Не журысь, Петрович…

К 70-летию Александра Беренды.

6 декабря исполняется 70 лет Александру Петровичу Беренде. Его проще представить запоминающейся деталью: петербургские писатели Андрей Константинов и его соавтор присвоили его фамилию одному из самодостаточных и колоритных литературных героев. Присвоили не за внешнее сходство или биографическое подобие, а за жизненную умудрённость, которую легче срисовывать с живого персонажа, чем придумать. Почти как лермонтовского Максим Максимыча.

Настоящий же Беренда – филолог-эрудит с репутацией одного из лучших в армии знатоков русского языка, во всяком случае, грамматики и пунктуации. А ещё логики – в её профессиональном аналитическом смысле, не говоря о многогранной школе Военного института иностранных языков – в его годы, возможно, лучшей в стране. Уже поэтому он совмещает в себе два нечасто сочетаемых начала – он военный интеллигент.

За его плечами не просто 40 лет ать-два-службы и сотни разработок, обучивших десятки воспитанников, в том числе востребованных на последующих после уроков Беренды весомых «государевых» должностях. Хотя, может, и не все из нас сознают, чьи уроки нам особо пригодились в жизни – «направляющее» значение личности у нас если и признаётся, то мимоходом.

Но и эти характеризующие его качества – скорее, из сухого приветственного адреса. Важнее то, как в лицо и за глаза его называют… Тут не обойтись без существенной детали, рискованной по напоминанию многим современникам. Дело в том, что функция «политработника-политрука-комиссара» у нас осмеяна или выхолощена за ненадобностью в рыночную эпоху. Но ведь востребованность мудрого «человека-примера» от этого никуда не делась. К Беренде даже близкие по опыту и возрасту обращаются в основном на «Вы». Но для большинства он просто Петрович, и этим сказано многое. Это значит, что он запросто выслушает и даст совет, к которому стоит прислушаться. И не надо опасаться за то, что ты сказал что-то лишнее.

Эта особенность его естества предопределена изначальным качеством, по сути, никогда не упоминаемым публично. Даже в близких нам славянских языках русское понятие «порядочность» означает очень разное: от обычности (похожести на всех) до законопослушности, в том числе религиозном послушании. Петрович порядочен тем, что ни у кого не просит благодарности, ничего не стесняется, никому не старается угодить и никого не подставляет. Он честно воспроизводит пример собственной судьбы и тех её эпизодов, которые поучительны сейчас и этому. И сам живёт так, как мы стараемся, но не у всех получается. Ну а чужие примеры чаще бездумно клишируются (они ведь чужие!), чем мобилизуют. Кроме вселенски самооправдывающего «не сотвори себе кумира», многим нечего противопоставить жизненному циклу и человеческой стезе этого человека. Занудливого и с возрастом ворчливого, порой надоедливого в своей, пусть и мудрой, назидательности, но без велеречивой отстранённости в духе «Боже даждь нам днесь». Русского офицера и доблокадного по исконной питерской планке интеллигента полковника Александра Петровича Беренды. Не журысь, Петрович. Это то малое, что поместилось в эти строки...

Борис Подопригора, полковник запаса, литератор