Плоды победы. (фото)

Увидеть настоящий джихад-мобиль и не умереть, примерить наручники и сфоткаться как будто тоже был в Сирии. «Сирийский перелом» добрался до Петербурга.

Поезд-музей «Сирийский перелом» колесит по стране уже два месяца, и везде его принимают на ура. В Петербурге к трофеям быстро выстроилась внушительная очередь. Террористы воевали всем подряд: в ход шли бетономешалки, винтовки 1907 года выпуска и беспилотники из пищевой пленки и палок. Российские военнослужащие, которые видели всю эту кунсткамеру в действии, говорят, что недооценивать противника нельзя, а пищевая пленка на моторе от газонокосилки может нести бомбы 100 километров не приседая. Со стены вагона, начиненного оружием львов халифата, смотрел Сталин, запечатленный на выставке трофейного оружия среди фашистских бомбардировщиков. Во взгляде вождя застыло превосходство.

Петербуржца Владимира не записали на контрактную службу. «Сказали, что сорок три года — это уже слишком много для них, – сказал он корреспонденту «Фонтанки». – Надо не старше сорока. А послужить хотелось».

К встрече «сирийского» поезда на Московском вокзале подготовились: привезли полевую кухню с солдатской кашей, палатку с сувенирами из «Военторга», выставили «Град» и БТР, развернули мобильный пункт отбора на службу по контракту. За несколько часов в пункт зашло человек 15 – «просто спросить». «Первый вопрос, который задают: «Что такое военная служба?», – рассказал капитан Олег Кареткин, который вел прием. – А потом спрашивают про льготы и соцгарантии. Здесь мы конкурентоспособны: военнослужащие могут рассчитывать на жилье и ранний выход на пенсию».

Атмосфера праздника сгущалась. Граждане карабкались на БТР-80 под аккомпанемент вокзального «уважаемые пассажиры, поезд Москва-Петербург отправляется с третьей платформы». Между песнями военных лет звучало неожиданное «Нас бьют — мы летаем!». Судя по всему, организаторы поняли текст буквально и решили, что это про летчиков. Слева от сцены установили отливающий бронзой бюст Героя России гвардии майора Романа Филиппова, который погиб в Сирии fontanka.ru/2018/02/05/002/. Так проект «Аллея российской славы» сообщал, что готов подарить бюсты граждан, прославивших страну, школам и воинским частям. Два широко известных банка раскинули свои агитпалатки друг напротив друга, и, пока один завлекал многообещающим в военном контексте слоганом «Мы там, где вы», второй наладил производство сахарной ваты и кормил ею всех подряд бесплатно.

Военная полиция развернула выставку спецсредств: наручники «Нежность», аэрозольный распылитель «Зверобой» и весело потрескивающие на всю вокзальную площадь электрошокеры. Водолазы привезли свою амуницию и оружие, стреляющее под водой металлическими дротиками. «Это же не смертельно, – говорила высокая шатенка, рассматривая специальный подводный пистолет СПП-1М. – Ну, если только в сердце». «Если такая штука застрянет, например, в легком, будет очень неприятно», – возражал приставленный к пистолету мужчина в погонах.

На вокзал прибывали курсанты всех родов войск, кадеты и юнармейцы. Рота почетного караула ЗВО исполнила парадный марш и продемонстрировала синхронное вращение винтовок. Тем временем поезд «Сирийский прорыв» беззвучно подъехал к пустому перрону минут за двадцать до запланированной церемонии встречи.

Самые фактурные экспонаты выставили на открытых платформах. Похожи они были на реквизит к фильму «Безумный Макс». Китайская машина для рытья тоннелей, джихад-мобили, переделанные из Jeep Grand Cherokee и «Тойоты», самоходный минный трал, который выдерживает взрыв 14-килограммового снаряда, штурмовик YPG Eagle Head на базе ЗИЛа, с орлом, нарисованным на борту. Орла изобразили курды, потом машина попала к боевикам запрещенной в России террористической организации ИГИЛ, они ее бросили при отступлении, и она стала трофеем российских военных. Если чуть подремонтировать — пригодна для эксплуатации. Танк Т-55 с 70-миллиметровой броней и пушкой, перемотанной листовым железом, определили в хвост поезда. Публика охотно селфилась на фоне страшной техники, вставляла лица в тантамарески с фигурами военнослужащих на фоне песков, прикладывала пальцы к пулевым воронкам на бронированных стеклах. «А у нас есть такое же?» – тревожно спрашивал пожилой мужчина прибывшего на поезде ветерана сирийской войны. «У нас есть лучше», – улыбался тот.

Все экскурсии читали военнослужащие, видевшие свои экспонаты в действии. Они охотно рассказывали о технике, но на любые вопросы о том, каково было в Сирии, предпочитали отмалчиваться: информация секретная. «Не надо ничего рассказывать. Были — и все. Жарко». «Да, бывало страшно, часто думали о доме, трех месяцев хватило на всю оставшуюся жизнь». «Наш поезд везде хорошо встречают». «Вы лучше посмотрите на кустарную химическую лабораторию, которая производила хлор в городе Думан». Лабораторию нашли местные жители в подвале жилого дома. Компоненты загружали в обычную бетономешалку, перекручивали, смесь поступала в блок управления швейцарского производства. Готовое отравляющее вещество заправляли в старые газовые баллоны, к которым приваривали металлические лопасти и трубу с порохом. Из минометной установки такой баллон мог улететь на 4,5 километра и отравить до 200 квадратных метров. А если таких зарядов загрузить в установку шесть штук, то получится «Адский огонь».

В других вагонах показывали флаги и личные карточки боевиков, брошюры на арабском, по которым они учились воевать. «На флаги они наносят надписи, добавляя в цитаты из Корана свою агитационную информацию, которой в Коране нет», – объяснял экскурсовод. Свои снаряды террористы «рассылали» на самодельных беспилотниках, собранных как будто в кружке юных авиамоделистов. Кусок фанеры, рулонная пленка, двигатель от газонокосилки и бутылка с бензином в носу — к такому аппарату прикручивали до шести бомб, пролететь он мог до 100 километров. В воздух поднимали, разгоняя на крыше пикапа. Летали «беспилотники» только большими стаями, от 20 штук — в расчете на то, что часть упадет сама по себе, другие будут сбиты, но хотя бы один доберется до цели. В отдельном углу — средства связи, которыми пользовались боевики. «Давай же, она тебя не укусит», – подталкивала мама человека лет пяти к черным рациям на столе: их можно брать в руки и жать на кнопки. Дольше всего народ толпился в вагоне со стрелковым оружием. Немецкая штурмовая винтовка 1942 года, бельгийский автомат 1954 года, американский М16 1964 года. И совсем уж экзотика — карабин из Франции 1907 года выпуска. Но знатоки обращали внимание не на нее, а на более редкий MAS-36 — Франция, 1936 год. Террористы, которым не досталось даже старинного карабина, брали турецкие охотничьи ружья, прилаживали к ним ствол-мортиру и метали гранаты, отстреливая их пыжами без патронов.

«У вас не было ощущения, что противника, который воюет такими средствами, можно было бы и скорее победить?» – спросил корреспондент «Фонтанки» у «главного по винтовкам» майора. Однако майор на провокацию не поддался: «Никогда нельзя недооценивать противника. Кроме того, у террористов были и современные средства вооружения, не только музейные редкости». «О, ну это вообще! – как бы в подтверждение этих слов раздался рядом возглас какого-то посетителя. – «Тоу»! Американцы не скупятся». Артиллерийское орудие TOW, притулившееся на трех ногах под фотографией со Сталиным, осматривающим военные трофеи в 1943 году, мог заметить только специалист. Впрочем, за час пребывания на борту «Сирийского перелома» таковым, пожалуй, мог бы стать каждый.

Тем временем у входа на перрон, занятый поездом-музеем, собралась плотная толпа курсантов и молодежи в гражданском. Они готовились отстоять не меньше часа, лишь бы увидеть трофеи. На сцене перед опустевшей площадью девочка в красном платье пела: «Без страха и без вины, мы все изменить должны!.. Этот мир без войны!»

Венера Галеева,
«Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру