«Сами могли поинтересоваться». Суд признал незаконной стройку на Светлановском

«ЛЭК Истейт» не смог доказать, что больница Ольгинского приюта не обладала защитной зоной на момент получения разрешения на строительство высотки по соседству.

Объект культурного значения с охранной зоной и полутысячная очередь в дошкольные учреждения Выборгского района, – суд согласился с такими аргументами против стройки жилья на месте бывшего детсада завода «Светлана». Однако решение Фемиды не поможет местным детям.

Куйбышевский суд признал незаконным разрешение на строительство высотного дома на месте детского сада завода «Светлана» и наложил обеспечительные меры – действие документа приостанавливается до момента, когда судебные разбирательства завершатся.

«Мобильные телефоны отключите, никаких эмоций, сидеть тихо, как мышки», – предупредил борцов с возведением высотки юрист Владимир Чернышев. Группа градозащитников пришла в Куйбышевский суд оспаривать разрешение на строительство ЖК, которое уже почти начала компания «ЛЭК Истейт». Документ, позволяющий реализовать проект, Госстройнадзор отозвал еще в 2017 году, но компании удалось оспорить это решение. Послушать заседание пришли местные жители, активные противники появления высотки.

История с возможным сносом бывшего здания детского сада завода «Светлана» тянется уже два года. Первый виток судебных тяжб в Куйбышевском районном суде прекратился, когда в 2017 году Госстройнадзор по представлению прокуратуры отменил разрешение на стройку. Вчитавшись в формулировки обоснований службы, ЛЭК отправился в арбитраж и сумел оспорить это действие. А градозащитники вернулись в районный суд, чтобы отстоять благоприятную окружающую среду.

Сегодня истцы по очереди разворачивали перед судьей Ириной Воробьёвой причины, почему на планах компании необходимо поставить крест. Член национального комитета ИКОМОС, Россия Николай Лаврентьев заверил присутствовавших, что Смольный в настоящее время ведет переговоры о замене участка по адресу Светлановский проспект, 15, чтобы сохранить детский сад, – мол, дошкольных учреждений в Выборгском районе не хватает, в очереди 532 ребенка.

«Все эти разговоры ведутся с 2008 года. За это время администрация Выборгского района не сделала ничего, чтобы как-то выкупить, обменять этот детский сад», – заверила представитель ЛЭКа.

«Сейчас на участке появился строительный забор. Потом там появился строительный щит, из которого следует, что работы ведутся с 17 января этого года. Вчера туда приехала техника. Прилагаем фотографии», – описал ситуацию Лаврентьев, добавив, что при желании за жизнью скрытого забором участка можно последить в реальном режиме с помощью веб-камеры.

Застройщик, по словам истца, явно перебрал с высотой. Участок на Светлановском относится к жилой зоне среднеэтажных многоквартирных домов Т3Ж1, где по градостроительному плану можно возводить не более 8 этажей. В проекте ЛЭКа – 25. Вспомнили и о другом ограничении. По регламенту все того же градплана новые объекты могут превышать среднюю высоту окружающей застройки не более чем на 30%. Показатель для этого квартала – 18,76 метра, его по запросу депутата Алексея Ковалева в свое время посчитал комитет по градостроительству и архитектуре. С надбавкой новостройка может подрасти до 24,39 метра. Компания, в свою очередь, замахнулась на 75.

Называть имена ответственных за выданное разрешение на столь высотную стройку суд не был обязан, и эти чиновники продолжают трудиться на своих местах, возможно, и сегодня. Наиболее активно дискуссия развернулась вокруг вопроса о защитной зоне объекта культурного наследия больницы Ольгинского приюта с садом. Ведь она у ансамбля появилась за два месяца до выдачи разрешения на строительство высотки, после введения такого понятия в федеральное законодательство в 2016 году. Правда, и до этого памятник окружал буфер – охранная зона, которая была прописала в федеральном законе от 2002 года.

Представители КГИОПа, Госстройнадзора и истцы некоторое время выясняли, как же получилось, что при выдаче разрешения служба не учла этот момент. Из дискуссии следовало, что комитет по охране культурного наследия все данные надзорной службе отправлял, но толком воспользоваться ими ГАСН почему-то не смог – полномочий работать с линейкой и делать замеры, где можно и нельзя строить, у службы, мол, нет.

«В данном случае, исходя из принципа добросовестности, застройщик, наверное, должен был сам указать на наличие этой зоны», – предположила Воробьёва.

«Мы тоже не бегали с рулеткой и не измеряли, где начинается эта зона. Если этого никто не сделал, это не значит, что это должны были делать мы», – отозвалась юрист ЛЭКа.

Судья рассуждала, на взгляд обывателей, логично: позаботиться о том, чтобы прояснить возможные препятствия для стройки заранее, в интересах в первую очередь самой корпорации. «Вы же и денежные средства вкладываете…. Вы с этим вопросом обращались (в органы власти)?» – спросила она.

Защитница высотного проекта сообщила: «Мы и понятия не имели, что попадаем в какую-то зону, тем более что эта зона просуществовала ровно три месяца».

«Да хоть один день», – возразила судья. Как уверяет застройщик, о существовании защитной зоны они узнали из СМИ, которые написали уже про обращение градозащитников в прокуратуру.

Строители попытались убедить суд, что такой буфер и, соответственно, государственная охрана, есть только у тех объектов культурного наследия, которые поставлены на госучет.

«То есть вы полагаете, что есть еще такие объекты, которые не поставлены на учет и, соответственно, не охраняются», – удивилась судья.

«Само объявление местным органом власти объекта культурным наследием не делает его включенным в реестр (ОКН), это только объявление, – рассуждала представитель корпорации. – Таким образом, мы считаем, что даже в период с 3 октября 2016 года по 14 января 2017 года (в период получения разрешения на строительство) эта защитная зона не существовала не потому, что объект не был включен в реестр, а потому, что изначально не был поставлен на госохрану в соответствии с нормами законодательства». На взгляд представителя компании, есть «просто объекты культурного наследия, и ОКН, которые приняты под госохрану».

Истцы настаивали: под защиту автоматически берется все культурное наследие, которого в России, к несчастью для застройщиков, предостаточно. И работа по внесению всех объектов в реестр – дело не одного дня и даже года, поэтому дедлайн в законодательстве не прописан.

«Следуя логике заинтересованного лица, когда в 2002 году вступил в силу закон об объектах культурного наследия, в Российской Федерации таких насчитывалось ноль», – прокомментировал Лаврентьев.

Истцы ходатайствовали о немедленном приостановлении действия разрешения на строительство. Представитель Госстройнадзора, как ответчик, оставила вопрос на усмотрение суда и добавила, что извещение о начале работ на участке у службы отсутствует.

«Уже два поступило», – вскинулась представитель ЛЭКа. Позднее в ходе заседания выяснилось, что застройщик действительно направлял документы, однако профильная структура их отклонила.

«Как можно отклонить извещение?» – удивилась защитница ЛЭКа. На что судья Воробьева строго посоветовала: если застройщику что-то не нравится в работе службы, он может пойти и обжаловать это в судебном порядке.

Из толстой пачки документов юрист «ЛЭК Истейта» выудила справку, из которой следовало, что компания уже успела понести затраты на проектирование, изыскания и экспертизы по проекту более чем на 75 млн рублей. И это без учета покупки участка.

«Можете чем-то подтвердить?» – спросила Воробьева. Некоторое время она вслух зачитывала документы – сколько и на что потратил застройщик. Эскизный проект объекта за 550 тысяч, договор с ТЭК – еще 19 тысяч, проектная документация и снятие замечаний – 6,3 млн, далее на слух суммы сливались в единый поток. Звучало: 702 тысячи рублей, 345 тысяч, 1,64 млн, 381 тысяча, 41 тысяча, 1,242 мнл рублей. «На семьдесят пять, мне кажется, не набирается», – усомнилась судья. Представитель ЛЭКа уверила, что складывала суммы лично.

Защитник Владимир Чернышев, получив слово, подметил, что далеко не все перечисленные договоры заключало само заинтересованное лицо, мелькали и другие компании. Поэтому складывать затраты в корзину конкретного ООО у застройщика, если позднее попробует предъявить чек на эту сумму городу, скорее всего, будет затруднительно.

В конце заседания представитель ЛЭКа напомнила: участок вместе с бывшим детским садом находится в частной собственности, и владелец вправе безо всяких разрешений на строительство, например, его снести.

«Детским садом (по крайней мере, с 2006 года, когда мы приобрели) здание, естественно, не является, это объект недвижимости», – добавила она. До недавнего времени в этом здании арендовала помещения частная школа, один из ее учителей на предыдущем заседании рассказывал: съехать учебному учреждению пришлось недавно, хотя здание в хорошем состоянии, а в качестве детсада готово хоть завтра принять детишек.

Получить оперативно комментарии городских властей о том, какие шаги предпринимаются для урегулирования ситуации с крупным городским застройщиком (и предпринимаются ли они), "Фонтанке" не удалось.

Напомним, в похожую историю со сменой законодательства попал жилой комплекс Green City, часть зданий которого удалось ввести в эксплуатацию только после вмешательства руководства города.

Ирина Корбат, «Фонтанка.ру»