Андрей Нечаев: Медведев лукавит, но в чём-то прав

Пенсии проиндексируют, обвала рубля не будет, санкции переживём. Экономические заявления Дмитрия Медведева для читателей «Фонтанки» анализирует бывший министр экономики Андрей Нечаев.

Вопросы экономики стали главными в ходе очередного диалога Дмитрия Медведева с журналистами в прямом эфире ряда российских телеканалов. Премьер пообещал вернуть индексацию пенсий уже в январе. Заявил, что 13% НДФЛ не навсегда, санкции переживём, как их пережил СССР в XX веке, а обвала курса рубля перед новым годом не будет. «Эта ситуация невозможна», – заявил глава кабинета министров и призвал россиян хранить накопления в рублях. Специально для «Фонтанки» экономические тезисы Дмитрия Медведева образца ноября 2017 года проанализировал министр экономики России в 1992–93 годах, учёный-экономист Андрей Нечаев.

- Глава правительства убежден, что в конце 2017 года ситуация с обвалом рубля не повторится. «У нас действительно была очень непростая ситуация, когда рубль подвергся такому воздействию, когда мы, по сути, перешли к открытому, свободному коридору. Но ничего подобного в этом году не прогнозируется, и представить себе невозможно», – сказал Медведев. Храните деньги в рублях?

– Во-первых, справедливости ради нужно сказать, что обвал рубля в конце года у нас происходил не каждый год. Да, все хорошо помнят 2014 год. Но ни в прошлом, ни в 2015-м ничего подобного не было. В данном случае я с Дмитрием Анатольевичем вполне солидарен. Конечно, если не называть «обвалом» удорожание доллара сразу на рубль, то пока никаких объективных причин для того, чтобы рубль упал на 20%, или на 70%, как это было в 2014 году, не вижу. И насчёт того, в чём хранить, он тоже в данном случае сказал правильно. Если это достаточно состоятельная семья, которая планирует лечиться, учить детей или покупать недвижимость где-то за рубежом, тогда при укреплении курса рубля имеет смысл запастись соответствующей валютой. Но если вы живёте в мире рублей, получаете доходы в рублях, основные траты у вас в рублях, то, действительно, вполне логично и сбережения хранить в рублях.

- Премьер говорит, что инфляция по итогам года будет ниже 3 процентов. «Самой низкой за всю постсоветскую эпоху», – уточнил Медведев. Можете рассказать, как устроен его калькулятор?

– Он назвал цифру из официальных расчётов Росстата. Они действительно таковы. Другое дело, что есть внутреннее ощущение граждан относительно реальной инфляции, которое, как показывает опрос ЦБ, в 2 – 3 раза превышает официальные данные. И потом нужно понимать, что инфляция для семей с разным уровнем доходов разная. 3 процента или менее – это средняя температура госпиталя. Но то, что в этом году инфляция резко снизилась, – это тоже медицинский факт.

- Почему тогда такая несущественная индексация пенсий обещана в январе? Запланировано увеличение всего на 3,7 процента. У государства, в принципе, есть ресурсы для этого?

– В последнее время дискуссия на эту тему заметно обострилась, после известного высказывания Алексея Кудрина о том, что денег на пенсии нет. Формально бюджет Пенсионного фонда сбалансирован всегда, так как получает средства из федерального бюджета. Дальше это вопрос того, сколько именно. И это уже вопрос приоритетов бюджетной политики государства. Если у вас приоритет «оборона и росгвардия», то на пенсии остаётся меньше. Соответственно, вопросы индексации сужаются. А если для вас приоритет – достойная жизнь пенсионеров, то тогда соответствующие субсидии пенсионному фонду можно существенно увеличить, соответственно – повысить индексацию. Тем более, как мы помним, правительство задолжало пенсионерам. Ведь до этого один год индексации не было. И это тогда, когда планировалась индексация порядка 13%, с учётом инфляции 2015 года. Но вместо этого ограничились компенсацией в конце года, однократной выплатой. Лукавство здесь в том, что если бы та индексация прошла, то следующие индексации шли бы уже от повышенной суммы. А так была лишь одноразовая выдача. Лукавство – это мягкое определение случившегося. Если выражаться прямо, то это прямой обман пенсионеров. Если бы хотели дать больше, то вполне могли бы это сделать.

- Вы уже оговорились про «среднюю температуру госпиталя». В оригинале этой фразы обычно подразумевают гражданскую больницу. То есть с нынешним «милитари»-бюджетом ждать, что пенсионерам дадут больше этих 3,7 процента, не приходится?

– К сожалению, это маловероятно. Но вы спросили, возможно ли это в принципе. И я отвечаю, что при нынешнем состоянии бюджета возможно. Но при нынешних приоритетах расходов, которые для себя установила власть, боюсь, что нет.

- А если вдруг захотят сместить акцент с танков на стариков, то на сколько больше можно проиндексировать пенсии, чем уже обещано?

– Это серьёзный вопрос, про бюджетную политику как таковую. Сейчас Минфин предлагает накапливать резервы, называя достаточно скромную цену нефти, под которую верстается бюджет. Пока реальная рыночная цена углеводородов существенно выше. И здесь, как мне представляется, можно без больших рисков слегка увеличивать расходы. При этом даже не увеличивая дефицит бюджета. Во-вторых, Минфин сейчас сокращает дефицит, что тоже не является библейским правилом. Понятно, что сейчас возможность заимствовать, особенно на западных рынках, существенно хуже, чем раньше. Тем не менее дефицит в пределах 2 – 2,5 процента не содержит никаких стратегических рисков. И третье – то, что связано с возможными источниками повышения расходов бюджета. Это изменение приоритетов. И то, что я всегда предлагал, – отдать Пенсионному фонду акции государственных компаний, которые подлежат приватизации, с тем чтобы сначала ПФ получал дивиденды, а после приватизации доходы от продажи акций. И последнее. Мне кажется ошибочным решение объединить Фонд национального благосостояния с Резервным фондом, потому что велик риск трат ФНБ на текущие нужды бюджета. На покрытие его дефицита. А он, я напомню, был создан именно для поддержки пенсионной системы в трудные времена. Хотя там значительная часть денег уже была роздана на сомнительные проекты. Тем не менее мне кажется, что надо вернуться к его первоначальному предназначению. Не проедать.

- НДФЛ пока остаётся плоским, а «дальше посмотрим». По словам Медведева, «гипотетически можно рассматривать и вариант льгот по выплатам НДФЛ для людей с очень низкими доходами», но есть в России и богатые граждане, которые могли бы платить больше». Тем не менее, подытожил глава правительства, «простая плоская шкала себя оправдала, а там посмотрим». Когда откажутся от плоской шкалы?

– Весь вопрос в том, что называть «отказом от плоской шкалы». Я сторонник того, чтобы низкодоходные группы граждан и малоимущие семьи были вообще освобождены от подоходного налога. И это будет «отказ от плоской шкалы». То есть те, кто работает, с доходом на одного члена семьи ниже прожиточного минимума, или полутора прожиточных минимумов, должны быть освобождены от НДФЛ. В эту сторону нужно двигаться в первую очередь, если мы уходим от плоской шкалы. А повышение НДФЛ для богатых на самом деле ударит по среднему классу. По тем, кто получает официальную зарплату. Богатые всегда найдут способ минимизировать налогообложение. Тем более что значительная часть доходов у них часто приходится на иностранные юрисдикции, где это отследить достаточно сложно. В этом вопросе есть грань, которую очень опасно переходить. На эти грабли наступали многие страны. В Швеции в своё время была просто катастрофа, когда богатые граждане после очередного повышения подоходного налога просто массово стали менять свою налоговую юрисдикцию, становясь налоговыми резидентами Лихтенштейна, Монако и других экзотических стран.

- То есть пока пересмотра «не вечной» плоской шкалы не ждём?

– Не знаю. Но вероятность второго сценария, когда с богатых решат брать больше, выше. Хотя цена освобождения бедных от этого налога не так велика для бюджета. А для малоимущих семей это было бы существенным подспорьем. Тем более что бедность в России в последние годы резко выросла.

- Не так и резко, если верить Медведеву. Он сказал, что рост числа бедных в последние годы небольшой, их стало немного больше. И в любом случае меньше, чем в начале нулевых. Сейчас 20 млн, а в нулевые было 30 млн. И решение этого вопроса, по мнению Медведева, – адресная помощь. Вы согласны?

– Немного больше – это, мягко говоря, субъективная оценочная категория, их стало больше на 3 млн человек. И в основном у нас сейчас порядка 20% находятся за гранью или около грани бедности. Эта цифра для страны, претендующей на то, чтобы быть развитой, совершенно недопустима.

То, что необходима адресность, это как азбука, это еще правительство Гайдара провозгласило. Другое дело, что это не так просто, потому что у нас не очень определено понятие семьи. Живет пенсионер в семье или нет? В семье олигарха пенсионер – один уровень жизни, а если живет сам по себе на одну пенсию – это нищенское существование. Должен быть индивидуальный подход, но за последние 25 лет выработать этот механизм до конца не удалось.

- Возможно, у Медведева получится?

– За те 18 лет, которые эта группа находится у власти, не получилось. Пока никаких оснований для оптимизма я не вижу.

- Финансовая система России «укрепилась» благодаря решениям ЦБ, со слов Медведева. И стала стабильной. Что говорят цифры, прав ли премьер?

– Это опять условные оценочные категории и общие слова. В том смысле, что мы несколько раз в год не проводим секвестр бюджета, да, система достаточно стабильна. Решает ли эта система задачу развития? Увы, нет. Когда у нас в год отзывается несколько десяткой лицензий у банков, это стабильность? Я не сторонник массового отзыва, говоря о банках. Я усматриваю в этом, среди прочего, недобросовестную конкуренцию среди крупных банков, которые лоббируют такие вещи. Если банк занимается полукриминальными ситуациями, то ему, конечно, не место на рынке. Но если есть банк устойчивый, но с небольшим капиталом, непонятно, зачем его надо выдавливать. Тем более что параллельно тот же ЦБ вместе с правительством проводит не совсем справедливую политику в части критериев доступа банков к средствам господдержки, к инструментам поддержки со стороны ЦБ. Один пример: среди критериев допуска банков к обслуживанию бюджетопотоков есть пункт: если банк получает господдержку – это плюс. А если нормально работает и не обращается за помощью, то это получается не плюс. С моей точки зрения – это абсурд.

- «Бог с ними, с санкциями. Мы выжили в XX веке, выживем и сегодня». Дмитрий Анатольевич явно что-то путает? Ведь в XX веке ни много ни мало СССР умер.

– Это чисто политическая риторика. Санкции, конечно, усугубляют ситуацию, но не являются первопричиной кризиса. Бороться надо с системными болезнями.

- То есть справимся с санкциями, если справимся с собой?

– Либо мы кардинальным образом меняем социально-экономическую политику, либо мы обречены на долгое прозябание, в котором внешние вещи будут усугублять ситуацию либо сглаживать.

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанка.ру».