Против черта лысого нет приема, если губернатор непопулярен

Политолог Александр Кынев объяснил «Фонтанке», почему лучшим средством «от Приморья» стала бы отмена муниципального фильтра и разговор губернатора с народом.

Голосование избирателей «хоть за черта лысого, только не за действующего губернатора» нельзя считать нарушением правил игры со стороны КПРФ и ЛДПР, считает политолог Александр Кынев. Младотехнократов, поднаторевших в прыжках со скалы на «школах губернаторов», пока спасает то, что они не примелькались и еще не успели никого обидеть. Регионов, ушедших на второй тур с заведомым провалом действующих губернаторов, могло быть намного больше. Теперь системе предстоит отвечать на вызов. Например, запретом вторых туров — но только «в комплекте» с отменой муниципального фильтра.

- Доказывают ли результаты голосования в Хабаровске и Владимирской области старое высказывание, что на первых же свободных выборах в России немедленно победил бы Жириновский?

– Нет. В том, что в данных регионах во второй тур вышли именно кандидаты от ЛДПР, есть элемент случайности, потому что политическое поле было зачищено. Людям просто не за кого было голосовать. Был бы другой набор, были бы другие результаты.

Во Владимирской области кандидата от КПРФ попросту не зарегистрировали. А в Хабаровске с выборов мэра сняли координатора штаба Навального Алексея Ворсина. У него были все шансы выиграть выборы. Так что это не «левый поворот». Это ситуативное протестное голосование.

- А произошло ли для системы что-то критическое и страшное? Подумаешь, четыре из двадцати двух регионов.

– Главное для системы заключается в том, что люди сегодня готовы голосовать за черта лысого, лишь бы выразить свое недовольство. Ситуация совершенно прозрачная: имеет место деперсонализация власти, когда личность губернаторов обесценилась, потому что все они олицетворяют вертикаль. В этой системе лучше быть никаким, чем хоть как-то выделяться. Одинаково плохо и иметь высокий антирейтинг, и быть слишком популярным — такие системе не нужны, она их боится и отторгает. Нужны похожие друг на друга бойцы, которые выполняют приказы из Москвы. Ответом на все это стала такая же деперсонализация протеста, когда не важно, кто выходит во второй тур, но народ готов за него проголосовать, чтобы выразить недовольство федеральной политикой. Чем дольше глава региона сидит в своем кресле, тем больше претензий к нему. Когда назначают нового, про него никто ничего еще сказать не может, он еще не успел ни с кем поссориться, никого обидеть, есть эффект завышенных ожиданий. Со временем этот эффект снижается. Люди какое-то время еще надеются, что при «новом» что-то наладится, но ничего не происходит. Дороги хорошими сами по себе не станут, зарплаты не вырастут, заводы не заработают. Есть долговременные тренды, которые от личности губернатора не зависят. Условно говоря, если в регионе нет нефти, то ее и не найдут. Да, можно полюбоваться на нового, молодого и симпатичного губернатора месяцев шесть. Через год это уже будет никому не интересно, а через два года люди начнут спрашивать, почему ничего не поменялось.

- С какими вызовами эти новые губернаторы столкнутся, если «политические договоренности», как пишут «Ведомости», были нарушены?

– А в чем заключается нарушение договоренностей? Тот же Сипягин во Владимирской области не вел кампанию совершенно. Кандидат сдавал наблюдателей, не ходил на дебаты. В же чем нарушение? В том, что Орлова — чудовищный губернатор, и люди были готовы голосовать за кого угодно, только бы не за нее? Не надо валить с больной головы на здоровую.

- Ну, чудовищный для обычных людей. А для местных элит, может, и не такой чудовищный.

– Не бывает такого, что для людей — плохой, а для элит — хороший. Если губернатор непопулярен, то именно потому, что со всеми переругался.

- Почему тогда той же Светлане Орловой удалось добиться согласования своей кандидатуры? Такая короткая скамейка запасных у федерального центра?

– Это говорит о том, что реальное положение вещей в регионе зачастую не играет никакой роли, если губернатор является своим человеком для нужных людей в Москве.

- Она явно не одна такая?

– Да, и мы их знаем. У нас была масса примеров, когда люди сидели очень долго, будучи неэффективными и непопулярными. Но если бы, скажем, не было фальсификаций в Московской области, то и там бы случился второй тур на выборах. Посмотрите, насколько там высока амплитуда результатов голосования по муниципалитетам. Совершенно очевидно, имели место массовые фальсификации. Посмотрите результаты по Алтайскому краю, где Виктор Томенко едва-едва взял 50%. И среди кандидатов не было выдвиженца от КПРФ — иначе мы бы увидели второй тур и в Алтайском крае. Масса губернаторов проползла на пузе и в других регионах тоже.

- А молодые технократы, которые прыгают со скалы и сплавляются по рекам на школах губернаторов, хорошо выдержали испытание выборами?

– Молодые технократы прошли только потому, что у них нет антирейтинга. Того же Андрея Травникова в Новосибирске выручило то, что в выборах не участвовал кандидат от КПРФ Анатолий Локоть. Был бы Локоть — не было бы никакого Травникова в губернаторах.

Назначение молодых технократов было частью президентской кампании. Надо было показать, что федеральный центр готов обновляться. Это была публичная демонстрация новой кадровой политики в принципе. На президентских выборах это помогло. Но это был инструмент короткого действия. Сейчас, в ситуации массового недовольства, и задачи надо выполнять другие. Важно умение коммуницировать. Вот с этим мы сейчас наблюдаем большие проблемы.

- Можно ли говорить о том, что соперник кандидата от партии власти должен обладать определенными качествами, чтобы победить?

– Поскольку голосование идет по методу от противного, то все это не имеет никакого значения. Да, личные качества добавляют плюсов, но если губернатор непопулярен, то соперник может быть, как Сипягин, которого во Владимирской области никто не знал вообще. Он вообще ничего не делал, чтобы победить.

- Можно ли было спасти кампанию Светланы Орловой?

– Госпожу Орлову спасти было нельзя. Она переругалась со всеми. Оскорбляла журналистов, общественников, глав муниципалитетов. В регионе к ней сложилось устойчивое негативное отношение.

- На что вообще сегодня влияет личность губернатора в регионе, если принципиальные вопросы решаются в федеральном центре?

– На многое. На подбор кадров в администрации, на то, будет учитываться мнение жителей или нет. На множество решений, больших и маленьких. Начиная от того, что и где строить или сносить и какому бизнесу помогать развиваться, а какому — нет.

- В регионах, где губернаторы не от правящей партии, управление осуществляется как-то иначе?

– Во всех таких регионах сформированы коалиционные правительства. Регионы разные. Я не готов сказать, какие губернаторы лучше, а какие хуже. «Единая Россия» не является правящей партией. Она только поддерживает того, кого решили назначить из Москвы. Она не формирует власть, а идет за ней.

- Какие рычаги влияния на губернаторов есть у АП и Кремля?

– Существует большое количество разных ведомств, корпораций и силовых структур. Каждая администрация имеет сложную палитру взаимоотношений в Москве, у всех губернаторов есть друзья и враги. Федерального центра – как единого механизма или политической силы – не существует. Можно конфликтовать с силовиками, но иметь хорошие отношения с администрацией президента. Таких примеров достаточно много. Наоборот вряд ли получится, с администрацией президента все-таки лучше не ссориться.

- Могут ли КПРФ и ЛДПР после сентябрьских выборов говорить с властью с позиции силы?

– Это громко сказано, не надо преувеличивать. Элитный вес вырос — это правда, и амбиции вырастут вслед за ним. Переговоры вести будет тяжелее. Но с позиции силы с властью они говорить не смогут, потому что власть в любом случае является регулирующим органом. Она сама дирижирует правилами и решает, соблюдать их или нет. Но если за партиями стоит реальная поддержка граждан, то это аргумент, который реально усиливает переговорные позиции. В последние годы на выборах в региональные парламенты «Единая Россия» получала порядка 90% мест по мажоритарным округам. В этом сентябре получила в среднем 70%. У других партий появились фракции побольше и, соответственно, возможность в большей степени влиять на принятие решений.

- Что нужно делать новоизбранным губернаторам, чтобы через пару лет их за профнепригодность не сняли?

– Снимают не за профнепригодность, а за то, что кто-то кому-то не нравится. Главное сейчас – выстраивать коалиции поддержки и формировать профессиональные команды.

- Какие изменения перед следующим единым днем голосования следовало бы внести в избирательное законодательство, чтобы не было «как в Приморье»?

– Если бы решение принимал я, то выходом из ситуации была бы политическая диверсификация. Проблема кадров и конкуренции сегодня существует из-за того, что политическое поле зачищено и нормальным кадрам неоткуда взяться. Я бы отменил муниципальный фильтр вообще и дал бы возможность участвовать в выборах реальным кандидатам. Это было бы крайне полезно для власти с точки зрения повышения профессионализма и умения дискутировать. Но при этом можно было бы отменить вторые туры. Это давало бы власти некий бонус, но позволило бы запустить в систему свежий воздух. Кандидаты от власти имели бы больше шансов себя сохранить, но при этом вернулись бы нормальная конкуренция и реальный политический дискурс. А иначе мы сегодня имеем клоунаду. А потом обижаемся, что люди голосуют за клоунов.

- Но даже если отменить муниципальный фильтр, кандидаты придут от все тех же партий, которые, кажется, не готовы принять власть.

– Давайте не заниматься демагогией. Никто никогда не бывает ни к чему готов с порога. Готовность — это всегда процесс.

- Если бы вы готовили выборы в одном из регионов, которые готовятся к губернаторским кампаниям в 2019 году, какая стратегия была бы предпочтительнее: подобрать действующему главе как можно больше спарринг-партнеров, чтобы размыть протестное голосование, или ограничить их число, но сделать губернатора более живым и открытым в диалоге с общественностью?

– Слишком много кандидатов повышают шансы второго тура, а второй тур в нынешней ситуации — это проигрыш. Лишние кандидаты в первом туре не нужны. Голоса размываются у всех, и у фаворита тоже. Если бы тур был один — то да, нужно больше кандидатов. При этом публичный политик должен, по определению, общаться с людьми. Нельзя выиграть выборы, если вы с людьми не общаетесь.

Беседовала Венера Галеева,

«Фонтанка.ру»