Забастовка, которая (не) состоялась

Забастовка избирателей не состоялась, но следы ее ищут в итогах выборов президента 18 марта. Политологам нужно время, чтобы проанализировать «двойное дно» в 77 процентах Путина.

Бойкот президентских выборов, к которому призывал не допущенный до них Алексей Навальный, вроде бы провалился. Это если смотреть на официальные итоги явки — 67,98%. Сам Навальный по этому поводу молчит. А эксперты «Фонтанки» говорят, что в истории с забастовкой есть нюанс.

Время окончательных выводов еще не пришло. Президент фонда «Индем», советник первого президента РФ Георгий Сатаров считает, что 19 марта невозможно определить, была ли забастовка и как она повлияла на результат. «Надо брать города, где сильно присутствие штабов Навального, и смотреть, что получилось», – поясняет он свою мысль, говоря об ощущении, что либерально-демократическая схема неучастия все же существовала на этих выборах.

«Если мы посмотрим цифры явки и голосования за Путина, то мы обратим внимание, что с начала голосования явка была довольно высокая, а по сравнению с финальной цифрой голосования – сравнительно низкая, – говорит Сатаров. – По мере продвижения голосования на запад по стране уменьшалась явка и увеличивался результат Путина. И все время держался результат конечный, чтобы произведение двух этих цифр всегда было больше половины. Что в конце концов и получилось. Это довольно правдоподобно, если предполагать, что Санкт-Петербург и Москва давали низкую явку и более высокий результат Путина за счет неприхода либерально-демократического электората».

Сатаров считает, что это может показывать в принципе отношение демократического электората к прошедшим выборам. «Отсутствие новых кандидатов, в которых можно поверить (Явлинский старый, а Собчак – новая, но в нее не очень верится), люди и не шли», – считает советник Бориса Ельцина.

То есть в целом эффект от «забастовки» все же был. Но сказать, был ли это эффект кампании Навального или общих настроений, трудно. «Это какие-то проценты, – в любом случае говорит Георгий Сатаров. – Конечный результат был предопределен. Другое дело, что победа нужна была Путину в рамках его старого замысла – победить, чтобы больше половины от списочного состава его поддержало, что и произошло».

Григорий Голосов, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, также считает, что «забастовка» не провалилась, просто трудно оценить ее эффективность из-за того, что не различить, кто не голосовал принципиально, а кто из-за лени. «В целом если сравнить с явкой на предыдущие выборы, то она такая же, – отмечает Григорий Голосов. – Но нужно учитывать контекст. Выборы 2012 года проходили в условиях только что прошедших массовых митингов, которые в значительной степени дискредитировали всю существующую политическую систему и поставили под сомнение легитимность выборов вообще. Тогда гораздо хуже, чем сейчас, функционировала система управления выборами, потому что в президентской администрации сменилось руководство, тогда полностью отсутствовали внешнеполитические факторы, которым сейчас даже официальные наблюдатели придают решающее значение. Поэтому с этой точки зрения явка, оставшаяся на том же уровне, – это не то, что успех забастовки избирателей, этого мы утверждать не можем, хотя и исключить этого не можем, но это точно провал организаторов выборов».

«Явка очень высокая, – меж тем говорит Андрей Бузин, сопредседатель общественного движения «Голос» по защите прав избирателей. – Выше, чем в предыдущие президентские выборы. И существенно выше, чем в парламентские выборы 2016 года».

Президент коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг» Евгений Минченко тоже считает, что явка оказалась выше, чем можно было ожидать. «Не удалось вовлечь новых игроков, по сути, раскол прозападного электората радикально-антипутинского, который и так не виден, сохранится надолго, в силу личностных особенностей политиков, которые на этом поле играют».

А вот политолог Станислав Белковский, который работал в штабе Ксении Собчак, все шутит: «забастовка избирателей» объективно провалилась, но не для Алексея Навального. «Потому что её декларированная цель – качественно снизить явку на выборах – не была достигнута, – сообщил Станислав Белковский. – Явка выросла по сравнению с предыдущими выборами. Но субъективно, с точки зрения Алексея Анатольевича Навального, «забастовка избирателей» удалась. Потому что её реальная, а не декларируемая, цель была максимально унизить всех оппозиционных кандидатов. Алексей Навальный, стремясь остаться главным оппозиционером в стране, был заинтересован в максимальном успехе Владимира Путина. Этот успех был достигнут. Для всех «забастовка» провалилась, но не для Алексея Навального».

Политпсихолог, член предвыборного штаба Анатолия Собчака в 1996 году, Алексей Шустов был краток: «Забастовка провалилась, но её инициаторы будут говорить, что она была реальна, а виноваты те, кто её не поддержал».

Станислав Белковский считает, что явка на выборы президенты была при этом завышена на 10 – 12%. «Завышение явки было важно не столько для Владимира Путина лично, сколько для его администрации, – уверен Белковский. – Новые руководители блока внутренней политики во главе с Сергеем Кириенко должны были показать, что они работают не менее, а более эффективно, чем их предшественник на этом посту Вячеслав Володин».

Георгий Сатаров, наоборот, считает, что показанная явка была меньше, чем планировалось. При этом он называет мобилизацию административного ресурса колоссальной. «Если бы не было ресурса, то явка была бы 62 – 63%», – говорит Сатаров. «Мобилизация избирателей в этот раз была совершенно беспрецедентной. Всеми способами, и старыми и новыми, мобилизовывали», – говорит Бузин. «Мобилизация электората предвоенной риторикой сработала лучше, чем любые административные меры прошлых лет», – уточняет Алексей Шустов.

А вот Евгений Минченко считает, что достижения президента на очередных выборах – это реальная цифра, причем мобилизация произошла «в связи с обострением на внешнем политическом фронте». «Путин забрал в первую очередь у Жириновского и Грудинина, – поясняет свою мысль Евгений Минченко. – Те избиратели, кто рассматривал варианты как за них, так и за Путина, они в основной своей массе ушли к Путину. Радикальные патриоты, которые могли бы голосовать, например, за Жириновского, ушли к Путину. Я думаю, что при спокойном течении кампании Путин получил бы 65 – 67%».

Успехи Владимира Путина в родном городе, где он получил чуть более 75% голосов, эксперты в большинстве своем все же связывают с игнорированием участков протестным электоратом. «75% вместо 58% за Путина в СПб на прошлых выборах связаны с разочарованием избирателей, неверием в возможности оппозиционных кандидатов, – уверен Станислав Белковский. – Плюс неявка части оппозиционного электората на выборы».

«Если смысл выборов состоит в том, чтобы продемонстрировать лояльность, то именно это они и демонстрируют, – так трактует достижения Владимира Путина Григорий Голосов. – Единственный стимул голосовать на этих выборах иначе – это, называя вещи своими именами, любовь. Не настолько любят в СПб всех остальных кандидатов, чтобы голосовать за них в массовом порядке. А если не голосуют, а явка есть, то голосуют за Путина». «Либеральная часть спектра выглядела достаточно слабой, а главное – не патриотичной», – расставляет свои акценты Евгений Минченко. При этом он считает хорошим вопрос о том, как выглядел бы Навальный, если бы дошел до старта. «Это сложно. По многим параметрам идеологического спектра Навальный «укладывается». Уровень прозападности у Собчак выше. Но за последнее время повлияла его позиция по Украине и Крыму – он сдвинулся из патриотического спектра, и ярлык прозападного политика на него наклеили».

Сопредседатель движения «Голос» Андрей Бузин считает, что на выборы-2018 пришли люди «достаточно безразличные, имеющие слабую гражданскую активность», которые до этого на выборы не ходили. Помимо массовой агитации (смс и почтовые, интернет-рассылки каждый зарегистрированный на госуслугах получал по нескольку раз в неделю) большую роль сыграла возможность голосовать по месту пребывания. «Половина из 6 млн, которые могли проголосовать по месту нахождения, до этого не ходили на выборы, потому что было неудобно», – уверен Андрей Бузин. «Это новая модель «каруселей». Это позволило манипулировать результатами выборов. Насколько можно уже судить, это удалось», – уверен Станислав Белковский.

«Было много принуждений голосовать по месту нахождения, – утверждает Андрей Бузин – Против этого сложно бороться. Нужно вводить уголовную ответственность за принуждение. А потом воспитывать население, чтобы оно не боялось про это принуждение сообщать. Люди боятся говорить о том, что им приказывают. Много разговоров об этом. Но разговоры к делу не пришьёшь. Это воспитывается поколениями». «Нам предстоит еще долго разбираться с тем, что произошло с голосованием по месту нахождения. По сравнению с этим все предыдущие методы – вбросы, карусели – это детские игрушки. Это мое субъективное мнение», – уточнил профессор Европейского университета Григорий Голосов. «Была очень жесткая установка федерального центра не допускать фальсификаций», – меж тем уверен политолог Евгений Минченко.

Отдельно политологи отметили «кавказский результат» нового региона России – полуострова Крым, который впервые выбирал президента России. Советник первого президента РФ Георгий Сатаров сначала посмеялся, что отсутствие 100% у Владимира Путина в Крыму – это местные недоработки. Однако потом заметил, что на полуострове «с самого начала использовались специфические политические технологии, начиная с голосования крымского парламента и заканчивая голосованием избирателей сегодня».

«В отличие от Кавказа я считаю, что уровень реальной поддержки Путина там действительно весьма высок, – говорит Станислав Белковский. – Для значительной части крымчан стремление перейти в состав России было главной мечтой. Мечта реализовалась. Эффект от радости ещё не успел развеяться».

«Я не сомневаюсь, что в Крыму значительная часть голосовала за Путина вполне искренне, – уверен и Григорий Голосов. – Конечно, какую-то роль сыграла и административная мобилизация, как и в других республиках. Но в данном случае доля искреннего голосования была выше. Другое дело, что вся Россия – это не Крым. И крымские результаты как раз не очень показательны».

«Несомненно, результаты выборов в Крыму – это второй успешный референдум для Владимира Путина», – полагает Евгений Минченко (сенатор от Крыма Ольга Ковитиди не согласна с тем, что выборы 18 марта можно называть «вторым референдумом». – Прим. ред.).

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»

© Фонтанка.Ру