Почему немцы голосовали за «Альтернативу»

Впервые в послевоенной истории в немецкий парламент прорвались националисты. Партия Ангелы Меркель пришла к финишу потрёпанной, но не побеждённой. Как изменится политика ФРГ – выясняла «Фонтанка».

Выборы в парламент ФРГ 24 сентября прошли при рекордной явке в 76,2 процента. Во многом, говорят политологи, с этим связан успех правопопулистской «Альтернативы для Германии», которая сумела мобилизовать электорат, впервые попала в бундестаг и сразу стала в нём третьей силой. Активнее голосовали за ультраправых там, где мигрантов меньше всего – в землях бывшей ГДР. Ангела Меркель, несмотря на потери её партии, останется канцлером.

В Германии работает однопалатный парламент. На выборах у немцев есть два голоса, которые так и называются: «первый» и «второй». «Первый» – за кандидата непосредственно, как сказали бы у нас – одномандатника, «второй» – за партию. В следующие 4 года в бундестаге будет 709 мест. Парламентское большинство формирует правительство и избирает его главу – федерального канцлера. Если ни одна из партий не набрала 355 мест, создаётся коалиция, её члены вынуждены договариваться друг с другом. Партии, не вошедшие в коалицию, становятся оппозицией. Это обычно серьёзная сила, если ей хватает голосов. Сейчас в бундестаг вошли шесть партий. Это много. Одной из интриг на ближайшие 4 года станет состав коалиции, другой – отношения внутри оппозиции.

Блок Христианско-демократического союза (ХДС) Ангелы Меркель и Христианско-социального союза (ХСС) набрал 33 процента и вместе с одномандатниками получит 246 мест в бундестаге. На втором месте – давний партнёр ХДС по коалиции, Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) с 20,5 процента голосов – 153 местами. Её лидер Мартин Шульц уже объявил, что партия уходит в оппозицию Ангеле Меркель. Места с четвёртого по шестое заняли Свободная демократическая партия – СвДП (10,7 процента), «Левые» (9,2) и «Зелёные» (8,9).

Третьей стала «Альтернатива для Германии» (АдГ): 12,6 процента голосов – 94 места в бундестаге. Впервые в послевоенные годы в Германии так громко звучит голос ультраправых, которых многие в запале называют неонацистами. И самые большие успехи АдГ продемонстрировала в восточных землях – на территории бывшей ГДР. Там она оказалась второй, а в Саксонии – первой.

«Альтернатива» как альтернатива

– Традиционно считается, что вопросы внутренней политики оказывают наибольшее влияние на выбор, поэтому социологические службы спрашивают, насколько уверенно чувствуют себя граждане, насколько они довольны экономической ситуацией, – замечает заместитель руководителя Центра германских исследований института Европы РАН Екатерина Тимошенкова. – А Германия, если исходить из объективных данных, лучше других европейских стран справилась с экономическим кризисом.

К парламентским выборам 2017 года Германия, по данным федерального статистического ведомства Destatis, действительно подошла с отличным состоянием экономики. Во время работы уходящего состава бундестага ВВП рос на 2 процента в год. Это лучший показатель в Европе и в целом очень неплохой для развитых стран. Затраты на оплату труда увеличились на 10 процентов. Расходы государства на здравоохранение растут на 15 миллиардов евро в год, частные расходы граждан – в среднем на полтора-два процента ежегодно. В бюджете возник профицит, это уже позволило повысить пенсии и даёт возможность в будущем снизить налоги. Безработица упала до исторического минимума в 5,7 процента.

На этом фоне так называемые «новые» земли Германии, территория бывшей ГДР, показали в последние годы особенно уверенный рост. Но именно там активнее всего голосовали не за «автора побед» партию Ангелы Меркель, а за евроскептиков и националистов из «Альтернативы для Германии».

– Есть показатель, который трудно отразить с помощью соцопросов: это внутренняя уверенность граждан, – продолжает Екатерина Тимошенкова. – Девяносто процентов тех, кто голосовал за АдГ, говорят о том, что они боятся ухудшения жизненного уровня в будущем. Они же опасаются и культурного раскола в Германии. Получается такой парадокс: объективная реальность говорит, что немцам не о чем беспокоиться, но есть опасения относительно завтрашнего дня. И вызывает его приток мигрантов. За счёт этого АдГ сумела мобилизовать тех, кто раньше не ходил на выборы, и добиться успеха.

В пяти восточных землях Германии «Альтернатива» получила 20,5 процента. Блестящий результат для движения, возникшего всего четыре года назад. Оно начинало расти под носом у Ангелы Меркель – прямо в рядах ХДС. Поначалу – на волне экономического кризиса в Европе. В сентябре 2012 года группа христианских демократов-скептиков объявила, что будет бороться с политикой в отношении евро. Именно тогда, считает научный сотрудник отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН Фёдор Басов, новое движение заняло пустую для Германии нишу евроскептицизма.

– Да и евроскептицизм это был довольно слабый, – замечает германист. – Они ведь не ставили под сомнение членство Германии в ЕС.

Тогда немецкие евроскептики, в отличие от коллег из соседних стран, всего лишь хотели пересмотреть механизмы помощи другим странам ЕС, обиравшим (так они считали) Германию. Цифры никак не подтверждали, что ФРГ сильно страдает из-за помощи соседям. Напротив, экономика росла, то есть немцы неплохо на этом зарабатывали. В 2013 году новая партия не смогла пройти в бундестаг.

В 2015 году в Европе случился кризис миграции. «Wir schaffen das», – сказала Ангела Меркель. «Мы справимся». АдГ оперативно обновила повестку. Борьба с еврозоной сдвинулась на второй план, а на первый вышли лозунги, связанные с ужасными беженцами-мусульманами. «С нас хватит!», «Это Германию не сокрушит!» – такого рода плакатами отвечала АдГ на «политику открытых дверей» Меркель. Появились плакаты: симпатичный поросёнок на травке, а над ним – слоган: «Ислам? Не подходит нашей кухне». Или – беременная женщина со словами «Новые немцы? Спасибо, мы сами». Или – девушки на пляже: «Бурка? Мы предпочитаем бикини».

У немцев, получивших когда-то прививку от нацизма, такого рода высказывания считались неприличными, хотя формально они законов не нарушают. В отличие от откровенно неонацистских движений, «Альтернатива» умело оперировала лексикой. И сумела, считает Фёдор Басов, «придать некоторую респектабельность» национализму.

– Многие латентные националисты, не голосовавшие за давно существующую Национал-демократическую партию Германии, стали голосовать за «Альтернативу», – объясняет германист. – И в этом причина успеха этой партии.

Подстегнул такие настроения приток мигрантов в 2015 году.

– Начал меняться облик общества, – считает Фёдор Басов. – Старая ФРГ стала уходить в историю.

Меньше мигрантов – больше националистов

На самом ли деле так измучили мигранты восточных немцев? Как рассказала «Фонтанке» директор берлинского Института миграционной политики Ольга Гулина, преступность в Германии за годы всплеска миграции выросла на два процента. Причём не только из-за мигрантов, но и за счёт немцев. В общей сложности Германия приняла один миллион беженцев, а население страны – 82,9 миллиона человек. При этом восточные земли получили ничтожно малое число приезжих по сравнению с западными.

– Мигранты распределяются по федеральным землям, исходя из ключевых параметров, – объясняет Ольга Гулина. – Первый – налогооблагаемая база, второй – численность населения. Эти правила действуют много лет, точно так же принимали этнических немцев из СССР. Расчёты для каждой земли делаются ежегодно.

За последние годы, продолжает Ольга Гулина, больше всего мигрантов приняла земля Северный Рейн-Вестфалия – 21 процент от общего числа «понаехавших». И вот там, по данным института Infratest Dimap, АдГ показала один из худших результатов по стране – 9,4 процента. А партия Меркель – близкие к общефедеральному итогу 32,4 процента. На втором месте по приёму беженцев – Бавария. АдГ получила там 12,4 процента, а ХДС – максимальный результат в 38,8 процента. Восточные земли принимали мало мигрантов: от двух процентов в Мекленбурге-Передней Померании до пяти процентов в Саксонии. АдГ получила на этих землях от 18 до 27 процентов голосов, в Саксонии она опередила партию Меркель.

– Да, в этом есть определённый парадокс: чем меньше мигрантов – тем сильнее позиция АдГ, – признаёт Екатерина Тимошенкова. – Перед выборами в земле Мекленбург-Передняя Померания социологи спрашивали граждан, как, по их мнению, выросла преступность. Люди отвечали, что очень выросла, что они боятся выходить на улицы. На самом деле, прирост преступности был совершенно ничтожный. А количество мигрантов в этой земле – минимальное. То есть получается, что страхи носят внутренний, интуитивный характер.

Ольга Гулина считает, что голосование на Востоке Германии связано с менталитетом жителей этих земель. Большинство из тех, кто пошёл на выборы, – люди, которым за пятьдесят. Они родились и росли в закрытой стране – ГДР. Отсюда их страх перед новым, перед чужой культурой. Они воспринимают приезжих не как потенциал для страны, а как угрозу для себя лично.

– Люди на Востоке Германии хотят «жёсткой руки», – добавляет ещё одну причину Фёдор Басов. – Они привыкли к «жёсткой руке» до 1990 года – и хотят, чтобы это продолжалось.

Кроме того, по словам германиста, за «Альтернативу» голосовали люди, не заметившие экономических успехов просто потому, что их это не коснулось.

– Многие из них недостаточно образованны и квалифицированы, чтобы встроиться в этот экономический рост, – замечает германист. – И они цепляются за такие популистские лозунги, как у «Альтернативы». В прежние времена они, возможно, голосовали бы за «Левых», но сейчас ультраправые оттянули левый электорат как раз в «новых» федеральных землях.

Проучить Меркель

В западных землях АдГ получила от 8 до 12 процентов голосов. Тоже очень неплохо. По словам Екатерины Тимошенковой, многие избиратели голосовали не за националистов и не против мигрантов. А просто по принципу «проучить правящую партию».

– Во многом мы видим здесь протестное голосование, – продолжает германист. – Согласно соцопросам, 60 процентов тех, кто голосовал за АдГ, признали, что сделали это не из убеждений, просто чтобы преподать урок правящим партиям.

С этим согласна и Ольга Гулина.

– Голоса отдавали АдГ, чтобы выступить против безальтернативной политики как таковой, – полагает она. – Всё-таки четыре года мы жили в условиях фактической монополии партии Ангелы Меркель. В той же миграционной политике, если помните, Меркель заявила: всех принимаем и всех интегрируем. Ей сказали: ну, хорошо, это план «А», а где план «Б»? Она ответила, что плана «Б» нет. И всё. Очень сложно, когда в стране нет оппозиции. А теперь у Меркель будет сильная оппозиция. Для любой страны это очень хорошо.

По данным института Infratest Dimap, самое большое число голосов у блока Ангелы Меркель отняли не ультраправые, а либералы из Свободной демократической партии. В прошлый бундестаг они не прошли, поэтому теперь выступали фактически как противники власти. Они отняли голоса у всех понемножку, самый большой для себя кусок – именно у христианских демократов. «Альтернатива» на втором месте по отъёму голосов у Меркель. Понемногу фрау канцлерин уступила и остальным партиям. Но сама «отняла» 20 тысяч голосов у бывшего товарища по коалиции Шульца. У его партии на этих выборах «отщипывали» по кусочку все, но особенно на его поле порезвилась АдГ. Она вообще разжилась голосами за счёт всех. После бывших избирателей Меркель вторая по численности группа – те, кого она сумела призвать на участки впервые.

Коалиция и оппозиция

ХДС Ангелы Меркель и СДПГ Мартина Шульца – две близкие партии, обе выступают, в частности, за развитие евроинтеграции. И их двух хватило бы для «большой коалиции». Собственно, так они и работали в бундестаге 2013 года. Меркель и Шульцу трудно было даже оппонировать друг другу на предвыборных дебатах.

Теоретически СДПГ могла бы попробовать сформировать свою коалицию, чтобы новым канцлером стал её лидер. Но для этого партии Шульца необходимо подружиться сразу и с либералами, и с «Левыми», и с «Зелёными». Идеологически такой альянс маловероятен. Поэтому шансов возглавить правительство у Шульца нет. И его уход в оппозицию выглядит как манёвр в пользу Меркель.

Вероятнее всего, ХДС/ХСС сами договорятся с либералами и «Зелёными». Вместе они получат на 35 мест больше, чем необходимо парламентскому большинству. Эту коалицию уже называют «Ямайкой» – по цветам ямайского флага, в который складываются фирменные цвета партий: чёрный, жёлтый и зелёный.

– Переговоры внутри коалиции окажутся очень сложными, – замечает Екатерина Тимошенкова. – У них много претензий друг к другу. Такая коалиция возникнет впервые в истории Германии.

Если бы не манёвр Шульца, оппозицию возглавила бы третья по силе партия – «Альтернатива». Теперь её потеснит вторая по численности СДПГ.

– Это и было сделано для того, чтобы АдГ не стала самой сильной партией в оппозиции, – объясняет Екатерина Тимошенкова. – Иначе в этом статусе ультраправые получили бы определённые преимущества. Например, по традиции комитет по бюджету возглавляет представитель самой сильной оппозиционной партии. Она же получает право первой реагировать на правительственные заявления. А теперь ведущей партией оппозиции со всеми вытекающими правами становится СДПГ.

Таким образом, тон в оппозиции будет задавать бывший партнёр Ангелы Меркель. «Альтернатива», добавляет Екатерина Тимошенкова, не упустит случая «инсценировать разные ссоры и скандалы». И для того, чтобы бундестаг оставался в целом предсказуемым, социал-демократы Мартина Шульца приняли решение стать оппозицией Ангеле Меркель.

Те же и Россия

Политику Германии расклад в новом бундестаге кардинально не изменит, считает Екатерина Тимошенкова.

– Все три партии правящей коалиции достаточно критично относятся к России, – замечает германист. – Таким образом, по отношению к нашей стране ничего радикально не изменится. Оппозиция будет выступать за отмену санкций против России, но тут решение останется за правительственным блоком. Оппозиции, у которой не будет портфелей, останется лишь привлекать внимание. Мы увидим дебаты по поводу России, но последнее слово останется за Ангелой Меркель.

Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»