«По телевизору говорят, что у нас все хорошо. А на деле ничего не получается» (видео)

Дальнобойщик Алексей Короваев сумел сформулировать вопрос так, чтобы он дошел до Путина, но не считает, что получил ответ.

Алексей Короваев четыре года работает сам на себя на собственной старенькой «Скании» и все новшества последних лет, от «Платона» до скачка цен на топливо, ощутил на себе. Каждый рубль, прибавленный к цене за литр дизеля, лишает его семью 3,5 тысяч рублей в месяц. Алексей перевозит уголь для шашлыка, и сейчас у него самый горячий сезон. С «Фонтанкой» водитель поговорил прямо из кабины своей фуры по пути домой из очередного рейса.

- В социальных сетях все очень интересуются, почему водитель Короваев задает вопрос Путину, а сам не пристегнут ремнем безопасности.

- А у меня машина Scania настолько старая, в ней ремней безопасности еще не предусмотрено.

- Проблем с ГИБДД не возникает?

- Да нет, не возникает. А почему Владимир Владимирович был не пристегнут, когда ехал в «КамАЗе» по Крымскому мосту? Я беру пример с нашего вождя.

- Когда ваш вопрос прозвучал в эфире «Прямой линии» и Путин ответил, вы почувствовали, что начинается «белая полоса»?

- Конечно, было эмоций: ничего себе, мой вопрос прозвучал! А в ответе я понял, что, в лучшем случае, все пока останется на том уровне, который есть https://www.fontanka.ru/2018/06/07/054/. Но вниз ничего не пойдет. А хотелось бы, чтобы все вернулось к тем ценам, которые были до выборов.

- Как в целом ощущения от «Прямой линии»?

- Ну, как... Все одинаково из года в год. Одинаковые ответы, показательные «выхватки» — где что, сразу порядок наводится. А в целом ничего такого мы на себе не ощущаем, на простых гражданах, на нашем кармане это не сказывается. По телевизору говорят, что у нас все хорошо. А на деле ничего не получается.

- Насколько выгодно сейчас быть владельцем грузовика и индивидуальным предпринимателем?

– Боремся потихоньку, выживаем. Тяжело, конечно. Сам на себя работаю уже где-то 4 года. А так с транспортом – с 19 лет. Процентов 30 дохода ежемесячно приходится отдавать за топливо. Каждый рубль, прибавленный к цене литра дизеля, — это минус 3,5 тысячи рублей от моего дохода в месяц. Это минимум. А дизель подорожал уже рублей на 8. До выборов я заправлялся по 37,20, а сейчас — 45,05. Вот и посчитайте, сколько уже от меня отстегнулось.

- Сколько выходит чистой прибыли в месяц? На жизнь?

- Я конкретно не считал. С вычетом амортизации автомобиля (одно колесо стоит 20 тысяч), ремонта, топлива, тысяч 70 – 80 остается сейчас. В какой-то месяц может быть больше, в какой-то меньше, но в среднем по году — так.

- Это на семью из четырех человек? (У Алексея жена и двое маленьких детей. — Прим. ред.)

– Да. И еще ипотека — 40 тысяч в месяц.

- Как же вы сводите концы с концами?

- Так и сводим, а как еще... Поэтому и задаем вопросы президенту. Супруга подрабатывает на дому маникюром, вот сейчас, пока дети в садике, пилит ногти. В пять часов побежит в садик забирать детей. Но у нее несущественный доход получается.

- Не думали переложить выросшие издержки на кого-нибудь, свой тариф повысить?

– Поднять цены на грузоперевозки, конечно, планируем. И с коллегами это обсуждаем, и с грузоотправителями планируем разговор на эту тему.

- А когда поднимали цены в последний раз? Когда «Платон» вводили?

– Нет, когда вводили «Платон», цены мы не подымали. После Нового года чуть-чуть выбили у грузоотправителя рост ставок. Так сейчас топливо бабахнуло, и, считай, ничего и не получили — все вернулось назад, и прибыль даже ниже стала.

- На сколько процентов могут подорожать грузоперевозки?

– Смотря куда ехать. Это надо считать, я пока не смогу ответить. Когда поднимем, не знаю, начнем разговаривать — там видно будет.

- Вы наверняка следили за событиями 2015 года – почему протест против «Платона» не удался?

– Я принимал участие во всяких забастовках, на Москву сам я не ездил, но у меня знакомые и друзья ездили. Добиться ничего не удалось, потому что наше правительство сдерживало это. Ни СМИ, ни по телевизору об этом протесте толком ничего не рассказывали. Говорили, что бастуют 500 дальнобойщиков. А на самом деле бастовало очень много людей.

- Ну, через Интернет сегодня распространить информацию не проблема. Точно ли беда была в информировании?

– Да. Народ ничего не видел и не слышал.

- А за кого вы голосовали? Вы сказали в своем видеообращении к Путину: «Наша страна сделала выбор»…

– Я же и сказал, что «страна проголосовала за вас», а не «я проголосовал». Просто я понимал, что по-другому мой вопрос не пройдет. Я голосовал за Павла Николаевича Грудинина.

- Вы верили, что он сможет?

– Конечно, я верил до последнего, что будет хотя бы второй тур. Естественно, я не верил, что он победит. Но думал, что хотя бы побольше голосов будет у него. У него и было больше, наверное.

- А почему Грудинин?

– Его слова подарили какую-то надежду. Он говорил о тех проблемах, которые касаются меня лично.

- А если бы вы оказались перед Путиным лицом к лицу и не надо было бы формулировать вопрос так, чтобы он «дошел», вы бы что-то другое сказали Путину?

– Я попросил бы его ответить поконкретнее, пойдут ли цены вниз? Они подняли цены настолько, что уже можно сделать вид, сказать: вот, мы все остановили, мы хорошие. Так взлет-то был какой! Верните назад хоть немножко, раз вы поняли свою ошибку. Верните хотя бы те цены, которые были до выборов.

- В нашей стране разве хоть что-нибудь когда-нибудь возвращали обратно?

– Нет, никогда.

- Почему думаете, что сейчас вернут?

- Ну, вопросы же всегда задаются не для того, чтобы просто услышать ответ президента, но и увидеть результат.

Беседовала Венера Галеева, «Фонтанка.ру»