Как люди в форме засекретили главное доказательство возможной фальсификации выборов в «Семеновском» (фото, видео)

Попытка оппозиции отменить итоги голосования в МО «Семеновский» с помощью видеодоказательства провалилась. В процесс вмешались военные.

На муниципальных выборах в Петербурге нередки случаи, когда итог подсчета голосов и объявленные потом официальные результаты не совпадали. Как правило, число менялось в пользу кандидатов от партии власти. На УИК №33 в муниципалитете «Семёновский» было именно так, и попытка оспорить итоги выборов была подкреплена доказательством — видеозаписью, в кадр которой попали результаты подсчета. Но до просмотра дело не дошло: за 16 часов до того, как было снято видео, на участке могли находиться военные.

Судья Ленинского районного суда Елена Самсонова 13 декабря отказалась отменить итоги голосования на избирательном участке №33 муниципалитета «Семеновский». Этого требовали проигравшие кандидаты: яблочник Григорий Кузьмин и самовыдвиженец Андрей Перевалов. Истцы пытались доказать, что на избирательном участке №33 подсчет бюллетеней после выборов дал один результат, а в систему ГАС «Выборы» были введены другие цифры. Кроме того, как утверждают проигравшие кандидаты, избирком не провел итоговое заседание, не составил итоговый протокол и не упаковал бюллетени — их просто унесли с участка.

По закону в ночь после выборов, когда члены комиссии считают голоса, они должны параллельно записывать цифры на большой плакат, вывешенный на стене, — он называется увеличенной формой протокола. Это нужно для того, чтобы все присутствующие на участке могли следить: сходятся данные или нет. Цифры, вписанные в крупную форму протокола, говорят о том, сколько именно голосов насчитали члены комиссии за каждого из кандидатов ночью. На участке №33 такой плакат заполняли. Это подтверждается фотографиями и — что важнее — видеозаписями, одну из которых снял на смартфон кандидат от партии «Яблоко» Григорий Кузьмин.

Проигравшим кандидатам в суде противостояли сразу два ответчика: участковая комиссия №33 и избирком всего муниципалитета «Семёновский». Последний, кстати, в конце ноября был распущен судом, потому что отказался выполнить решение городской избирательной комиссии. Сергей Лаптев, который возглавлял избирком муниципалитета до его роспуска, без работы, впрочем, не остался: он занял должность главы местной администрации «Семеновского».

Ответчики — участковая и муниципальная избирательные комиссии — убеждали суд: итоговое заседание после подсчета голосов состоялось, а бюллетени были упакованы. В качестве доказательства они принесли стопку актов. Но документы вызывали у истцов сомнения: акт об отсутствии нарушений в ходе выборов был датирован 8 сентября 11 утра, то есть за 9 часов до окончания голосования. Принесли в суд ответчики и ещё один документ — акт о пломбировании упаковок с бюллетенями. Он, пояснили истцы, вообще не предусмотрен законодательством.

Снятое и приложенное к иску Кузьминым видео не является официальным, камеры наблюдения на участке отсутствовали.

Объектив, последив за вымотанными сутками избирательного процесса людьми на 33-м участке, перемещается на стену, где висит заполненная увеличенная форма протокола. В кадр попали и часы, которые показывают 11.53 утра 9 сентября. Считать бюллетени закончили почти 7 часов назад.

Пока до просмотра видео дело в судебном разбирательстве не дошло, представители ответчиков на заседании 9 декабря представили суду свой вариант укрупненной формы протокола. Они заявили, что это оригинал документа — тот самый плакат, который висел на стене участка. Даже «ушки» скотча на нем сохранились. Но тот лист ватмана, который принесли с собой представители избирательных комиссий, можно было невооруженным глазом отличить от плаката, попавшего в кадр видеозаписи: он был склеен из двух листов. Ключевое различие – на принесенной ответчиками форме данные совпадают с результатами, внесенными в ГАС «Выборы», на форме из видео – нет.

Ответчики привели в суд двух свидетелей: депутата «Семеновского» от «Единой Росии» Алексея Васильева и кандидата-самовыдвиженца Андрея Земскова. Оба моментально признали: принесенная в суд укрупнённая форма протокола — это именно тот документ, который висел на участке. Правда, на вопрос истцов, где именно этот плакат висел, Земсков ответил лишь, что он был «вывешен, как положено, на стене». Перед уточняющими вопросами он спасовал: заявил, что дело давнее, и посетовал, что был после суток без сна. К слову, Кузьмин в разговоре с «Фонтанкой» локацию вспомнил без труда.

Помещение, где располагалась комиссия, выглядело специфично – длинная школьная рекреация и расположенные вдоль стены столы. Но припомнить эти особенности свидетель не смог.

– В какой части помещения находилась комиссия? – поинтересовался у Земскова истец.

– В школе.

– В какой части конкретного помещения для голосования?

– За столом.

– А стол где располагался? — заинтересовалась судья Самсонова.

– В помещении.

– В какой части помещения?

– Где-то не совсем по центру.

Свидетель заявил, что заезжал на участок с 10 до 12 утра, чтобы забрать копию итогового протокола. Хотя по закону после окончания выборов члены комиссии должны закрыть двери участка до тех пор, пока не сосчитают голоса. Ходатайство проверить слова Земскова путем биллинга телефона, с которым мужчина, по его словам, не расставался во время похода на участок, судья отклонила. Истцы заявили, что мужчины на участке вовсе не было.

Алексей Васильев, который присутствовал на УИКе в качестве наблюдателя, продемонстрировал слабые знания избирательного процесса. Что удивительно, поскольку его полный тезка, родившийся с ним в один год, в прошлом работал председателем той самой участковой комиссии №33.

С какими именно бумагами работала во время подсчета голосов комиссия, он, по его утверждению, не приглядывался, но засвидетельствовал, что бюллетени «упаковывали в какие-то мешки». При этом Васильев сам в суде сказал: на увеличенной форме протокола, которую комиссия заполняла во время подсчета бюллетеней, были помарки. Между тем в том плакате, который представители избирательных комиссий принесли в суд как «оригинал» увеличенного протокола, никаких помарок не было.

«Видеозапись покажет, фейковое это доказательство или нет, — заявила на заседании депутат от «Яблока» Ксения Торстрём. «У нас не используются такие выражения», — одернула ее судья. «Простите, поддельные», — исправилась депутат.

Процесс периодически оживляли реплики главы совета «Семеновского», депутата Яна Липинского, который выступал в качестве заинтересованного лица.

Когда ему предоставили слово высказаться по очередному ходатайству, он первым делом попытался запретить оператору Перевалова вести видеосъемку. «Я вам запрещаю, имейте в виду, если эта запись где-то появится... – пригрозил он. – Нарезки все эти». «Я уже разрешила [вести видеосъёмку]», – оборвала его судья. В какой-то момент Самсоновой, которую Липинский упорно называл «товарищ судья», пришлось напоминать главе муниципального совета, что он находится в суде, а не в театре.

Однако на самом интересном месте — перед просмотром видео — судья объявила перерыв. К следующему заседанию позиция избирательных комиссий изменилась. Они заявили, что принесенная ими в суд укрупненная форма протокола — это не первоначальный, а второй вариант документа: из-за помарок его было решено еще разок переписать набело. И представили акт о о замене формы за подписью председателя комиссии Ольги Лейман. Марина Топорникова, представитель Кузьмина, возразила – на акте отсутствовала дата. «Он не датирован, мы не можем отнести его к событиям 9 сентября», – пояснила она.

На вопрос судьи, почему отсутствует дата, один из представителей ответчиков — двоих бойких молодых людей в клетчатых пиджаках — посетовал: «Участковая избирательная комиссия обязана сделать множество актов и множество документов… Я убежден, что данный акт делался в спешке, и просто дата не была проставлена».

Кроме того, они ходатайствовали о том, что принимать видео истца в качестве доказательства нельзя. Причина — решение петербургского избиркома, согласно которому на участках, где голосовали военные, производить съемку можно только по письменному согласованию территориального избиркома с командиром военной части. УИК №33 — один из таких участов. Применение средств видеонаблюдения, по мнению ответчиков, нарушает закон о гостайне.

«Тогда встает вопрос... уважаемые участники процесса, будем ли мы рассматривать видеоматериалы в принципе», – отреагировала судья Самсонова. «Вас вводят в заблуждение, нет никакого запрета на видеосъемку [в принципе]. Запрет выражен в том, что нельзя снимать военнослужащих, которые приходят, получают бюллетени и голосуют», — возразила защитница Кузьмина Марина Топорникова.

Истцы предприняли попытку воззвать к своему пониманию здравого смысла — видео было сделано утром 9 сентября, на следующий после выборов день, никаких военных на тот момент на участке, конечно, не было — голосование длилось до 20.00 8 сентября. Кроме того, о проведении видеосъемки Кузьмин уведомил участковую комиссию.

«Это императивный запрет!» – заявил представитель УИК Сергей Иванов.

«Не императивный!» – возразила Топорникова.

«Призываю вас к порядку, у нас не дискуссия, у нас процесс!» – приструнила стороны Самсонова. Ходатайство о непринятии видео в качестве доказательства Елена Самсонова удовлетворила и отказала борцам за честные выборы в удовлетворении иска.

Ирина Корбат,

«Фонтанка.ру»