«По газону ходить»

Более шестисот человек пришли 30 сентября в пространство «Порт Севкабель» на лекцию архитектора Вилле Хара «Из порта в сауну. Новая жизнь промзоны в Хельсинки». Он работал в Финляндии, Франции, Германии и Хорватии, а его бюро Avanto Architects создало ряд ярких, креативных проектов. Среди них — смотровая башня в Хельсинки, мемориал жертвам цунами и даже городская часовня. Особого внимания заслуживает общественная сауна Löyly на территории бывшей промышленной зоны. Вилле Хара рассказал о том, как рождались его проекты и какой должна быть хорошая архитектура, отвечающая потребностям города и его жителей.

— Как реагировали люди на ваши проекты раньше и как они реагируют сейчас? Изменилось ли отношение со временем?

— Да, например, смотровая башня подверглась большой критике на предмет того, что это очень «самовлюбленное» строение — своего рода эгоистичная архитектура из серии «Я художник, я так вижу». Но суть проекта была не в этом. И я очень рад, что сейчас взгляды в этом плане становятся более либеральными. Ты можешь делать почти всё, что ты хочешь, если у тебя на то есть свои причины. Сейчас стало больше общения с потенциальными пользователями будущего строения. Трудно сказать, когда именно мы стали привлекать жителей к процессу проектирования, это начиналось постепенно, шаг за шагом. Но, несомненно, это было связано с появлением закона о том, что если ты строишь что-то, то ты должен узнать мнение тех, кто живет по соседству. Сначала это казалось дополнительной сложностью, делающей проектирование более и более бюрократическим. Но время показало, что такая практика — это хорошая вещь и что это теперь часть нашей культуры: «Конечно, мы спросим соседей, это нормально».

— Возможно ли строить здания недорого, но при этом достаточно качественно?

— Да, я верю в это! Зачастую говорят, что архитектура — это что-то дорогое. Мы слышим, что раз уж ты специалист высокого уровня, то и результат твоей работы будет слишком дорогостоящим. Казалось бы, лучше тогда найти плохого архитектора. Но это неправда. Нужно иметь много навыков, чтобы делать хорошую архитектуру с минимумом затрат. Например, проект Four-cornered villa, который я представил на лекции, сделан из самых дешёвых материалов, которые только можно найти в продаже. Его стоимость минимальна, но при этом он остается «хорошей архитектурой». Надо сказать, что это сложно, но это и есть наша профессия.

— Когда в Финляндии начался процесс трансформирования старых индустриальных построек в пространства для отдыха и площадки для мероприятий?

— Это трудный вопрос. Я полагаю, это было всегда при условии, что существует что-то вроде строительной, городской среды. Постоянно происходят изменения в обществе, по мере которых здания перестают быть востребованными по их основному назначению. Тогда их начинают использовать нелегально для чего-то ещё. Это продолжается столько, сколько я себя помню. Было одно место в Хельсинки — Lepakko (бывший склад, который стал культовым местом для рок-концертов. — Прим. ред.), переводится как «Летучая мышь». Когда мне было лет эдак 16, я частенько приходил туда танцевать брейк-данс. По большей части, это было место для панк-концертов. Это было пустое строение, которое уже никем не использовалось. Креативные люди всегда находят новые места и наполняют их жизнью и событиями, трансформируя эти локации. Так что я не думаю, что это какой-то новый феномен, но, возможно, сейчас это проявляется ещё сильнее.

Так, в Финляндии произошли определенные изменения в общественной жизни. Люди сейчас чаще посещают общественные места, чем ранее. Мы привыкли всегда приглашать кого-то в наш дом, но сейчас люди проводят время в кафе, ресторанах, барах, даже в саунах. Или они идут в парк, пьют там пиво, что тоже хорошо. Если мы окажемся в Лондоне, то мы увидим там таблички «По газону не ходить». А мы, наоборот, говорим: «По газону ходить! Это ваш город».

— Что, на ваш взгляд, в таких городах, как Санкт-Петербург, где много старых построек, логичнее и надежнее: разрушать их и строить новое или же реорганизовывать их изнутри?

— Конечно, более надёжно использовать уже существующие структуры. Если вы построите, например, новый концертный зал, он не во всех случаях сможет обладать такой же атмосферой, как, например, это помещение. Вот здесь ты чувствуешь, что что-то интересное происходило тут раньше. Если вам разрешено что-то менять, то вы можете перекрасить стены, нарисовать граффити. Это очень здорово, что в Петербурге есть много старых зданий, особенно для креативных проектов.

— Представьте, что ваше архитектурное бюро приглашено правительством Санкт-Петербурга и вам предложено построить в городе нечто новое. Что угодно. Что бы это было?

— Я не смогу ответить на этот вопрос, потому что я не знаю город достаточно хорошо, я не знаю, в чём нуждаются его жители. Я должен пообщаться с горожанами, с вами — вы все знаете лучше, что вам нужно. Я не могу прийти откуда-то со стороны и сказать: «Так, вам необходима сауна!». Возможно, вам действительно нужна сауна, но это желание должно прийти с вашей стороны, со стороны городских жителей.