«Бежишь, а в лесу кто-то воет, косули на дорогу выскакивают. Полная психоделика» (фото)

Заплывы, отмененные из-за акул, остров из фильма «Парк Юрского периода» и всего шесть часов сна на пять дней изнуряющего триатлона. «Фонтанка» поговорила с первым россиянином, которому удалось преодолеть одно из самых трудных в мире испытаний.

Epic5 Challenge — одно из труднейших и престижнейших испытаний в триатлоне, а может быть, и всем мировом спорте. Основан турнир в 2010 на Гавайях и проходит дважды в год. За пять дней участникам необходимо преодолеть пять полных триатлонных дистанций (3,86 км — плавание, 180,25 км — велоэтап и 42,16 км — бег) — каждая на новом острове. Призовые места тут не распределяют. Главное просто суметь дойти до финиша. За семь лет сделать это смогли всего 26 человек. В 2017 это впервые удалось сделать россиянину — первопроходцем стал 29-летний петербуржец Анастас Панченко. Так-то он чемпион России по аквабайку, а триатлоном занимается, как сам он говорит, «по фану».

Стартовый взнос 10 тысяч долларов

– В чем смысл этого соревнования, если не в победе?

– В том, чтобы пройти все до конца и стать финишером этой гонки. Тут нужно быть не только готовым физически, но и психологически: у тебя почти нет времени на отдых, после финиша почти сразу перелет на новый остров. За все 5 дней удалось поспать в общей сложности часов шесть. На самом деле, когда мы туда ехали, не знали, что будет такой сумасшедший тайминг. Но в процессе перестроились и дошли до конца. В старт-листе было заявлено девять участников, семеро вышли на старт и только четверо финишировало.

– Зачем вам это вообще понадобилось?

– Я профессионально занимаюсь аквабайком и два года назад решил попробовать триатлон, потому что в межсезонье очень сложно держать себя в форме. Триатлон решает эту проблему. Так и пошло постепенно — триатлон, Ironman, потом захотелось чего-то еще большего. Было интересно сделать то, что еще никто из России не делал. Так было решено отправиться на Epic5 Challenge. Туда было не так-то просто попасть. Нужно сначала пройти квалификацию. Она заключалась в том, что необходимо иметь большой послужной список различных ультрадистанций, а у меня их не было. Они мне поставили условие: перед гонкой обязательно пройти хотя бы одну ультрадистанцию. Есть обычный триатлон, а есть ультратриатлон, где ты делаешь сверхобъемы. Допустим, ультрадистанция — 515 км — это трехдневный Siberman у нас в России в Абакане: 10 км плавание, 145 км велосипед — это в первый день. Во второй день — 276 км велосипед и третий день — 84 км бег. Это считается ультратриатлоном. Там тоже победа — это просто приход на финиш. Прохождение этой дистанции было моим входным билетом на Epic5 Challenge. Они приняли это. Нас согласовали, и мы поехали уже на гонку. Другое дело, что после ультрадистанций люди восстанавливаются по полгода, а у нас было всего три недели.

– Как еще готовились к челленджу?

– В основном это были indoor-тренировки, потому что погода у нас в этом году совершенно не позволяла тренироваться outdoor. Поэтому частично проходил подготовку за границей, чтобы хоть как-то погодные условия соответствовали тому, что меня ожидало на Гавайях. Потому что там сумасшедшая жара. Три недели я тренировался в Дубае. Это мне очень помогло. Было очень много силовой подготовки. Обычно триатлонисты так не делают, но так как мой основной вид спорта — аквабайк, мне нельзя было терять мышечную массу, иначе я не смогу там выступать на уровне.

– Бюджет вашей подготовки к этому соревнованию?

– Довольно значительный. Там только стартовый взнос 10 тысяч долларов. У нас есть разные партнеры и спонсоры. Они помогли со взносом. Все остальное еще требует подсчета. Но нужно понимать, что еще больше, чем денег, эта затея требует времени. В течение трех месяцев перед гонкой должно быть по две тренировки в день — утром и вечером по два часа.

– Чем вы занимаетесь в обычной жизни, что у вас есть время и возможности на все это?

– Я учредитель логистической компании. Партнеры по бизнесу меня понимают и поддерживают, а самое главное — позволяют тратить на все это время. Я стараюсь работать мобильно, современные технологии позволяют это делать.

– Накладки в гонках часто происходят?

– Почти в каждой гонке, и это нормально. Первый самый важный фактор — должен нормально долететь велосипед до твоего места старта. Почему-то у наших авиакомпаний багаж постоянно прилетает позже. Бывает такое, что велосипед прилетает буквально накануне старта. Сейчас я пользуюсь gps-трекерами и хотя бы понимаю, что мой багаж вот уже совсем рядом. Это на самом деле сильный психологический стресс для спортсмена, когда у него что-то из оборудования ломается или не доезжает.

– Сколько стоит ваш велосипед?

– У меня несколько велосипедов. Так как я езжу сейчас на такие серьезные и топовые гонки, техника не имеет права меня подводить. Поэтому и велосипеды у меня сейчас самые топовые. Каждый стоит около 15-20 тысяч долларов. Я не могу себе позволить сойти с дистанции из-за поломки велосипеда.

– Мне было бы страшно отправлять такой велосипед в такие далекие путешествия с неизвестными людьми.

– Мне тоже страшно. Это как раз и есть то, о чем я рассказывал. Одно дело, когда велосипед не успел приехать к нужному времени и ты не вышел из-за этого на старт, и другое – ты вспоминаешь, сколько он стоит, и думаешь, где он потерялся. Поэтому я оснастил все свои велочемоданы gps-трекерами. Но он путешествует не с какими-то неизвестными людьми. Он сдается как негабаритный багаж в велочемодане и летит с тобой в багажном отделении самолета.

Опасный остров

– Вы раньше бывали на Гавайях?

– Нет, это была моя первая поездка. Мы все остались под большим впечатлением от каждого из пяти островов. Но особенно нас поразил первый остров — Кауаи. Там снимался «Парк Юрского периода». Было ощущение, что мы реально попали в этот фильм. Там колоссальная природа, красоту которой не передать словами. Велоэтапы были долгими, и я успевал осмотреться вокруг. Мы ехали не быстро, потому что стояла задача пройти все пять этапов. Как раз после первой гонки я понял, что нужно снижать темп. Сначала мы думали, что это все же race, а не challenge, и пытались бороться за места. Но организаторы нам сказали: хватит, помедленнее. Они объяснили, что те, кто начинал так быстро, сходили на третий день.

– Кто участвовал в гонке кроме вас?

– Были спортсмены из Испании, Португалии, Америки, Пуэрто-Рико, Германии. До финиша кроме меня дошли только пуэрториканка, португалец и американец. Пуэрториканка, кстати, по профессии обычный педиатр. Кроме нее была еще одна женщина, но она не дошла до конца.

– Какие приключения с вами за это время случились?

– Приключения были все пять дней. Самое главное приключение заключалось в тайминге. Ты финишируешь, смотришь на часы и понимаешь, что через 5 часов у тебя вылет на другой остров. А тебе за это время нужно сложить велосипед, помыться, поесть, чуть вздремнуть, приехать в аэропорт, пройти обычную регистрацию. У нас каждый день сон сокращался на 40-60 минут. Мы начинали с трех часов, закончили на 45 минутах сна. Спали везде, где только можно. Проходили регистрацию в аэропорту, шли в зал ожидания, просто ложились на пол и спали. Народ вокруг был в шоке. Поэтому приключения были постоянно. Слава богу, не произошло никаких поломок и травм на велосипеде: спуски и подъемы были колоссальные, скорость развивалась до 75 км/ч. Одно дело, когда ты свежачком идешь на такой скорости и полностью контролируешь велосипед, и другое — после трех айронмэнов. Но велосипед выдержал, и я выдержал.

Гонка была еще очень тяжелой с психологической точки зрения. На четвертый день мы заехали в транзитную зону для переодевания после велосипеда для бега. Стоит парень — мой оппонент. Он неплохо ехал, очень сильный мужик. Я спрашиваю: «Ты почему не едешь?». А он отвечает: «Я всё». «Но ты же нормально стоишь, нигде не падал», – говорю. А глаза у него в кучу. Просто психологически человек не выдержал. «Я больше не могу», – говорит. А ведь оставалось всего-то пробежать 42 км и пройти еще один айронмэн — фигня по сути, с учетом того, что ты уже прошел три с половиной айронмэна. А вторую женщину привезли после четвертого дня в аэропорт на коляске. Она физически добила себя так, что просто не могла встать.

– Какие курьезы с вами там происходили?

– Все началось уже в самый первый день. Мы тогда еще думали, что это гонка, и хотели показать лучший результат. Были на это заряжены. Очень быстрые для меня были плавание и велосипед. Набор высоты был 2100 метров. На плавании мы пришли вторыми, потом на велосипеде обогнали почти на час лидера и приехали по gps-навигатору, как мы думали, к финишу. А там нет вообще ничего и никого. А я весь в гонке, я заряжен, начинаю кричать на помощников: «Где финиш?!». Начинаем созваниваться с организаторами, организаторы говорят, что финиш в другом месте. Но по нашим данным несовпадения не было. Ну, вина организаторов. Мы начинаем ссориться, кричать, в течение получаса подъезжаем. Там уже подъехал тот парень, которого мы обогнали. Мы все кричим друг на друга. Организаторы даже боялись подходить к нам, наверное, думали, что кто-то из них сейчас точно получит. Но потом я ушел на бег, снова обогнал того парня. В итоге прошел всё за 10 часов 50 минут. Это очень быстро для этой трассы. Да и вообще, на обычном айронмэне среднее время прохождение дистанции 12-13 часов.

– Что еще запомнилось?

– Косули. Каждый день время старта смещалось — сначала в 6 утра, потом в 6:30, потом в 8 и так далее. И, соответственно, смещалось время финиша. К третьему дню время сместилось таким образом, что бежали мы уже ночью в полной темноте. А остров был какой-то совсем дикий. Там была маленькая деревушка, одна заправка, один магазин. Маршрут проложен вдоль автомобильной дороги — с одной стороны лес, с другой стороны лес. Темнота — вообще ничего не видно. Сопровождающая машина иногда отъезжала: у ребят тоже были свои дела, кому-то в туалет захотелось или вода закончилась и нужно за ней съездить. И когда машина уезжала, я оставался вообще один — с фонариком на лбу и в светоотражающей жилетке. Кто-то где-то воет, собаки из кустов лают, а на дорогу время от времени выскакивали косули. Полная психоделика. Было реально страшно. Можно было анализы сдать прямо там. Прибегаю на финиш, и организаторы спрашивают: «Все окей?». Какой окей?! У меня там косули прямо передо мной выскакивали! «Все нормально, не трогай их», – говорили они.

– Во время заплывов были встречи с какой-нибудь живностью?

– Ну проплывет кто-то рядом — триатлонисты такое нормально воспринимают.

– Там же полно акул.

– Они, кстати, один водный этап перенесли в бассейн из-за опасности акул. Это было как раз на том острове с косулями и собаками. Вообще какой-то опасный остров. Хотя в бассейне было даже тяжелее плыть. Когда ты плывешь в открытой воде, тебе не нужно отталкиваться от бортика, меньше вероятность судорог.

– Слышал, что один из злейших врагов триатлонистов — медузы.

– Бывает такое, да. Как-то принимал участие в соревнованиях в Южной Африке, и там ребят прямо в лицо атаковали медузы. Но здесь ничего такого не было. Был еще вот какой курьез. С четвертого на пятый день потерялся мой паспорт. Поняли это, когда стояли на регистрации перед отлетом на последний, пятый остров. И я думаю, вот будет весело, если я из-за паспорта сойду с гонки. У меня сразу в голове стал складываться план, как полететь без паспорта. В итоге паспорт нашли в рюкзаке у одного из моих помощников, который вообще не помнил, как он там оказался. Все были на пределе — внимательность ухудшалась с каждым днем гонки.

Чуть не уснул за рулем

– Из питания что-то с собой брали или там все необходимое покупали?

– С собой была сумка спортивного питания. Но на длинных дистанциях питаться одним спортпитом нельзя, станет дурно. У нас был такой небольшой лайфхак — в гречку с курицей добавляли стакан чая, мешали, и я на ходу это выпивал. Еще была пицца от одного из спонсоров челленджа, которую мы запивали кока-колой, потому что кола поднимает сахар. Один раз было мороженое. На пятом дне где-то в середине трассы, когда мы уже прилично отъехали от города, мне вдруг очень захотелось мороженого. Сказал об этом ребятам. Они развернулись и поехали назад специально. Мы старались сделать таким образом, чтобы чего бы ни просил организм, мы ему это давали.

– Промежутки между дисциплинами были короткие?

– В первый день очень короткие. Что-то в районе 4-5 минут. Ну а потом мы их увеличили минут до 15. Добавили разминку ног, растяжку. Можно было и еще дольше сделать. Это было разрешено. Главное было дойти до рассвета и успеть на самолет. Не успел — до свидания. На четвертый день уже было тяжело бежать с самим собой наедине. Хотелось, чтобы кто-то хотя бы просто рядом бежал. Саша Соколов (мой тренер и один из двух помощников) иногда подключался, подбадривал. Это опять же не запрещено. На пятый день первые 10 км мы пробежали вместе. Потом он сел в машину, вздремнул, проснулся и оставшуюся 20-ку добежал со мной.

– Самый физически сложный момент во всей гонке, когда вы были ближе всего к сходу?

– Я был много раз близок к сходу — раза три или четыре точно. Физически были очень тяжелые все велоэтапы. Пятая трасса — известная всем в мире трасса чемпионата мира по триатлону на острове Кона. Ребята, которые там как раз готовились к чемпионату мира, говорили: «Блин, Кона такая ужасная и сложная трасса. Будет очень тяжело, готовьтесь». Мы шли четыре дня и думали, а что может быть тяжелее этих островов. И когда мы приехали на Кону, она оказалась самой легкой из всех пяти. Еще такой физически тяжелый момент был, когда в последний день я просто не смог ехать. Сказал ребятам, что все, я ложусь спать.

– Начали засыпать на ходу?

– Да. Боялся уснуть и свалиться с велосипеда. Мне ребята разложили сзади машины постель, и полтора часа я спал там с кондиционером. Когда проснулся, был тяжелый момент выхода из прохлады в 40-градусную жару. Кстати, в тот момент я и захотел мороженое.

– Так какое итоговое место вы заняли?

– Я так не могу сказать, потому что цифры по остальным участникам конфиденциальны. Мы остальных участников не отслеживали, поэтому не знаю, какой у нас общий результат. Знаю, что в первый день я пришел первым, во второй — вторым, в третий — четвертым, в четвертый — вторым, по-моему. В последний, пятый день — третьим. Как-то так. Но это не точно. Было много сходов, трудно все это отслеживать.

– То есть в сумме в призовую тройку вы вроде вошли?

– Думаю, да. Если даже не второй по общему времени. Велоэтапы у нас на 100 процентов были все лучшие.

– Момент финиша запомнили?

– Последние 5 км мы с Сашей бежали в очень высоком темпе. Адреналин зашкаливал, хотелось быстрее финишировать. Ну а после финиша, который произошел часа в три ночи, все было спокойно: ура-ура, все обнялись, сфотографировались. Мы уже начали мечтать, как сейчас придем в гостиницу, приберемся, позавтракаем и наконец сможем отоспаться, и тут организаторы говорят: «Нет, у нас утром награждение в 11». В общем, нормально поспали мы только после этого награждения.

– Как награждение прошло?

– Это была такая тусовка в ресторане со сценой, с разными напитками, едой. Каждый из участников мог сказать речь. Многих переполняли эмоции, говорили со слезами на глазах, потому что за эти пять дней им пришлось многое пережить. Всем вручили памятные призы — деревянные гавайские тарелки. Никаких там 30 тысяч долларов в конверте не было. Самый главный приз — то, что на сайте челленджа в числе финишеров теперь значится россиянин.

– Как организм пережил гонку?

– Выложиться получилось полностью. Это я понял не после финиша, а только спустя 3-4 дня, когда уже вернулся в Петербург. У меня пошел резкий упадок сил. То, что я делал просто на утренней разминке, стало даваться мне очень тяжело. Сейчас постепенно, под чутким руководством тренера, прихожу в себя, начинаю набирать силы и возвращаюсь к обычным тренировкам.

– Что дальше?

– 10 айронмэнов за 10 дней? Такого старта, правда, нет.

– В Мексике есть, – подсказывает второй помощник Анастаса на Epic5 Challenge Геннадий Селезнев.

– Значит, едем в Мексику.

Беседовал Артем Кузьмин, "Фонтанка.ру"