вы действительно так думаете?

КУЛ

Я не думаю — я знаю.

ЭЛЯ (Печально.)

А вот в нашей блогосфере считают иначе. Меня в чём только уже не обвинили. Самое мягкое — в некрофилии и пляске на костях.

КУЛ (Кривится.)

Эля! Ты же взрослый человек, профессионал! Так чего ты всю эту перхоть слушаешь-читаешь?.. Да мне сегодня весь вечер в Останкино проходу не давали, руку жать подходили. Телефоны разрывались так, словно бы каналу Нобелевскую премию мира выписали. К твоему сведению, апэшный куратор — так тот просто визжал от восторга и просил передать вам личную благодарность сама понимаешь от кого.

ЭЛЯ

Спасибо. А во-вторых?

КУЛ

Что?

ЭЛЯ

Ну, если вами было озвучено «во-первых», значит, далее последует…

КУЛ (Чуть смущается.)

Ах да, действительно! Огромная просьба у меня, братцы. Понимаю, вам сейчас очень непросто, в первую очередь психологически непросто, но…

1.36.2. БАР ОТЕЛЯ «ФУНДУК АР-РАИС». ЗАЛ. ИНТ. ВЕЧЕР.

Митя курит и продолжает «прокачивать» Николая. По лицу Сухова мы видим, что он не очень-то расположен говорить с товарищем откровенно, но, в конце концов, пусть и с кучей оговорок, озвучивает свою возможную версию.

МИТЯ (Мрачно.)

…Получается, вся эта конференция изначально задумывалась как ловушка? Капкан для террористов? И мы в нём — вместо приманки?

СУХОВ (Морщится.)

Ты торопишься с выводами. Начать с того, что я совсем в том не уверен. Допускать — допускаю, но не более. Я не знаю — кто, как и на основе каких данных принимал решение… И не думаю, что вообще когда-нибудь узнаю… Но уж персонально вы двое — точно не приманка.

МИТЯ

И на том спасибо. А кто ж мы тогда?

СУХОВ

Скорее, ты только не обижайся, антураж. Всё должно было быть достоверно, иначе… У зверьков разведка очень хорошо работает, они бы «фальшак» сразу почуяли. А приманка — не журналисты, а лидеры стран, Сирии и России прежде всего. Никто эту американку как сакральную жертву не планировал. Да это и невозможно — такой сценарий прописать.

МИТЯ (Буркнув.)

Всё вышло случайно, хотя так оно изначально и планировалось?

СУХОВ (Усмехнувшись.)

Именно. Причём ты сам прекрасно знаешь, чья это была инициатива — уйти работать в город.

МИТЯ (Тоскливо.)

Ну да, ну да. А милейший майор сирийского спецназа просто дал себя уговорить… Удачно получилось. Картинка вышла — зашибись.

Сухов долго ничего не говорит, потом допивает свой кофе и, с глубоким вздохом, стараясь не смотреть Мите в глаза, переходит на полушёпот.

СУХОВ

В больших сложных комбинациях почти никогда не удается избежать сопутствующих жертв. А тут… Тут игра большая. Ты пойми: дело не в локальной антитеррористической операции, пусть даже и масштабной. Дело не в том, что группировку «Тахрир аш-Шам», ту её часть, что в Дамаск подтянулась, почти всю вырезали. Ну, группировка. Ну, крупная. Но их тут… Сам знаешь, до Пекина раком не переставить. В одних названиях запутаешься, тем более что они их всё время меняют: то под одно знамя встанут, то под другое.

МИТЯ

А в чём тогда прикол?

СУХОВ

В том, кто деньги даёт этим уродам. Сами по себе они бы долго не провоевали. Деньги — кровь войны. Содержать «лучшую в мире пехоту», как на Западе пишут, дело накладное, а на разном шир-мыре ты таких денег не сделаешь. Здесь нужны финансы госуровня! Стало быть, и дело в позициях государств. Государств Залива прежде всего… Турции, Израиля… Франции. Англии. Продолжить? (Выуживает из Митиной пачки сигарету.)

МИТЯ

Не надо. Ну, и как ты думаешь… эта… «западня»… повлияет на позицию? Хоть чью-то?

Сухов закуривает и снова молча пожимает плечами.

МИТЯ (С досадой.)

Ясно. Что ни хрена не ясно. А где президенты? Наш и сирийский?

СУХОВ (Нехотя.)

В Латакии. Самая спокойная провинция. Туда даже боевики своих жён с детьми отправляли.

МИТЯ (Удивлённо уточняет.)

На нашей базе? Хмеймим?

СУХОВ (Разводит руками.)

Ты слишком многого хочешь от простого научного консультанта.

МИТЯ (Скептически.)

Научного… Если бы я, Коля, не знал тебя всю сознательную жизнь…

СУХОВ (Перебивает.)

Никак и тебе под моим пиджаком погоны мерещатся? Это Восток, Митя. Я тебе много раз говорил — здесь всё не так, как кажется. А за одну ночь всё может трижды перемениться.

МИТЯ

Да я понимаю… Просто… Я уж думал, совсем зачерствел, а тут… Сердце ноет… Столько лет Пруденс не видел, и тут… Приходи кума любоваться… Дэнс… Она хорошая была… Даром что пиндоска… (Меняется в лице, хватает Сухова за лацкан.) Коля, ты ведь правда не знал? Иначе ты ведь предупредил бы меня, правда?!!

Сухов неожиданно ловким и резким движением скидывает Митину руку.

СУХОВ (С болью.)

Уймись! Я НЕ ЗНАЛ! Да, чувствовал, что что-то не так… Но так я тебе об этом ещё в Шереметьеве сказал, забыл? (Митя виновато отводит взгляд.) Я всё понимаю, Митя… Но… Сегодня моя страна — наша с тобой страна — серьёзно выиграла. В бесконечно долгой, очень тяжёлой жестокой игре. И ценой этого тактического, но важного выигрыша стали человеческие жизни. Плохих людей. И хороших. В основном — сирийцев. И ещё жизнь американки. Да, хорошей американки, спорить не буду. Но, знаешь, Митя… Если ценой жизни одной хорошей американки…

МИТЯ (Перебивает.)

Тормози, Коля! Не надо, не сейчас. А то, боюсь, далеко зайдём.

СУХОВ

Прости. Я не хотел тебя обидеть.

МИТЯ (Насупившись.)

Обиженных в жопу трахают.

СУХОВ

Вот-вот. Вот я и не хотел бы, чтобы в жопу трахали мою страну. Я, Митя, хоть и востоковед в штатском, но на свою страну работаю, а не на чужую.

МИТЯ (Устало.)

Давай прекратим этот разговор?

СУХОВ

Давай. Тем более… (Смотрит на часы, гасит сигарету.) Всё равно пора прощаться. Тебя вон боевая подруга заждалась…

Митя оборачивается в направлении взгляда Сухова и видит, что Элеонора уже в баре, общается с Медвежонком.

СУХОВ

…а мне пора ехать на аэродром.

МИТЯ

Возвращаешься в Москву?

СУХОВ

Нет. Лечу в провинцию Латакия. (Встаёт.) Давай, брат, не расслабляйся сильно. Восток, он не то чтобы этого не любит…

МИТЯ (Вставая следом, доканчивает.)

…он просто этого не прощает.

СУХОВ

Помни, есть у арабов пословица: «Таджри ар-Рияху би ма ла таштаги ас-Суфун». Означает это «Ветра бегут не туда, куда хотят корабли».

Эти двое обнимаются на прощание и расходятся: Сухов идёт на выход, а Митя возвращается к барной стойке.

1.39. БАР ОТЕЛЯ «ФУНДУК АР-РАИС». ЗАЛ. ИНТ. ВЕЧЕР.

Митя подходит к своим. Элеонора очень бледна, кусает губы. Митя взглядом показывает Медвежонку на его айфон: дескать, она уже видела? Медвежонок глазами отвечает: да.

МИТЯ

Есть хочешь?

ЭЛЯ

Не хочу. Всё равно кусок в горло не полезет.

БОБКОВ

А стакан? Полезет?

Эля кивает, и Медвежонок разливает спиртное по стаканам.

БОБКОВ

Ну, давайте. Не чокаясь. За Дэнс. Как говорится, земля пухом.

Все трое молча выпивают. Эля лезет в сумочку, достаёт сигарету, Митя подносит ей зажигалку.

ЭЛЯ (Затянувшись.)

Я только что разговаривала с Кулом.

МИТЯ

И что старик?

ЭЛЯ (Бесцветным тоном.)

Сказал, что мы молодцы, и попросил завтра не улетать, а задержаться дней на 5-7.

МИТЯ (Удивлённо.)

На фига?

ЭЛЯ

Ему с самого верха намекнули, что начиная с завтрашнего дня сразу в нескольких провинциях будут запущены столь же масштабные антитеррористические операции. Формально — будут бить по хвостам «Тахрир аш-Шам». Ну, а неформально…

БОБКОВ (Хмыкнув.)

Это можно было предположить и без вашего «самого верха». М-да… Пентагону убийство Дэнс — как серпом по причинному. Мировое общественное мнение какое-то время будет не так безоговорочно против Асада. Который, невзирая на свои тёрки с США, благородно берётся отомстить за американскую гражданку. Изящная комбинация, не правда ли?

МИТЯ (Игнорируя вопрос.)

И что ты ответила Кулу?

ЭЛЯ (Устало-равнодушно.)

Сказала: раз надо — мы останемся. Извини, что согласилась, предварительно не обсудив с тобой.

МИТЯ (Пожимает плечами.)

Да без проблем. Если честно — мне всё равно. (Цитирует фильм.) «Хотите, прямо сейчас пойдём мусоров резать. Хотите — хоть завтра разбежимся».

У Элеоноры подаёт голос телефон. Она смотрит на высветившийся номер и страдальчески вздыхает.

ЭЛЯ

О господи! Что сейчас будет!

МИТЯ (Догадавшись.)

Супруг?

ЭЛЯ

Да.

Элеонора слезает с барного табурета и уходит вглубь зала — туда, где потише, и подальше от чужих ушей.

МИТЯ

Ну что, Медведяра, получается, завтра разбегаемся? (Обновляет стаканы себе и Паше.)

БОБКОВ (Чокаясь.)

А вот хрен тебе! Даже не мечтай! (Выпивает, поясняет.) При таких раскладах я тоже остаюсь.

МИТЯ (Выпив.)

О как?! А на какие, позволь спросить, тити-мити? Ровно в полночь ваша трехдневная господдержка превратится в тыкву.

БОБКОВ (Отмахиваясь.)

Баблосы — это как раз фигня. Позвоню руководству, пусть срочно спонсоров нагибают… У меня, старик, другая проблема. Анжелика после этой вашей, будь она неладна, вылазки в город…

МИТЯ (Догадавшись.)

КлинА поймала?

БОБКОВ (Досадливо.)

Во-во. Шок такой, что не то чтобы куда-то работать, даже просто из номера выйти — не уговорить. Я с ней сегодня вечером исключительно через дверь, да по ватсапу общаюсь. Такой вот детский сад, штаны на лямках.

МИТЯ

Бедная девочка.

БОБКОВ

А я ведь говорил своим: на хрена вы мне эту юную пионерку подсовываете!

МИТЯ (Усмехается.)

А взамен, небось, требовал перезрелого комсомольца?

БОБКОВ (Огрызнувшись.)

Да пошёл ты! (Меняет интонацию.) Вернее: а не пошёл бы ты, Митя?

МИТЯ

Куда?

БОБКОВ

Навстречу старому другу?

МИТЯ

В смысле?

БОБКОВ

Давай, пока Анжелка не оклемается, ты на два фронта поснимаешь? Для своего канала, ну и для нашего немножечко? Выручи, а?

МИТЯ (Изумлённо.)

Ты чего, с дуба рухнул?

БОБКОВ

А что тут такого? Куда вы, туда и я. Розовую Королеву на одном фоне отстендапил, а меня — там же, только на чуточку другом. А «оживляжики» я могу и сам на планшет подснять.

МИТЯ

Не, ну ты точно того… Я уже молчу о том, что если наши узнают, что я для вас… Да меня по возвращении в Москву тут же с канала выпрут. Безо всякого выходного пособия.

БОБКОВ (Убеждённо.)

Да никто ничего не узнает! Как? Нам с тобой главное Элеонору уломать!

МИТЯ (Усмехается.)

«Нам с тобой»? Прелестно! (Выпивает в одиночку.) А вот шиш тебе! Твоя идея — ты и уговаривай.

БОБКОВ (Оживляется.)

Хорошо! Без проблем! Я сам с ней договорюсь… (Меняет тактику.) Вот ты говоришь: узнают — уволят. Так это ещё бабка надвое сказала. Но вот когда мои узнают, что Анжелка в валютной командировке работать отказалась — вот её-то точно в два счёта пинком под задницу.

МИТЯ (Подозрительно.)

А тебя это, типа, волнует-колышет?

БОБКОВ

Ну, она хоть и баба, но всё равно жалко. Опять же: ты своим пионЭрам впариваешь про журналистской чести кодекс, про журналистское братство… Вот и давай. Пришла пора подкрепить слово делом. А то языком молотить все горазды.

МИТЯ

Ишь как заговорил, сладкоголосый ты наш.

БОБКОВ

Правда, Мить, выручай, а? А я тебе за это… Я… «Отстираю я, Глеб Егорыч!» Вот честное благородное слово.

МИТЯ

Тьфу на тебя! Чего ты там отстираешь? С тебя, Медведяра, и взять-то нечего.

БОБКОВ (Возмутившись.)

Обижаешь, Митя! Да я… Да я, при случае, натурой отдам!

МИТЯ (Давится водкой, обалдело.)

Чего щас сказал?

БОБКОВ (Сообразив.)

Вот ты дурак, Митя. Я ж не в этом смысле. Натура — она разная бывает. Вот, например…

МИТЯ

Ша! Хорош! Вон Элеонора идёт. Валяй, договаривайся. Если согласится — шут с тобой. Чем смогу — помогу.

К этим двоим возвращается ну о-очень мрачная Эля.

БОБКОВ

Похоже, супруг не в восторге? (Участливо.) Плеснуть? (Эля хмуро кивает, Паша наливает ей.) Митя?

МИТЯ

Не, я, пожалуй, пропущу. А вот вы — выпейте. Можете даже с элементами романтики, на брудершафт.

ЭЛЯ (Удивлённо.)

Это с какой стати?

МИТЯ

А с такой, что далее наш дорогой Медвежоночек обратится к вам, Элеонора Сергеевна, с не менее романтическим предложением…

1.40. ОТЕЛЬ «ФУНДУК АР-РАИС». НОМЕР МИТИ. ИНТ. ВЕЧЕР.

Митя выходит из душа – с мокрыми волосами, обернутый махровым полотенцем. В таком виде он падает на постель, блаженно вытягиваясь, но уже в следующую секунду подаёт голос его мобильник. Митя недовольно встаёт, какое-то время ищет его, сердясь ещё больше, находит, смотрит на высветившийся номер. Немало удивляется, отвечает.

МИТЯ

Слушаю!

ГОЛОС ЭЛИ (ЗК)

Извини, пожалуйста. Я тебя не разбудила?

МИТЯ

Нет. Что-то случилось? Руководство подогнало новые вводные?

ГОЛОС ЭЛИ (ЗК)

Ничего не случилось. Просто мне тут очень страшно, одной.

МИТЯ

Постарайся поскорее уснуть. И тогда все твои страхи уснут вместе с тобой.

ГОЛОС ЭЛИ (ЗК)

Я не могу. Уснуть. Стоит только закрыть глаза, и я тут же вижу… голову Пруденс… (Всхлипывает.) Ты… ты не мог бы подняться и немножечко посидеть со мной? Если тебе, конечно, не…

МИТЯ

Через пять минут буду… (Сбрасывает звонок и начинает одеваться.)

1.41.1. ОТЕЛЬ «ФУНДУК АР-РАИС». НОМЕР ЭЛЕОНОРЫ. ИНТ. НОЧЬ.

Митя в номере Элеоноры, которую он пытается успокоить и убаюкать. Всё очень целомудренно: Митя (в чём был, не раздеваясь) просто садится на кровать и начинает гладить Элю по голове, как маленькую. При этом тихонечко приговаривает-нашёптывает.

МИТЯ

Не бойся… Пруденс отпустит тебя и не станет к тебе ходить. Ей тебе мстить не за что… Знаешь, я вдруг поймал себя на мысли, что она, может, даже и хотела какой-то такой смерти. Ну, разве что не такой страшной… Но… Она была воином. А воины — погибают в бою. Это лучше, чем от пьянства или давних кошмаров в потной постели…

Эля незаметно засыпает. Митя переводит дух, тихонечко приваливается к подушке, секундно прикрыв глаза – и тотчас проваливается в глубокий тревожный сон. Встать с постели и вернуться в номер ему просто не хватило сил.

1.41.2. ОТЕЛЬ «ФУНДУК АР-РАИС». НОМЕР ЭЛЕОНОРЫ. ИНТ. УТРО.

Ранним утром Элю и Митю будят лучи солнца. Они спали в чём были, но – как теперь обнаруживается – в обнимку. Одновременно проснувшись, эти двое сперва немного смущаются, а потом, как безумные, начинают целоваться и стаскивать друг с друга одежду…

1.42. РЕСТОРАН ОТЕЛЯ «ФУНДУК АР-РАИС». ЗАЛ. ИНТ. УТРО.

На завтраке журналистов в разы меньше, чем накануне. Некоторые группы уже с вещами (так, чтобы поев, тут же и покинуть отель). Медвежонок, не дождавшись своих, завершает завтрак в одиночестве. Лишь тогда к нему подходят-подсаживаются Митя и Эля (у каждого свой поднос). Оба буквально светятся изнутри.

ЭЛЯ

Привет, Паша. Приятного аппетита.

БОБКОВ

Спасибо, конечно. Только я уже того, серёдку набил. Разве что… ещё персик съесть? (Смотрит на Митю.) А тебя с самого ранья где носит? Я, в ресторан проходом, к тебе стучался, а в ответ — тишина.

МИТЯ

А я это… В фитнес-зал ходил. Размяться немного.

БОБКОВ

Ты, Митя, вчера ТАК «размялся», что тебе теперь можно целый год в зал не ходить. (Смотрит с подозрением.) А чего это вы сегодня… такие… хм…

ЭЛЯ

Какие?

БОБКОВ

Не знаю… Вернее, не могу сформулировать. Но — другие, факт.

МИТЯ (Уводя от опасной темы.)

А как там Анжелика?

БОБКОВ

«На Западном фронте без перемен». Так что я ей завтрак в номер заказал.

ЭЛЯ

Может, мне с ней поговорить?

БОБКОВ

Не, только хуже будет. Ты у неё теперь однозначно ассоциируешься с… Ладно, проехали. Что у нас, вернее — у вас, сегодня? Куда поедем?

ЭЛЯ

На рассвете самолёты наших ВКС нанесли серию ударов по западному Идлибу, в районе… (Берёт телефон, листает пальчиком.) В районе Джиср-эш-Шугур. Теперь началась наземная фаза операции. Сирийцы предлагают прокатиться, охрану гарантируют.

БОБКОВ (Ворчливо.)

Они вчера тоже много чего гарантировали. (Встаёт из-за стола.) Ладно, Идлиб так Идлиб, мне однохренственно. Вы тогда завтракайте, а я вас в холле подожду. Там сигнал wi-fi устойчивее.

Дождавшись, когда Медвежонок уйдёт, Митя впивается взглядом в Элеонору. Её рука лежит на столе, и Митя кладёт сверху свою. Эля высвобождает руку и подносит указательный палец к губам: дескать, тсс, товарищ, держите себя в руках. И это правильно – ведь в ресторане пока ещё остаются и российские коллеги.

1.43. СИРИЯ. НАТ. ДЕНЬ.

Решённая в клиповой стилистике нарезка кадров и эпизодов, связанных с рабочими телебуднями наших героев в Сирии (пейзажи, люди, стройки, сады, школы, Пальмира, пленные боевики, беженцы, трофейное оружие, Элеонора и Медвежонок поочередно на стендапах и т. д.) Всё это мельтешение сопровождается закадровым комментарием Мити.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

Я никогда не забуду эти безумные и невероятно счастливые дни. Я и не предполагал, что ещё способен на такие подвиги. Дни напролёт я пахал, как папа Карло, на наш канал, а потом на Медвежонковский. Обедали на бегу, бог знает чем… Летом дни в Дамаске жаркие, а ночи…

1.44. ОТЕЛЬ «ФУНДУК АР-РАИС». НОМЕР ЭЛЕОНОРЫ. ИНТ. НОЧЬ.

Чувственные любовные сцены в номере Элеоноры.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

…а ночи оказались ещё жарче. Настолько, что мы с Элеонорой почти не спали, а просто под утро теряли сознание от изнеможения. Но, как ни странно, просыпались счастливыми и готовыми к следующему длинному дню. За ужином и завтраком мы ели так, что Медвежонок ёжился, и всё равно мы оба стремительно худели — и днём, и ночью с нас сходило не по семь, а по сорок семь потов…

1.45. СИРИЯ. НАТ. ДЕНЬ.

Красивые, величественные видовые панорамы (пустыни, море, закат солнца, горы, исторические развалины).

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

Мы пробыли в Дамаске чуть больше недели, и эти дни пролетели как одно мгновение. Мы с Элеонорой словно забыли обо всём на свете — о Москве, о канале, о её семье… Мы словно сошли с ума. А, может, и не словно… Да, мы действительно, на самом деле сошли с ума… Но всё когда-нибудь заканчивается. Как говорят на Востоке: не задерживай уходящего, не прогоняй пришедшего…

1.46. БОРТ САМОЛЁТА. БИЗНЕС-КЛАСС. ИНТ. НОЧЬ.

Самолёт летит из Дамаска в Москву. Элеонора – снова в бизнес-классе. В ряду всего два комфортных широких кресла – её место возле иллюминатора, а рядом дремлет некая пассажирка-арабка в сирийских одеждах.

Элеонора листает в телефоне снимки, сделанные в течение последней недели, изредка прикладываясь к пузатому бокалу с виски. В просматриваемой фотогалерее появляется снимок, видимо, сделанный Медвежонком — на нём Эля вместе с Митей (радостные, улыбающиеся). Элеонора с грустью удаляет фотографию, снова берётся за бокал.

1.47. БОРТ САМОЛЁТА. ЭКОНОМ-КЛАСС. ИНТ. НОЧЬ.

В салоне эконома приглушённый ночной свет. Почти все пассажиры спят, включая Медвежонка, натянувшего на лицо маску для сна (ему досталось место в серединке). Слева от него, свернувшись калачиком и укрывшись одеялом, спит Анжелика, а справа, возле прохода, бодрствует Митя, погружённый в свои мысли.

1.48. БОРТ САМОЛЁТА. БИЗНЕС-КЛАСС. ИНТ. НОЧЬ.

Элеонора выглядывает в экономкласс и делает подзывающий знак Мите. Тот встаёт со своего места, подходит.

ЭЛЯ (Шёпотом.)

Я договорилась со стюардессами… Здесь два задних кресла не заняты. Давай сядем. Я…

Они садятся рядом. Элеонора пытается собраться с духом.

МИТЯ (Смотрит на бокал.)

У твоего виски такой запах, что даже в экономе…

ЭЛЯ (Чуть вздрогнув, перебивает.)

Я до последнего оттягивала разговор, а сбагрить куда-нибудь Медвежонка в аэропорту так и не получилось.

МИТЯ (Обречённо, уже догадавшись.)

И о чём разговор?

ЭЛЯ

О том, что никакого продолжения не будет.

Митя молча закусывает губу.

ЭЛЯ

Эти наши семь дней… Мне никогда в жизни не было так хорошо. Я даже не знала, что ТАК вообще, в принципе, бывает… И если бы всё это случилось не сейчас, а, допустим, тогда, в Ираке, то…

МИТЯ

То?

ЭЛЯ

Это уже неважно… Ты, ради бога, прости меня, Митя. Но у меня есть определённые обязательства. У меня семья, дети… Я не могу, не имею права…

МИТЯ (Берёт её за руку.)

Я всё понимаю.

ЭЛЯ (Сдерживая слёзы.)

Поверь, мне сейчас очень плохо. Совсем погано… Но я же не виновата… Я лишь теперь поняла, какой ты на самом деле!

МИТЯ (Невесело.)

Я – разный.

ЭЛЯ

Нет! Ты – замечательный! Ты самый лучший!… Да только – поздно… Я знаю, ты за меня жизнь был готов отдать! И я никогда не забуду… Ничего не забуду! Потому и прошу –отпусти меня, Митя! Прости!

МИТЯ (После паузы, горько.)

Нечего мне тебе прощать. Я… Я всё понимаю. Просто – Восток. «Бегут ветра не туда, куда хотят корабли».

ЭЛЯ

Что?

МИТЯ

Ничего. Пословица такая, арабская.

Митя молча забирает у Элеоноры бокал с виски, выпивает его залпом, возвращает пустой стакан и уходит к себе в эконом. Элеонора изо всех сил стискивает бокал в ладони, её плечи трясутся от едва сдерживаемых рыданий.

1.49. МОСКВА. ШЕРЕМЕТЬЕВО. ЗАЛ ПРИБЫТИЯ. ИНТ. УТРО.

Получив багаж, Митя, Медвежонок и Анжелика выходят в зал прибытия. Двух холостяков, разумеется, никто не встречает, а вот девушка, катя за собой чемодан, бежит к встречающей её маме. Медвежонок снисходительно улыбается, а потом вдруг перехватывает взгляд Мити — пронзительный, полный мУки. Такова его реакция на встречу Юрия (он с роскошным букетом) и Элеоноры — супруги обнимаются, Юрий подхватывает жену на руки и несёт к выходу, оставляя заниматься вещами жены своего водителя. Тот подхватывает сумки Элеоноры и семенит следом.

БОБКОВ (Разряжая обстановку.)

Тут на втором этаже неплохой бар имеется. Может, заглянем? На ход ноги? И за обошлось?

МИТЯ (Мрачно.)

Похоже, Медведяра, тебя и в самом деле невозможно сбагрить.

БОБКОВ

Чего щас сказал?

МИТЯ (Отмахнувшись.)

Ничего. Пошли. В твой неплохой…

1.50. МОСКВА. ШЕРЕМЕТЬЕВО. БАР. ИНТ. УТРО.

Митя и Медвежонок выпивают в аэровокзальном баре.

БОБКОВ

В начале 1990-х, когда рухнул железный занавес, попал я в группу наших журов, которую направили в США – учиться и перенимать опыт у тамошних акул пера.

МИТЯ (С мрачной ухмылкой.)

Вот, значит, откуда ноги растут. Твоего либерасячьего мировоззрения.

БОБКОВ (Назидательно.)

Запомни, Митенька! Любые ноги — они всегда из одного и того же места растут! Но сейчас не об этом. Так вот: в ту поездку жили мы в разных городах США, и, кстати, всегда в очень хороших гостиницах. Группа была большая, рыл 50. Ну и практически все за это время успели перезнакомиться, перевлюбляться и перетрахаться. В общем, натурально «Санта-Барбара».

МИТЯ

Можно начинать смеяться?

БОБКОВ

А я тебе не комедь, а очень даже наоборот рассказываю. И сложилась там у нас одна пара. Она — уже довольно известная московская журналистка. Он — начинающий, но подающий надежды кор из Новосибирска. Оба — люди семейные.

МИТЯ (Мрачно.)

Ненаказуемо.

БОБКОВ

Разумеется. Проблема в том, что накрыло их под самый занавес наших американских скитаний. А потому этот разгоревшийся пожар к моменту возвращения ещё не успел прогореть. И вот, точно так же, как мы час назад, прилетает наша компашка в Шереметьево и проходит в зал прибытия. А там: её супруг встречает, его, соответственно, вторая половина. И вот когда эти двое, перед тем как расходиться, последний раз друг дружке в глаза посмотрели… М-да… Это, я тебе скажу, старик, было… Вот реально мороз по коже. Всё равно как у Штирлица с женой в кафе «Элефант»… Уж такая мУка была в этом взгляде, что даже меня — человека, который, хм… совсем не по этой части, — зацепило! Так вштырило, что немедленно захотелось пойти и нажраться. Чего я и не преминул сделать. Что тогда, что сегодня.

МИТЯ (Напрягшись.)

Ты это к чему клонишь?

БОБКОВ

Я, Мить, давно понял, что промеж вас с Элькой электрическая дуга проскочила.

МИТЯ

Иди ты знаешь куда?!

БОБКОВ

Ты только не заводись! Я ж не в плане стёба!.. И не думай — я про вас никому, ни полсловечка. Более того: как и обещал, кое-что для вас сделаю. Да что там – уже делаю. Но подробности пока озвучивать не стану. Чтоб не сглазить.

МИТЯ (После паузы, с усмешкой.)

Понтярщик ты, Медведяра. Хлебом не корми — дай лишний раз туману вокруг да около напустить… Понтярщик и враль.

БОБКОВ (Пафосно.)

Время нас рассудит. (Чокается с Митей.)

МИТЯ (Парирует.)

Куллюна фи яду-Лла!..

Конец второй части

(Продолжение читайте 06.01.2020)

Историю создания сценария можно прочитать здесь.