Почему я против музея блокады на Смольной набережной

Город с областной судьбой? Сказанное Даниилом Граниным лет тридцать назад казалось почти оскорбительным, но события последних лет вокруг проекта нового музея обороны и блокады Ленинграда убеждают в его правоте.

Моя фамилия – Яковлев Владимир Петрович, 1938 года рождения, профессор истории, последний блокадник, работавший в правительстве СПб (1993 – 2000 гг.). Отец – ополченец завода «Большевик», замерз в госпитале и похоронен на Пискаревском кладбище, через день сгорел наш дом, но моя мать, ткачиха фабрики «Рабочий», смогла получить комнату в квартире, где еще были живые люди, и вместе спаслись.

Будущее музея блокады мне далеко не безразлично, его тяжелая судьба подтверждает правоту Гранина: «город с областной судьбой». Блокада Ленинграда – в ряду главных событий не только Великой Отечественной войны, но и мировой истории. Сталинградская битва, Прохоровское поле, оборона Севастополя – все они имеют музейные комплексы федерального подчинения. В Соляном переулке – городской бюджет.

В одном из интервью я предложил объединить все памятные места обороны и блокады в Санкт-Петербурге и Ленинградской области в один «Музей обороны и блокады Ленинграда» в системе Министерства обороны. Музей в Соляном переулке, получив утраченные в 1953 году площади (или их большую часть), продолжит свою работу как научно-методический центр, объединяющий Пискаревское кладбище, монумент «Разорванное кольцо», Московский парк Победы, Осиновец, Зеленый пояс Славы, Невский пятачок и т.д. Битва за Ленинград отлична от гигантских сражений на Волге и Курской дуге, она так же трагична, как и блокада города, здесь были кровавые ошибки и не меньший героизм.

Почему я против строительства музейно-выставочного комплекса на Смольной набережной? Главное – он не нужен, у нас есть память обо всех местах боев, «архипелаг музеев», и попытки собрать все в одном, не блокадном, месте уничтожат память о блокаде.

Поздравляя талантливого архитектора Никиту Явейна с международной премией за проект «Музея обороны и блокады Ленинграда», я позволю себе усомниться в том, что международное жюри реально представляло блокаду и локализацию музея. Бетонные кубы на искусственном холме в нашей низменности на фоне Смольного собора, вдали от линий боев, вне транспортных магистралей, в зоне возможного Орловского тоннеля, напоминающие Танненбергский мемориал, – это никогда не станет памятником блокады, как не стал обелиск на пл. Восстания памятником Победы. Вероятно, члены жюри не знали о существующих памятниках в нашем городе.

Чем же авторы хотят наполнить пятиэтажки – 27 000 кв. м? Накануне Санкт-Петербургского культурного форума инициаторы проекта (С.А. Важенин, М.Н. Третьякова, П.А. Ломагин, Н.И. Явейн) презентовали специальное издание «Оборона и блокада Ленинграда. Архитектурный конкурс». Почитайте.

Стр. 12. Главный архитектор Санкт-Петербурга Владимир Григорьев пишет о «Музейном квартале» от музея воды, от Смольного до Кавалергардской. Я не представляю, чтобы туда потянулись экскурсионные автобусы. Понятие «Музейный квартал» в городе уже давно определено: от Русского музея – Эрмитаж – Исаакиевский собор – Новая Голландия. Спорным представляется его утверждение: «именно архитекторы, а не экспозиционеры, задали идею музея».

Какой проект без концепции? Сравните итоги голосования на сайте КГА и на выставке, где за финский проект 631 голос из 2712 (25%), Мамошин – 543, "Студия 44" – только 353 (13%). Голосование на сайте КГА принесло победу «Студии 44». Мне по душе голосование пришедших на выставку. Сомнительно и приглашение участвовать в конкурсе немецких, финских архитекторов.

Концепция музейно-выставочного комплекса представлена М.Н. Третьяковой. Цитирую: «Музейно-выставочный комплекс должен стать ведущим институтом по изучению, документированию и презентации истории блокады, а также служить мемориалом, увековечивающим память о защитниках и жителях города». За прошедшие 75 лет проделана основная работа по сбору и научному изучению документов и воспоминаний, есть реальные мемориалы (Пискаревское кладбище, Разорванное кольцо и т.д.), зачем еще один вдали от линии обороны?

Научное изучение блокады связано с именами В.М. Ковальчука, Г.Л. Соболева, Н.А. Ломагина и др. Как своеобразный итог, плод тридцатилетней работы – трехтомная монография профессора Г.Л. Соболева. «Ленинград в борьбе за выживание в блокаде» – достойный претендент на премию губернатора Санкт-Петербурга, но нет номинации «История СПб» в губернаторском перечне. Сегодня изучением блокады Ленинграда занимаются 10 – 15 специалистов, и строить научно-исследовательский центр большой площади вряд ли разумно, основной массив документов и воспоминаний уже введен в научный оборот.

В экспозиции предполагают «новый способ рассказа… через судьбы конкретных персонажей». А как это делается в школьных, заводских и т.п. музеях? «Сценарный характер развертывания экспозиции … своеобразный». «Театр опыта», сочетающий тщательно срежиссированное художественное решение и документальную основу. «Театр опыта» – это Пискаревское кладбище, братские могилы по всей Ленинградской области в итоге неудачных попыток снятия блокады в 1943 г. Что это – «театр опыта»? Салют ленинградской победы оплачен жуткой ценой.

В мемориальной зоне – «зона поминовения, выполняющая храмовые функции»?

«Материал для экспозиций – вновь собранные и представленные на условиях временного пользования, т.е. музей в Соляном остается и создается новая экспозиция для «создания актуального языка символических образов для разговора о трагедии и героизме», – на Смольной и в Соляном, два музея о блокаде? Зачем эти огромные здания, 27 000 кв. м, из которых 15 000 – подсобные и технические помещения, зона сервиса, фондохранилище. Пять этажей «Института памяти» для чего? При нынешних технологиях такие объемы излишни, а главное – за 75 лет опубликован основной массив воспоминаний, продолжается публикация документов, сотни монографий и тысячи статей. Речь ведь идет о наполнении музея, а не библиотеки.

Объявлен сбор воспоминаний, это не впервые. В 1990-е годы студенты Института культуры обходили блокадников и, вместе с музеем посмотрев тексты, деликатно вернули их авторам, посоветовав создавать домашние архивы, что и правильно. У меня, как и у многих моих сверстников, хранятся письма и похоронки отцов, не пришедших из боя, – и это семейная память.

Поражает будущий культурно-образовательный центр: «организация курсов профессионального развития для педагогов, разработка учебных программ…» В школьных и вузовских учебниках о блокаде – меньше страницы, – слишком страшно сочетание героизма и миллионов безвинных жертв. Кого же и как долго хотят образовывать? Сегодня достаточно было бы лектория в Соляном, дистанционного образования.

Для большинства, если не для всех, жителей города блокада – это трагедия мирового масштаба, в которой виноватые по обе стороны фронта. Парад 27 января – не по-ленинградски.

И вот: в музее блокады – театрально-концертный центр для «художественного осмысления блокадной тематики… закрепления темы блокады в медиапространстве Петербурга».

Есть же святое: 7-я симфония Д. Шостаковича звучала и звучит в Большом зале Филармонии, блокадную память хранят два ленинградских театра, пригородные дворцы-музеи, да она везде, должно быть так, а не в общей куче.

Чем-то этот проект напоминает МВК «Моя родина – Россия» с разделами «Призвание побежденных варягов», «Раскаяние декабристов» – один из 19 типовых (для Петербурга?) музейно-выставочных комплексов.

Сколько шума было вокруг внебюджетного «Охта-центра», а предполагаемые бюджетные 12 миллиардов никого не волнуют? Михаил Борисович Пиотровский не приглашался на заседание правительства Санкт-Петербурга при обсуждении строительства музея блокады, и только его выступление на президентском Совете по культуре заставит, надеюсь, услышать и другую, историческую, музейную, а не только архитектурную точку зрения. Верните блокадной памяти ее родовое место – Соляной переулок, а на Смольной набережной в излучине Невы постройте театрально-концертный центр. Но как туда добраться? Метро бы да Орловский туннель.

В течение этого года я разговаривал с генерал-полковником Г.С. Полтавченко, полковником В.С. Кирилловым, ответ один: «Решение принято». Через представительство президента в Северо-Западном округе в марте с.г. направил письмо президенту РФ В.В. Путину. Нет ответа. Молчит и военно-историческое общество.

Поистине «город с областной судьбой».

30 апреля 1944 года в Соляном городке по решению военного совета Ленинградского фронта открылась выставка «Героическая оборона Ленинграда», в январе 1946-го преобразованная в музей, в 1949 году – 37 залов, 40 000 кв. м, штат – 267 человек, посетителей – 350 000 в год. В 1953-м – по второму "Ленинградскому делу" – ликвидирован, помещения переданы Министерству военно-морского флота, из 37 654 экспонатов многое утрачено.

8 сентября 1989 года решением Ленгорисполкома, по инициативе его председателя Владимира Ходырева, воссоздан музей обороны Ленинграда общей площадью около 1000 кв. м, сегодня – более 52 000 экспонатов, 40 сотрудников, 40 000 посетителей в год.

На бывших музейных площадях после второго разгрома Ленинграда сегодня располагаются подразделения МО РФ. Многочисленные обращения в это ведомство успеха не имели. Доброе имя возвращено всем невинно репрессированным, кроме главного в ленинградской истории нашего города-героя музея обороны и блокады.

Владимир Яковлев