Закон о ЧВК: законодатели с помповыми ружьями

Закон о регулировании деятельности частных военных компаний (ЧВК) обретает реальные черты после гибели в Сирии россиян. «Фонтанка» выясняла у экспертов, кто выиграет и кто проиграет от такой легализации.

В ближайшие недели, до конца зимы, правительство России должно дать оценку законопроекту о легализации частных военных компаний, который вместе с группой коллег подготовил депутат Госдумы от «Справедливой России», первый зампред комитета по госстроительству и законодательству Михаил Емельянов. На уходящей неделе глава комитета Госдумы по обороне Владимир Шаманов заявил, что после событий в Сирии проект закона обрел дополнительную актуальность. Документ в частности предписывает ЧВК получать лицензию на свою деятельность у Министерства обороны. Военные же будут определять места дислокации ЧВК и согласовывать маршруты их передвижений. При этом работать в ЧВК смогут только бывшие военные. Частным военным компаниям предполагается запретить участие в переворотах и сепаратизме, а работа за границей возможна будет только по приглашению официальных властей.

Как последние новости повлияют на идею законодательной легализации ЧВК, «Фонтанка» спросила автора законопроекта и экспертов, которые, так или иначе, лично знакомы с особенностями современных методов ведения боевых действий.

Стороны медали

«Надо понимать, что ЧВК – это не просто те, кто бегает с автоматами. Они, в первую очередь, процентов на 90 занимаются военно-консалтинговой деятельностью, т.е. выработкой рекомендаций по решению тех или иных вопросов, – уточняет доктор военных наук, сотрудник Генштаба ВС РФ в 1995-2007 годах, вице-президент Академии геополитических проблем Константин Сивков. – Кроме этого, они занимаются вопросами обеспечения транзита продукции военного назначения в разные страны мира. Туда, где не очень удобно работать официальным органам. Третье – это обучение личного состава. Четвёртое – оказание консалтинговых услуг иностранным государствам. В частности – планирование, подготовка и ведение боевых действий. Пятое – подготовка командного состава иностранных государств». «А участие ЧВК в боевых действиях, то, что сегодня наиболее шумно обсуждается, это не более 10% их работы», – утверждает Сивков.

«ЧВК есть разные, – в свою очередь, отмечает автор законопроекта о ЧВК Михаил Емельянов. – Есть те, кто хочет заниматься обыкновенным рейдерством. Иметь абсолютную свободу. Но это неверный подход. Военная компания – это вооружённые люди. Они не должны превращаться в частные армии, шайки наёмников».

«Есть определение: наемник – это лицо, не являющееся гражданином этой страны и участвующее на ее территории в боевых действиях, получающее за это плату, – описывает свое видение вопроса генеральный директор компании частного военного консалтинга «РСБ-Групп» Олег Криницын. – Нужно понимать, что частные военные компании – это частные компании. Их задача – получение прибыли, любым законным способом».

В 2008 году 17 стран подписали декларативный документ, именуемый «Документ Монтрё», в котором прописаны определения и правила работы ЧВК. По этому документу ЧВК – это предпринимательские субъекты, которые оказывают военные и/или охранные услуги. Эти услуги включают, в частности, вооруженную охрану и защиту людей и объектов, например транспортных колонн, зданий и других мест; техобслуживание и эксплуатацию боевых комплексов; содержание под стражей заключенных и консультирование или подготовку местных военнослужащих и охранников.

По мнению Олега Криницына, в России закон о ЧВК нужен для того, чтобы контролировать существующие де-факто подразделения. Возможное лицензирование со стороны Минобороны представителя военного консалтинга совершенно не смущает. По его словам, не смущает оно и других участников этого рынка. «Достаточно зарегистрировать компанию в другой юридической зоне в другой стране, и тогда лицензия совершенно не нужна будет, – поясняет Криницын свою мысль. – И, как правило, когда «частники» выполняют такую работу по распоряжению правительства, условно говоря, я далек от мысли, что они организуют официальную компанию, фиксируют свои данные. Рассчитываются наличными, и люди работают. Как всегда было, и сто лет назад, и двести. Кому надо, тот останется в тени».

На сегодняшний день де-юре ЧВК в России не разрешены. «Соответственно, та деятельность, которую ведут ЧВК, это деятельность вне закона. Она подпадает под действие статьи 359 УК. Организаторам ЧВК грозит до 15 лет лишения свободы, участникам до 8, с другими законодательными ограничениями», – говорит депутат псковского областного собрания от «Яблока», один из авторов иска в Верховный суд о незаконности засекречивания военных потерь в мирное время Лев Шлосберг.
«Ситуация в Сирии показала, что ЧВК занимаются партизанщиной. Произошедшее – прямое подтверждение этой не подконтрольности. Насколько мне известно, сейчас Министерство обороны занимается переоценкой качеств действий ЧВК, – считает Шлосберг. – Моя личная позиция, что ЧВК быть не должно. Военная политика – это монополия государства».

В остальном мире

«ЧВК существуют по всему миру, – говорит Константин Сивков. – Это общий тренд. ЧВК – инструмент реализации геополитики через гибридные войны. Это самые перспективные современные способы ведения войны. Я уверен, что закон примут именно по этим причинам».

«Я никогда не говорил, что ЧВК есть во всём мире, – уточняет бывший член партии «Яблоко», а ныне депутат Госдумы от «Справедливой России» Михаил Емельянов. – ЧВК есть у США, Великобритании, Израиля. Сейчас появились в Китае. Если нам говорят, что ЧВК – это признак колониального прошлого страны, то у США и Китая никогда не было колоний».

«Насколько я понимаю, ЧВК использовались ещё в Крыму в 2014 году, – говорит участник нескольких вооружённых конфликтов, соратник одного из погибших в Сирии россиян Эдуард Лимонов. – Пришло время придать им официальный статус. Но господин Емельянов теоретик. Он не представляет, что такое война. Кто там у кого спрашивает, какие документы и разрешения. Там иногда вообще непонятно, куда ты едешь. Я однажды ехал прямо на укрепления врага, а они смотрели с недоумением. Там нет порядка. На войне положение закона о ЧВК никто особо выполнять не будет».

Ускорит или не ускорит

Мнения о том, ускорит ли смерть людей принятие закона о деятельности ЧВК с «российскими корнями», разнятся. Константин Сивков не думает, что ситуация в Сирии существенно повлияет на скорость принятия закона. «Заявления о гибели сотен людей не соответствуют действительности. По моим данным, погибли от 5 до 20 человек», – добавляет Константин Сивков.

А вот Эдуард Лимонов уверен, что ситуация влияет на легализацию ЧВК, как раз ускоряя ее. «Появился этот законопроект. Я бы не стал верить, что это совпадение. И я бы не стал оперировать гигантскими цифрами потерь. Сотнями. Действительно, погибли люди. Немало. По моим сведениям, наступали две роты, но далеко не все погибли», – говорит Лимонов.

«Текст отправлен в правительство две недели назад. Ждём их ответ к началу марта, – рассказал «Фонтанке» Михаил Емельянов. – Я не знаю, влияет ли случившееся в Сирии на скорость принятия законопроекта о легализации ЧВК, но то, что добавляет актуальности, – это факт. Общая ситуация подталкивает к принятию этого законопроекта. При подготовке законопроекта участвовали бывшие высокопоставленные сотрудники Министерства обороны. У них реакция на документ положительная. Что думают действующие сотрудники Минобороны о нашем документе, мне пока не известно. Министр иностранных дел в январе говорил не про конкретный документ, а про социальные гарантии сотрудникам ЧВК».

«У нас в России есть поговорка: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Конечно, ситуация в Сирии ускорит принятие этого закона, до конца не продуманного, написанного кабинетными работниками, которые не понимают сути проблемы», – уверен Олег Криницын.

Кто законопроект видел

«Я знаком с этим документом на самой ранней стадии обсуждения, – рассказал Константин Сивков. – Там изложены вполне приемлемые вещи».

Закон – это хорошо в любом случае, по мнению Эдуарда Лимонова. «Это легализация того, что и так существует. Сегодня их называют «наёмниками». А это недопустимо. Сколько бы они ни получали за свою работу. У нас депутат Госдумы получает 420 тысяч рублей! А толку от него для страны ноль целых хрен десятых! А те, кто в ЧВК своими жизнями рискует, на самом деле выполняют важную для России задачу, чтобы все эти террористы не пришли к нам на Волгу, – поясняет свою мысль Эдуард Лимонов. – Такие вещи происходят очень быстро. Даже если кому-то кажется, что это ненужные опасения. Нужно относиться к этим бойцам с уважением».

Лимонов считает важным, чтобы в законе были прописаны такие вещи, как компенсации семьям. «И другие тяжёлые, неприятные, но нужные вещи», – добавляет Лимонов. А вот Олег Криницын, который говорит, что тоже читал текст законопроекта, не впечатлен. «Там не определено, каким оружием работают. Написано: согласно российскому законодательству. Мы о каком российском законодательстве говорим? Применимом в армии? Или в ЧОПах? Если мы говорим о помповых ружьях, то пускай законодатели сами с помповыми ружьями защищают интересы Российской Федерации в зонах с высокой террористической активностью, – приводит он конкретные пункты. – Социальная защита военнослужащих, признание их участниками боевых действий. Там все это не продумано. В законе запрещено заниматься разведкой. И это то, что получилось сейчас: когда без разведки пошли на объект, ну и получили, соответственно, ответный удар. Если бы была четкая разведывательная информация, то, возможно, действия были бы другими».

По мнению Олега Криницына, в готовящемся законе больше ограничений, чем разрешений, и двоякое толкование каждой статьи. «Участие в разработке закона самих ЧВК – это должно быть обязательным условием, – уверен Олег Криницын. – Мы готовы помочь, если это поможет. Но в прошлом году замечания, которые были предложены мной в Госдуме, не были приняты».

Что может дать легалайз

И все же, если закон о ЧВК появится, что изменится и для кого? Константин Сивков полагает, что с принятием закона должна повыситься мера ответственности собственников и топ-менеджмента ЧВК за безопасность их сотрудников. «Во всём мире ЧВК работают только с государством. Если ЧВК не работает с государством, это «незаконное вооруженное формирование», которое подлежит уничтожению, – убеждён Константин Сивков. – Поэтому если после принятия закона они рискнут уйти в тень, они попадут в разряд незаконных вооруженных формирований со всеми вытекающими из этого последствиями».

«Когда начинается сверху контроль, и говорят: вот это вам можно делать, а вот это нельзя, то инвестиционная привлекательность такой частной военной компании теряется, – оппонирует Олег Криницын. – Мы уже имеем яркий пример, когда Росгвардия подминает под себя ЧОПы, забирает себе объекты, лишает лицензии. То же самое хотят сделать и с ЧВК». Олег Криницын не думает, что закон о ЧВК в России будет дополнительно защищать людей, которые участвуют в военных действиях на территории другого государства. По его словам, и сейчас люди, которые возвращаются оттуда, получают «какую-то помощь на начальном этапе», но остальное лежит на плечах их семьи.

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»