«Ну что нравится-то?» Снайпер Прилепин напомнил Путину про «русскую весну»

Что происходит в Донецкой народной республике после убийства ее лидера Александра Захарченко, «Фонтанке» рассказал Захар Прилепин — на примере своего батальона.

После новостей о «разоружении батальона Прилепина» в ДНР, сам Захар Прилепин, чьё военизированное подразделение больше двух лет подчинялось напрямую главе республики, ушёл в лес. Сегодня русский писатель, в прошлом снайпер нижегородского ОМОНа, вернулся из леса в «русскую матрицу» и рассказал «Фонтанке», кому теперь будет подчиняться его донецкий батальон, чем закончились попытки построения социализма в ДНР, почему сам больше не собирается в столицу Донбасса и чего желает снайперу Владимиру Путину.

- Что происходит с вашим батальоном в Донецке? Говорят, была чуть ли не стрельба на прошлой неделе, когда их там переподчиняли?

– Стрельба – это громко сказано. До сих пор в той ситуации толком не разобрались. Если коротко, то с 2016 года батальон напрямую подчинялся Александру Захарченко. Естественно, что со смертью последнего нужно было каким-то образом реорганизовывать эту ситуацию. Но там царила не скажу что системная неразбериха, но несостыковка определённых решений. На тот момент ещё не были определены ключевые фигуры, которые будут заниматься всеми вопросами в республике. Сам батальон, безусловно, желал перейти в ведение корпуса и продолжать работу на передовой, но у части элит ДНР сложилось ощущение, что батальон должен перейти в подчинение МВД.

Возможно, таким было предварительное решение Захарченко. Мне он об этом не говорил. Я об этом ничего не знаю, но утверждается, что якобы наш батальон должен перейти под какую-то другую крышу. В тот день на территории батальона сразу встретились представители корпуса, представители МВД и другие, и разговор сложился сложный. Была взорвана шумовая граната. До сих пор никто не понял, кто её взорвал. После этого начались двухдневные собеседования о том, что делать дальше и как всю эту ситуацию минимизировать. Тогда я позвонил временно исполняющему обязанности главы республики Денису Пушилину. Потом мне позвонил сам министр МВД Алексей Дикий. И мы пришли к определённым решениям. В тот момент показалось, что кризисная ситуация преодолена, и батальон переходит в МВД. Батальон никто не разоружал.

- Зачем новым властям ДНР понадобилось задерживать фактического лидера батальона Сергея Фомченкова? Где он сейчас? Он останется руководителем батальона?

– По факту задержания не было. Задерживается человек – это когда ему предъявляют какое-то обвинение. Они просто вместе уехали на совещание. Я позвонил Пушилину. И он мне подтвердил, что всё в порядке, и он готов передать трубку Фомченкову, который подтвердит, что всё в порядке. И действительно – через два часа ему передали трубку, и он мне сказал, что они сидят разговаривают и думают, что со всем этим делать дальше. Как дальше жить. На следующий день Фомченков и начальник штаба Александр Криштоп вернулись в расположение батальона, но далее начались события, которые никак не заканчиваются. Видимо, в силу возможного конфликта, к ним была приставлена охрана из числа работников МВД. И эта охрана с ними по-прежнему пребывает, хотя ситуация разрешена, и батальон перешёл в подчинение МВД. В чём смысл этой охраны при двух офицерах моего батальона, мне совершенно не понятно. Определённые вопросы у меня в голове по этому поводу возникают.

- И когда будут ответы на эти вопросы?

– Я сам задаю тот же вопрос. Возможно, в головах офицеров более низкого звена, думаю, что это не касается ни Пушилина, ни Дикого, а у людей, которые находятся там, ниже в иерархии власти, какие-то другие представления. Я с ними никогда не сталкивался. Я предполагаю, что, быть может, они просто озадачены тем фактом, что часть батальона не хотела бы служить в МВД, а хотела бы находиться в составе действующей армии. В случае ухода Фомченкова и Криштопа, они могут перейти в корпус. Начальник штаба Криштоп вообще уже написал заявление об уходе, но ему его почему-то не подписывают. А Фомченков говорит, что готов к любому повороту событий. Готов остаться служить. Готов покинуть территорию ДНР. Ему важно, чтобы ситуация завершилась, потому что она казусная.

- На данный момент получается, что вертикаль власти там не работает?

– Слушайте, я не склонен в целом обобщать и говорить, что так выглядит вертикаль власти в ДНР. Власть работает, принимает законодательные акты, переформатирует экономику, думаю, что там всё более-менее под контролем. По улицам ходят люди, ездят машины, ничего особенного не происходит. Что касается моего батальона, за два года его существования какое-то количество людей там было раздражено и нашими близкими отношениями с главком ДНР, и моими дружескими отношениями с Захарченко. Возможно, кого-то беспокоит моё гипотетическое возвращение в ДНР. Чего я не собираюсь сейчас делать. Там произошла смена всей политической элиты. И делать мне там совершенно нечего. Пользуясь случаем, передаю там всем заинтересованным лицам привет. Там есть такой Олег с позывным «Ван Дамм», служит в МВД. Он ко всему этому причастен. Я его не знаю, никогда с ним не встречался. Дорогой Олег, не беспокойся, и оставь офицеров моего батальона в покое. Не переживай, ни по их, ни по моему поводу. Все хотят только мира и благоденствия Донецкой народной республике.

- Какая часть вашего батальона не в восторге от перспектив носить милицейские погоны?

– Это технический совершенно вопрос. Сейчас батальон в нормальном состоянии. Это переподчинение не является предметом возможных эксцессов. Ну, уволится какая-то часть бойцов. Потом будут пытаться пристроиться в корпус. Это обычная ситуация там для нынешнего положения вещей. Там весь полк спецназа, к которому мы так или иначе принадлежали какое-то время, полностью перешёл в МВД. Знаю, что часть бойцов из остальных подразделений, из пресловутой «пятнашки», которую Абхаз возглавлял, из бывшего батальона Чечена, тоже не хотят служить в МВД. Это нормально. Это никак не определяет суть взаимоотношения с нашим батальоном.

- В вашем батальоне состоят нацболы (сторонники запрещенной в РФ партии. – Прим. ред.). Люди, которые годами скандировали на центральных улицах России «долой полицейское государство». Но им самим новое государство строить теперь предписано внутри структур МВД. Нет у них там когнитивного диссонанса?

– Я сам пришёл в партию из ОМОНа. У меня никаких предубеждений относительно МВД нет. Нацболов в батальоне человек пять. Их не трогают. Они увольняться не собираются. МВД в России и МВД в Донецке, которое будет заниматься далеко не только полицейскими функциями, это совершенно разные вещи. Вот этой проблемы нет. Это не батальон нацболов. Это батальон, на 90% состоящий из жителей Донецка и Луганска.

- В какой ситуации вы готовы отказаться от погон майора ВС ДНР, которые вам вручил Захарченко?

– Что значит отказаться? Я, как многие военные, вышел в отставку. Надо спрашивать о том, когда я буду готов снова надеть форму. Если мои навыки и умения понадобятся новым структурам ДНР, я готов эти вещи обсуждать.

- Но пока вы там нежелательный гость?

– Я не знаю. Съездил на похороны (Александра Захарченко похоронили в Донецке 2 сентября 2018 года. – Прим. ред.). Со всеми там виделся. В том числе фигурантами истории вокруг моего батальона. Были вместе на поминках. Не было никаких вопросов. Я же там работал дистанционно. Я не участвовал ни в политике, ни в экономике республики. Я участвовал в делах своего батальона и в определённом идеологическом строительстве. Никаких должностей я там не занимал, поэтому я там в принципе не могу никому мешать, не планирую никакие конфедерации создавать.

- А кто убил Захарченко? Есть ответ на этот простой вопрос?

– Есть. Насколько я могу понимать, хотя я не имею доступа к следствию, там стоят за этим так или иначе работники СБУ (17 сентября Госбезопасность ДНР опубликовала видео с "завербованным СБУ диверсантом", который признался, что должен был убить Александра Захарченко. – Прим. ред.). Но есть вариант, что непосредственный приказ или импульс был подан определёнными бизнес-кругами Украины, которые не могли воздействовать на экономические послабления в ДНР. Захарченко последовательно национализировал все предприятия. В Донецке начинался социализм. Это не устраивало серьёзных финансовых игроков. С другой стороны, такие решения не могут быть приняты вне ведения Петра Порошенко. Никто никогда не решится на такую вещь, не получив так или иначе его одобрения. Если имеется в виду олигарх Ринат Ахметов, то это не он.

- Версию, что убрали свои, вы исключаете?

– Я прекрасно разбираюсь во внутриполитической ситуации Донбасса. Там не было никого, кому такое могло прийти в голову. Эти люди находились за пределами республики. Ответ – безусловно, нет.

- Вы сказали только про людей «извне», которые находятся западнее Донецка. Но есть ведь и заинтересованные люди «извне» восточнее ДНР. В Москве.

– Украинский олигархат, к сожалению, перемещается довольно свободно с Украины в Россию и обратно. Украина – торговый партнёр России. У нас с ними широчайшие экономические взаимоотношения. Естественно, они могут находиться где угодно, но по факту они граждане Украины.

- Я про Кремль спрашивал. Кураторы в Москве могли хотеть избавиться от Захарченко?

– Я никогда не был в этих кабинетах. Этих людей никогда не видел. И никогда с ними не общался. Кто бы какие слухи ни распространял. Я работал только на Захарченко. Имел отношения только с ним. Никогда никаких приказаний, указаний и даже намёков из Москвы не получал. Я совершенно внесистемный свободный человек.

Я знаю реакцию Владимира Владимировича Путина на убийство Захарченко. Она была жёсткая и раздражённая. Знаю, какое количество специалистов экстрауровня приехали сразу из Москвы на расследование убийства, поэтому говорить о причастности российской власти к этому преступлению было бы нелепо. А предполагать, что кто-то в высших эшелонах российской власти может обманывать Путина и совершать такие вещи, я бы не рискнул. Я прекрасно знаю, что такое российская властная система. Тут таких шуток никто не шутит. Поэтому это либо прямое решение украинских властей, либо импульс от финансовых кругов. Либо и то, и другое.

- Врио главы ДНР Денис Пушилин – свой человек? Он справится с наследием, которое ему достаётся?

– Пушилин – профессиональный технарь, который 4 года отработал на определенных направлениях и получил большой опыт. Всё, что я могу о нём сказать.

- Но ведь он не офицер. Он не военный. А там идёт война.

– У нас всеми государствами на планете Земля управляют не военные. Возможно, и в ДНР пришло время технарей. Судя по всему, украинская сторона не готова к продолжению военных действий. По крайней мере, серьёзных. Они, конечно, там портят нервы местным жителям, но ни о каком масштабном наступлении даже речи не идёт.

- Перемены в ДНР – это подготовка к реинтеграции Донбасса в Украину?

– Сомневаюсь в реинтеграции. На данный момент такой вариант не рассматривается. Он просто невозможен. Россия слишком много вложила в это разнообразных ресурсов. Зачем их четыре года было вкладывать? Чтобы потом реинтегрироваться? Это нелепо. Вся экономика Донбасса уже заточена на Россию. Да и слишком много содержательных экономических вещей в сторону Украины были обрублены.

- Возможно, смена власти – это подготовка к наступлению?

– Наступление не будет инициировано Россией. Оно может быть инициировано только украинской стороной. Но тогда она получит адекватный ответ.

- Удивитесь, если выборы в Донецке, намеченные на 11 ноября, не состоятся? Киев негодует. Будут обсуждать вопрос в Минске.

– Ничего об этом не знаю. Но, думаю, что шансы такие есть. Нужен ряд фигур, которые не будут имитировать политический процесс в ДНР, а на самом деле будут учитывать мнение граждан республики. Надо понимать, что люди там очень серьезно заплатили за свою свободу, и они на такие политические игры, как в Приморском крае, не готовы. Реакция на такие сценарии может быть самой жёсткой.

- То есть в Донецке могут пройти конкурентные выборы с участием всех желающих?

– Ну, все, кто хочет, – это была бы фантастика. Есть откровенно вражеские фигуры. Это всё равно, что предложить Украине выборы с участием Абхаза или других полевых командиров. Но определённые персонажи, которые имеют своё видение на будущее республики, конечно, должны быть так или иначе представлены в новой власти.

- То есть Ходаковского, Пургина, Губарева и других пустят на выборы?

– Не знаю. Там идёт определённый переговорный процесс. Консенсус определённый сложится, и они сами объявят, идут они на выборы или не идут. Меня это не касается.

- Владислав Сурков по-прежнему главный куратор от России на Востоке Украины?

– Ничего не знаю. Но слышал, что в этом смысле рассматривался Михаил Бабич. Но не был утверждён. Кто сегодня курирует Донбасс, мне совершенно не понятно. Даже по ситуации с моим батальоном видно, что апелляция идёт к самому разному ряду разнообразных ведомств. Надо подчеркнуть, что ходило много слухов о подконтрольности ДНР. Но со смертью Захарченко даже самым скептически настроенным наблюдателям стало ясно, насколько высока была степень независимости Донбасса. И эту независимость, этот сквозняк сейчас очень сложно преодолеть. Нужна соразмерная фигура, чтобы уметь контролировать все процессы в республике, как это делал Захарченко. Именно поэтому сейчас там бизнес почувствовал себя увереннее, и идёт интенсивный процесс денационализации предприятий.

- С Сурковым не контачите?

– Никогда в жизни... За последние четыре года я с ним встретился однажды. Минут 15. И скорее даже по литературным делам, чем по каким-то другим. Ни звонков, ничего другого. У нас с ним нет никаких взаимоотношений. Я не принадлежу ни к «людям Суркова», ни к людям какого-либо другого пола.

- Российские военные не так давно отчитались, что голландский «Боинг» в 2014 году сбили «Буком», который был в руках украинцев последние 30 лет. Вы в курсе этих данных? Вы им доверяете?

– Проведя десятки часов с тем же самым Захарченко, с Александром Тимофеевым «Ташкентом» (министр доходов ДНР с сентября 2014 по сентябрь 2018 года. — Прим. ред.) и многими другими персонажами, я никогда не слышал от них ни разговоров, ни намёков про этот «Бук». Они все пожимали плечами. И я верю в их искренность, потому что они все находились достаточно далеко от этого места. Причастные люди нам не известны.

- Накануне Петр Порошенко заявил, что Украина начнет в 2018 году разработку и закупку высокоточного ракетного вооружения, бронетанковой техники и артиллерийских систем. Ранее он продлил осенний призыв в армию. Заметно на фронте, что техника меняется?

– Скажу, что в ДНР – там есть чем ответить. Я сам на передовой в последний раз был в июле, но по сводкам вижу, что ничего нового там не происходит. Пока эти заявления Порошенко – для внутриукраинского пользования. В контексте его предвыборной программы. Что толку рассказывать, какая техника у него есть, если он не может своими лягушачьими прыжками продвинуться вперёд. И не продвинется. На любые их поползновения ответ будет адекватным. Хотя никакого шапкозакидательского настроения иметь не стоит, потому что в случае наступления потери среди мирного населения будут совершенно колоссальными. И Донецк, и Горловка – это не прифронтовые города, а именно фронтовые, когда передовая проходит практически по населённым пунктам.

- Через полгода выборы президента Украины. Выступление Порошенко в Раде 20 сентября – фактически предвыборная речь. В начале сентября он призвал свою военную разведку минимизировать влияние РФ на предстоящие выборы. Порошенко – удобный противник для Донбасса? Он удобнее, чем Юлия Тимошенко, которая тоже хочет стать президентом Украины, или любой другой украинский политик?

– С моей стороны некорректно высказываться от имени Донецка. Я не принадлежу ни к избирателям Донбасса, ни к людям с паспортом ДНР, которого у меня нет. Но я думаю, что геополитически Порошенко, конечно же... Вот есть Порошенко, и пусть он будет. Рейтинг у него действительно низкий. Все его многочисленные деяния по разрушению договорённостей, по созданию автокефалии для украинской православной церкви (в начале сентября Константинопольский патриарх назначил своих епископов на Украине. – Прим. ред.) и так далее направлены на привлечение самого радикального электората. Сейчас у него там рейтинг 6-9%. Он собирается дотянуть его до 15-20% за счёт украинских радикалов. Я бы желал, чтобы Украина максимально радикализировалась. Это даст надежду на какое-то резкое изменение ситуации внутри их элит. Как это называется: «либо ужас без конца, либо ужасный конец». Я был бы заинтересован в том, чтобы все это произошло в виде какого-то резкого конфликта политического в самом Киеве.

- На что сегодня по укладу жизни похожи спорные регионы Украины? На Южную Осетию? На Абхазию? На Приднестровье?

– На Кавказе всё-таки был определённый этнический компонент. К Абхазии с Южной Осетией можно смело добавить Чечню. Внести её в этот же список. Но ДНР я бы сравнил с Приднестровьем, когда регион по факту становится российским. В том числе со всеми минусами из-за этого. В настоящий момент в Донбасс радикально заходит российский капитал. Захарченко строил социалистическую республику. Сейчас это строительство стремительно прекратилось, и поэтому те вещи, которыми мы там занимались, будут принудительно зацементированы. С одной стороны, там все хотели, чтобы Россия пришла. Но она приходит именно вот этой стороной. К несчастью. Это меня не скажу, что огорчает, не скажу, что радует. Но это так. Имена не назову, но вы можете сами смотреть за тем, кому будут в руки уходить приватизированные предприятия. И все скоро узнаем, большого ума для этого не надо.

- Про Пушилина книгу уже пишете?

– Ну, это смешно. Почему я должен писать книги про всех подряд. Захарченко – это очевидный такой типаж национального героя. Находящийся в контексте «Тихого Дона». Денис Пушилин – технический персонаж. Захарченко – настоящий исторический персонаж.

- У вас вообще сейчас как дела с изданием новых книг идут? Ваша работа на Украине сказалась негативно на издании книг в России за рубежом? На поездках?

– В России у меня выходят книги и все отлично. На Западе был провал, из-за прекращения работы моего немецкого агента, который продавал книги за рубеж. Но меня это совершенно не пугает. Я знаю, что западный мир достаточно быстротечен в своих эмоциях. Я когда пришел в европейскую литературу после конфликта на Кавказе, отношение к этому было крайне строгое. Сейчас уже никто этого не помнит – событий на территории Чечни и Дагестана. И Украина забудется так же быстро. И в конце концов будем соревноваться собственно литературными текстами, а не своими политическими мнениями. В этом смысле я не очень опасаюсь конкуренции замайданных авторов.

Сейчас «Обитель» вышла в Германии, Италии, Франции, Латинской Америке. Просто раньше выходило по 4-5-6 книг, сейчас по одной-две. Но это все поправимо. Сейчас начну работать, и все будет в порядке. Я один раз выезжал в Италию, во Францию. Во Франции был момент, когда туда явилась украиноязычная публика и пыталась сорвать встречу. Все это закончилось еще большим интересом, французы всячески высказывали мне свои симпатии. Читатели в Италии, Франции, Германии – 95% зала (300-400 человек зал), они были за меня. При этом все европейские СМИ были радикально против Донбасса. Не знаю, смотрят ли они Russia Today.

- Вопрос к снайперу про снайпера. Путина с новой снайперской винтовкой видели? Что можете пожелать этому стрелку?

– Чтобы такое понятие как «русская весна» не было замылено в экономических технологиях и в интересах различных финансовых групп. Потому что в конечном итоге идеология всегда побеждает. Не надо обманывать ожидания колоссального количества населения, потому что это может плохо закончиться в постпутинский период. Винтовка – нормально. Винтовка у Путина, армия и флот – у российских императоров. Сознание наше совершенно национальным образом милитаризировано. У нас огромные границы и колоссальные сложности с нашими разнообразными коллегами по планете.

- Это похоже на Туркмению.

– Нет, не похоже. Возьмет Путин амфору – не нравится. Мальчика поцелует – не нравится. С дояркой встретится – не нравится. С винтовкой не нравится. Ну что нравится-то? Президент умеет стрелять хорошо, почему бы не уметь.

- А это правда, что вы в своё время держали на прицеле предыдущего президента России Бориса Ельцина?

– Ну, не на прицеле. Я был привлечен со своим отделением ОМОНа в качестве охраны во время одного его выступления и стоял в одном метре от него, и у меня в куртке был пистолет. На прицеле не держал, но с некоторой иронией подумал, что надо же, президент стоит рядом, а у меня пистолет в руке. Но я человек служивый и даже политических оппонентов в таких ситуациях не вижу в качестве своей цели. Есть работа, а есть политические взгляды. Я противник террора.

Беседовал Николай Нелюбин,
специально для «Фонтанки.ру»