«Ты кто такой и что для родины сделал?» Как журналист «Фонтанки» пришел в суд и стал государственной угрозой

Беспрецедентная охрана сотрудниками МВД известного по новостям о наркобизнесе Максима Понеделко конвертировалась в получасовой прессинг сотрудника «Фонтанки» в коридоре Дзержинского райсуда.

В Петербурге 31 октября начали слушать уголовное дело 37-летнего Максима Понеделко, благодаря задержанию которого, в том числе, на теневые прилавки не попали 333 килограмма наркотиков. Следствию удался фантастический кульбит: Максим из дельца-организатора трансформировался в жертву, взятую под госзащиту. Сегодня её деятельно исполнили майоры полиции Воронин и Прыгов. А лавры злодея № 1 остались тому, что носил за Понеделко пакеты с покупками из Babochka.

В декабре 2017 года в Петербурге только и говорили, что о Понеделко. После длительной слежки и прослушки он оказался под стражей, а по обжитым им адресам нашли наркотики на четверть миллиарда рублей.

Образом жизни Максим подчеркивал лидерство. Никому из участников его группы не удавалось так сорить деньгами и столь плотно общаться с клиентами. Последний месяц перед задержанием оперативники устали считать встречи с покупателями, звонки в отели и публичные дома, траты в бутиках Babochka и Louis Vuitton. Одних только курток он приобрел на миллион рублей. А были еще шорты, футболки, очки, заказ билетов в Таиланд за 140 тысяч и звонок маме: «Отсчитай мне из коробки 346 тысяч евреев». В одной из гостиниц Понеделко забыл 210 тысяч рублей с подписью на пачке «От Виталика».

Под склад денег и наркотиков были оборудованы особняки в Ольгино и Песочном, арендованные квартиры на набережной Кутузова и Моховой улице за сто тысяч рублей в месяц. Набитый мешками наркотиков гараж на Удельном проспекте тоже вскрывали. В квартире на Моховой нашли 21 млн рублей наличными. В банковской ячейке – 1,5 млн евро.

Возбужденное по статье 228.1 УК дело о сбыте в особо крупном размере (до двадцати лет лишения свободы) вела следователь ГСУ ГУ МВД Петербурга и области Марина Карасева. Обвинение она предъявила шести лицам. Оставалось только распределить роли. И ей удалось удивить фигурантов.

Максим Понеделко из активиста был переведен в статиста. Ему вменили только то, что было изъято при обыске на набережной Кутузова, и отпустили под домашний арест. Понеделко охотно признал этот единственный эпизод, заключил сделку со следствием, его дело выделили в отдельное производство и направили в Дзержинский райсуд с очевидной перспективой получить условный срок. Заседание назначили на 31 октября.

Зал судьи Натальи Соболевой расположен на четвертом этаже. В коридоре было многолюдно, но свободные скамейки имелись. Корреспондент «Фонтанки» присел, уткнулся в телефон и боковым зрением увидел нависшую фигуру мужчины со слегка помятым лицом.

– Уважаемый, я майор полиции Прыгов Алексей Валерьевич, – развернул он удостоверение. – С какой целью вы сюда пришли?

– На заседание пришел, в качестве слушателя.

– Ваш паспорт.

– С чего бы?

– Хотим удостоверить вашу личность. А потом выпроводить отсюда, мы тут порядок обеспечиваем, – к корреспонденту подскочил еще один мужчина, с брюшком и одутловатым лицом, сказав, что он майор полиции Воронин Антон Викторович.

Ситуация перестала быть томной.

– Я с вами не пойду, порядок в суде приставы обеспечивают, – ответил корреспондент.

– Ты зачем здесь, ты кто вообще такой и что для родины сделал? – зачастил Воронин и сел напротив, широко расставив ноги. Коридор молча наблюдал.

– Мы уже на «ты»?

– Я старше тебя. Те, кто младше меня, должны откликаться. Просто по жизни обязаны.

По щелчку полицейского пальца на четвертый этаж взлетел судебный пристав.

– Паспорт! – рявкнул он, подстраиваясь под тональность своих новых боссов.

Предъявленный документ живенько перекочевал из рук пристава к Воронину. Тот поизучал, вернул и отошел в сторонку, набрав номер телефона:

– А пробей-ка мне. Ермаков Александр Юрьевич, 1980 года. Судимости, автомобили, недвижимость, регистрация в городе.

Через пару минут Воронин принял ответный звонок.

– Ничего на него нету, что ль? И административок? – разочарованно произнес он.

Вернулся к корреспонденту:

– Дружище, я хочу знать, кто и зачем сюда пришел. Вы представляете угрозу. Продолжим разговор?

– Нет, конечно.

– Хватит уже препираться, надоело! Быстрее цитируй мои должностные обязанности. Уважения побольше к офицеру! – от потери терпения Воронин хотел всего и сразу. – Мне уже интересно становится. Я теперь спать спокойно не буду, пока не скажете, чего сюда пришли.

– Я уже сказал – на заседание.

– Не надо со мной так разговаривать, не рекомендую!

– Да я с вами вежливо.

– Еще вежливее! Прямо так очень вежливо. Че пришли? Часто по судам ходите? Предыдущий суд какой посещали? Судя по запаху дешевых сигарет – непонятная для суда вы личность. Здесь таким не место.

Корреспондент молчал. Воронину хотелось общения, он вскочил и начал ходить взад-вперед:

– Мужчина, очнитесь! Вопросы задаются, отвечать! Вы скандалист, да? Нежелательно ваше нахождение здесь, ясно?

– Мне кажется, вы суд путаете с кабинетами уголовного розыска.

– Когда кажется, креститься надо! Что за препирательства вместо ответа? Причина?

– Нежелание с вами разговаривать.

– Какое нежелание? Это мое требование!

Воронин перешел на самодиалог:

– Глупость, конечно, несусветная. Жаль, что приходится сталкиваться с такими людьми типа вас, Ермаков. Но это, конечно, поправимо. Поправимо, да?

Всему приходит конец. Оперативник выдохся. В коридоре наступила желанная тишина.

Когда помощник судьи Соболевой позвала участников и слушателей в зал, стало ясно, что весь четвертый этаж был зачищен Ворониным и Прыговым. Вся публика, кроме корреспондента, – это родственники, друзья и адвокаты Понеделко.

Неудачное изгнание из коридора не остановило пыл полицейских.

– Тут какой-то человек непонятный находится, Ваша честь, – атаковал Прыгов судью.

Адвокат Мария Шарыпина подхватила:

– Ваша честь, я боюсь, что присутствие этого молодого человека может повредить моему подзащитному. Он находится под государственной защитой, прошу сделать заседание закрытым.

Наталья Соболева поддалась напору:

– А вы кто будете? – спросила она. – Представитель СМИ, да?

– Да.

Соболева помолчала.

– Мы все время проводили открытое заседание. А сейчас что? Из-за того, что представитель СМИ [присутствует]? – обратилась она к защитникам Понеделко.

Оперативник Прыгов ответил за них:

– Ваша честь, а он не предоставил никаких документов. Все известно с его слов.

– Ну он слушатель, – развела руками судья, еще раз помолчала и снова вернулась к корреспонденту: – Может, тогда уйдете, чтобы не допускать проблем?

– А я не доставляю проблем, ваша честь.

– Ну чтобы нам не закрывать судебное заседание, никаких проблем не создавать. Может, выйдете?

– Извините, я руководствуюсь 241-й статьей УПК.

– Какой?

– 241-й.

– А... «Гласность»… Ну я еще раз повторяю: в таком случае мы закроем судебное заседание.

– Если имеются основания, ваша честь, – конечно, закрывайте.

– У нас ведется аудиопротоколирование, – не прекращала Соболева уговаривать. – Всегда вы сможете ознакомиться, если уж в таком случае.

– Ваша честь, я не вижу оснований покидать зал.

– Вы не видите, но и не вы решаете.

– Безусловно.

– Я еще раз повторяю: только чтобы не создавать проблем, может, вы уйдете, и мы проведем нормальное судебное заседание. Открытое, но без посторонних. Вы ознакомитесь с аудиопротоколированием. Все это в открытом доступе. Все увидите, все услышите. С какой стати вам необходима информация об этом Понеделко? Чем она актуальна для вас? – занервничала Соболева, резко встала и скрылась в совещательной комнате.

Через несколько минут вернулась и начала процесс. Второй адвокат подсудимого, Александр Косульников, заявил ходатайство о закрытом заседании:

– В отношении Понеделко и свидетелей следствием применены меры государственной защиты. Закрыть процесс, полагаем, следует для обеспечения безопасности участников.

– А что, меры госзащиты являются основанием для закрытого заседания? – спросила судья Соболева.

Слово взяла адвокат Шарыпина:

– Несмотря на то, что данный гражданин (небрежный кивок в сторону корреспондента) является представителем СМИ, документы он не предоставил. И нам на сегодняшний момент неизвестно, кем он является. Я считаю, необходимо закрыть.

Судья уточнила:

– А в чем заключены меры безопасности?

Адвокат Шарыпина ответила:

– Недавно на мать и супругу Понеделко совершено нападение, было возбуждено уголовное дело. Я считаю, что любые посторонние лица, которые присутствуют здесь, будут являться угрозой безопасности моему подзащитному.

Судья задумалась.

– На данный момент у вас есть какие-то доказательства?

Шарыпина схватила бумажку и зачитала:

– 31 августа 2019 года около 12 часов неустановленное лицо у дома 15 по проспекту Металлистов, подойдя к Понеделко (мать) и Еськовой (жена), применил к последней насилие, не опасное для здоровья, в виде одного удара в грудь, при этом высказал угрозу убийством, в случае если Понеделко (подсудимый) не изменит показания по уголовному делу. После чего неустановленное лицо скрылось. То есть Максиму Понеделко через мать передали, чтобы он заткнул рот, или их всех убьют.

По словам адвоката, уголовное дело возбуждено по статье 309 УК – «Принуждение к даче показаний». Также она уточнила, что на процессе ожидается допрос начальника управления по расследованию преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, Олега Ильина.

– Он может дать информацию, которая в общем является закрытой. Это та информация, которую давал Понеделко, и как он сотрудничал со следствием. Я считаю, что она является закрытой, – дополнила Шарыпина.

Прокурор Ольга Карамина подхватила:

– Ваша честь, информация просочится в СМИ! У нас тут представитель, который не ограничен никакими расписками [о неразглашении].

Соболева помолчала, кашлянула, собралась и произнесла:

– Ходатайство защиты удовлетворить, провести заседание в закрытом режиме в целях обеспечения безопасности Понеделко, его близких родственников.

Причину неусыпной заботы государства о Понеделко «Фонтанка» не нашла. Его показания пока не стали причиной новых задержаний и уголовных дел. Изменилась только картина самой преступной деятельности Понеделко. Перевести его из организатора в рядового участника группы помогли его же слова. Понеделко заявил, что он лишь исполнитель, а организатором и руководителем является другой человек – 37-летний Виктор Кушнерев.

Кушнерев, по данным «Фонтанки», был личным телохранителем Понеделко. Он лицензированный охранник. Наверняка небезгрешен, но наружное наблюдение чаще видело Кушнерева таскающим пакеты с одеждой шефа из бутиков, нежели совершающим противоправное.

На очной ставке Понеделко заявил, что Кушнерев платил ему 1500–3000 евро в месяц за наркоработу. Аренду дорогих квартир и покупки не отрицал. Несопоставимость трат и заработка следствие не смутило. Кушнерев на допросах настаивал на первоначальной версии обвинения. Считает, что Понеделко оговаривает его для ухода от ответственности.

К сидящему в СИЗО Кушнереву с момента предполагаемого нападения на мать и жену Понеделко ни разу не приходили следователи. Эту информацию «Фонтанке» подтвердил его адвокат Игорь Сочиянц:

– Ни опрашивали, ни допрашивали. Ни одного вопроса не задали. Хотя Кушнерев – это первый человек, кто должен быть под подозрением».

Основное дело о 333 кило наркотиков, по которому Кушнереву предъявлено обвинение в четырех эпизодах, дошло до Выборгского районного суда. Скорее всего, оно будет слушаться с присяжными.

Александр Ермаков,

«Фонтанка.ру»