Воссоздание «процентов на 90». (фото, видео)

«Фонтанка» заглянула внутрь Александровского дворца в Царском Селе, который был закрыт на реставрацию в 2015-м. Только первая ее очередь стоила порядка 2 миллиардов рублей, а полностью дворец будет готов не ранее 2022 года.

Горожане и туристы увидят первые из обновленных интерьеров следующим летом, и то по предварительной записи и группами по 60 человек. И лишь в 2021 году туда пустят по обычным билетам. То, что увидит публика, по словам директора ГМЗ «Царское Село» Ольги Таратыновой, – воссоздание «процентов на 90» и только 10% интерьеров – подлинные. «Фонтанка» узнала у главного архитектора ГМЗ Марии Рядовой, что именно было сделано, почему такая реставрация — это подвиг и будет ли во дворце катальная горка.

В числе анонсированных восьми залов первого флигеля Александровского дворца, полностью закрытого на реставрацию в 2015 году, – личные покои императрицы Александры Федоровны и императора Николая II, включая знаменитую Мавританскую уборную, в 1918 году возмутившую первых экскурсантов из числа пролетариата. Интерьеры было решено воссоздавать на 1905 год, когда Александровский дворец стал главной императорской резиденцией. Решение не было однозначным.

Само здание было построено гораздо раньше, в 1792 году, по проекту Джакомо Кваренги. С тех пор его неоднократно приспосабливали – как царская семья под свои нужды, так и позднее, когда здесь базировались музей, Институт русской литературы и затем военно-морское ведомство. В ходе ремонтных работ на рубеже 1940—1950-х были уничтожены многие элементы отделки: тогда реставраторы ориентировались на другой период, как раз Кваренги, а сюжет о царской семье был не в фаворе. С тех пор концепция поменялась.

В нынешнем выборе у Ольги Таратыновой сомнений нет.

«Реставрация, конечно же, была сделана на последний период пребывания здесь Николая II, – поясняет она. – Тут даже не было споров, потому что да, есть проект Кваренги, но одно дело — чертежи, а другое — сотни фотографий, правда черно-белых, но очень подробных».

Проект реконструкции, реставрации, технического переоснащения и приспособления для музейного использования в 2011 году разработала архитектурная мастерская Никиты Явейна «Студия 44». Сейчас она же занимается проектированием того, что называется «декоративными предметами движимого имущества» (грубо говоря, мебели, но часть все же будет подобрана среди аналогов). Подрядчиком на выполнение работ по зданию было ООО «ПСБ «ЖилСтрой». Конкурс на выбор подрядчика на изготовление мебели еще будет объявлен. Но сроки уже поджимают: нужно успеть привести помещения в законченный вид к следующему туристическому сезону.

При воссоздании интерьеров реставраторы опирались на сохранившиеся фрагменты тканей, облицовочной плитки и других материалов, а также автохромы (фотографии), сделанные сразу после отправки из Александровского дворца императорской семьи в ссылку в Тобольск. Те кадры были сделаны всего через несколько дней после отъезда венценосных жильцов – так что на одной из фотографий, на которые ориентировались реставраторы, даже не успел завянуть цветок гортензии в вазе. Деталь так впечатлила музейщиков, что цветок теперь стоит на том же месте.

Правда, если разобраться хорошенько, архитектуру начала века сохранили не везде. «Фонтанка» узнала у главного архитектора ГМЗ Марии Рядовой, чем удивительно каждое из помещений.

Свитская и спальня Александры Федоровны. Ровно половина из восьми воссозданных залов относятся к личным покоям Александры Федоровны. Свитская — первая среди них, и как раз её восстанавливать в прежнем виде не стали.

«Здесь было несколько маленьких помещений, а на антресолях – ванна, – рассказывает Мария Рядова. – Тут находились гардеробные, комната камердинера. Восстанавливать эту мелкую планировку мы не стали, потому что после войны в 1946 году при расчистках обнаружили плафон мастера Скотти середины XIX века».

А вот спальню восстановили — как воплощение вкусов хозяйки. Яркие розовые интерьеры, украшенные венками на вощеном ситце стен, впечатляют конструкцией полога. В эвакуации были спасены фрагменты этой ткани, позволившие восстановить рисунок, цвет и материал. И не только ткани со стен – но и гардин с кистями и других фрагментов отделки. А вот с потолком не задалось: там оставили вполне себе советский плафон.

«Базовый принцип реставрации: если ты не знаешь, что там было, оставляй то, что до тебя дошло, — может быть, когда-нибудь кто-то выяснит», – поясняет Мария Рядова.

К открытию в этот зал вернут иконы, картины и дополнительную мебель: что-то сохранилось, а что-то будет докуплено или восстановлено.

Сиреневая гостиная. Помещение, где музицировали и собирались за чаем, также получило практически родной колор – шелковую ткань на стенах и встроенной мебели сиреневого цвета – его воспроизвели по кусочку ткани, сохранившемуся на стене. Тут же был восстановлен фриз и деревянные панели под цвет слоновой кости, которые оказались двухцветными: поначалу думали, что это оптическая иллюзия, но найденное текстовое описание подтвердило едва заметные различия эмалей. Их тоже было решено воссоздать.

В скором времени сюда приедет восстановленный с нуля камин. Но основная визуальная разница — не за счет него, а из-за нехватки вещей: согласно покомнатной переписи предметов хранителя дворца Всеволода Яковлева, в каждом из залов дворца было по 100–200 предметов – в основном портреты Николая II и членов его семьи, а также подарки.

Палисандровая гостиная. В этой комнате были воссозданы все панели и камин, а также фриз. Это тот самый зал, что остался запечатленным с гортензией в вазе. Он также был хорошо задокументирован, и удалось воссоздать даже ковер – к лету он уже будет на месте.

Камердинерская и Мавританская уборная. С камердинерской начинается половина императора. Зал маленький и одноцветный, в нем оставили советские паркеты и плафон – восстановить полы вообще было одной из самых сложных задач: на снимках времен музея они были накрыты дорожками и информация не сохранилась.

А вот Мавританская уборная потребовала кропотливой работы. Подобную туалетную в мавританском стиле Николай II увидел во дворце в Беловежской пуще (не сохранился) и захотел такую же, с бассейном. Гигантскую деревянную конструкцию, украшающую потолок и отделяющую помещение с бассейном от анфилады, восстановили благодаря всего одной кленовой щепке, которая хранилась долгие годы в музейном Фонде быта. А вот с цветом камина пришлось гадать: автохромов этого помещения у музейщиков не оказалось.

«У нас практически не было шансов восстановить её в исторической достоверности – вспоминает Мария Рядова. – Но, придя на объект, мы нашли то, что искали. В 1946 году большая часть камина была в сохранности. Куда же ее дели потом? Как оказалось, сбросили тут же в бассейн и устроили перекрытие, сверху положив полы. В засыпке мы нашли россыпь керамических осколков, которые помогли нам с уверенностью воссоздать рельеф и цвет».

Работы еще продолжаются: в зале появятся занавески и турник, ковер и циновки на стенах.

Рабочий кабинет. В нем из исторического не сохранилось ничего, кроме портьер. По образцу были изготовлены новые. Чудом удалось воссоздать удивительную по архитектуре верхнюю часть камина — глазированную плитку с виноградными гроздями. «Это было бы невозможно, потому что информации о мелкой пластике даже с автохрома не взять, если бы в засыпке не нашли два фрагмента, из которых складывалась единая гроздь», – вспоминает главный архитектор.

Приемная. Большой парадный кабинет и приемную в советские годы было решено сохранить – поэтому здесь больше всего подлинных предметов, включая дубовый кессонированный плафон, дубовые панели на стенах и мраморный камин. Был восстановлен встроенный диван зеленой кожи. А вот подлинная ли на стенах ткань – не доказала даже наука. Дело в том, что сохранились документы о том, что в 1950 году на текстильном предприятии для этого зала изготавливалась ткань. Но успели ли ею заменить оригинал – реставраторы доподлинно не знают. В любом случае, то, что было на стенах, расчистили, укрепили и вернули на место.

Следующими за этими восемью залами будут Кленовая и Угловая гостиные, парадный кабинет Николая II и комнаты библиотеки. Эти залы пока в работе. Но интересные находки уже есть.

Так, в Кленовой гостиной в ходе работ нашли системы кондиционирования, которые делал работавший на императорскую семью архитектор Роберт-Фридрих Мельцер. По ним из подвала поступал теплый воздух. Историческую систему жаровых каналов под полом удалось сохранить – правда, пришлось переделывать проект реставрации. Кстати, интересна история и самого зала: на его месте до 1900-х годов располагался спроектированный Кваренги огромный концертный зал. При Николае II он был перекрыт и разделен на две части.

Также во вторую очередь посетителям покажут Зал с горкой (17 миллионов рублей были выделены на его воссоздание благотворительным фондом). Название не случайно: Николай I устроил в нем деревянную катальную горку, с которой катались на ковриках или других подстилках. Но современным посетителям, конечно, этого не разрешат.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру