iPhone лучше танка

Знаменитому iPhone – 10 лет. «Фонтанка» нашла петербургского программиста Славу Карпенко, который первым из россиян «погрузил ручки в потроха айфона», русифицировав гаджет на радость соотечественникам.

- Вы были первым человеком, заставившим iPhone говорить по русски? Как это было?

– Было дело. Слабо верится, правда, что прошло уже десять лет. Как-то быстро все пролетело. Айфоны уже органично вплелись в нашу жизнь. Я был одним из первых в России, кто подержал в руках iPhone. К тому времени я давно занимался программированием под Mac, делал разные продукты, начиная от mp3 плеера Winamp и т.д. Бэкграунд «маковский» был большой. И когда ко мне пришел «шапочный» знакомый с айфоном и задал вопрос, а что вообще с ним можно сделать, потому что по-русски он не умеет, мне стало очень интересно, и я с удовольствием взялся за эту задачу. iPhone я получил в августе, и в октябре был первый прототип русификации. Рывочек был достаточно интенсивный. Но понимать, что ты одним из первых погрузил свои ручки в потроха айфона, – это был отдельный кайф. Драйв был очень большой. Здоровья не тратил. Я сильный мальчик. Мускулатуру на пальцах нарастил.

- Стив Джобс говорил, что iPhone должен быть таким, чтобы захотеть лизнуть его кнопочки. Вы делали это?

– Да, с кнопочками там, конечно, напряг, не так их и много. Но да: лизал, тер!

- С чего вообще начинался iPhone в России? Что вы помните про 2007 год?

– С того, что энтузиасты притащили некоторое количество айфонов, которые, конечно, были заблокированы на американских операторов и с нашими сим-картами работать категорически отказывались. И мы пытались понять, как бы заставить это чудо техники работать у нас, в русских сетях. В ход шли разные штуки: кто-то пользовался AT&T-ными картами в роуминге (на старте iPhone был привязан только к американскому оператору связи AT&T. – Прим. ред.) за совершенно невменяемые деньги, кто-то находил способы комбинировать особые идентификаторы в сим-картах, чтобы получить билайновскую симку, но с идентификатором AT&T, чтобы iPhone считал, что он в Америке... Я помню эти утомительные темы с перешивкой симок, ручной перебор и т.д. Если что-то не так «срослось», то надо было симку выкидывать и брать следующую. В общем, весело.

- То есть русификация айфона – это подвиг? Или просто рутинная работа? Насколько и почему это было сложно? Сколько человек было у вас в команде? Сколько потребовалось ресурсов?

– Из программистов сначала был только я один. Было непросто, но подвигом я бы это тоже не назвал. Просто в тот момент у меня, пожалуй, единственного в мире была такая компетенция. Потом ко мне присоединился компаньон Кирилл, он является им и по сей день. Лично я устройство не «взламывал», это делали другие люди, я занимался созданием программы для русского языка. Но работа в целом не требовала лицензии, у телефона была возможность устанавливать сторонние программы. Кстати, я активно педалировал вопрос, чтобы в русской клавиатуре была буква «Ё», потому что я ее очень сильно люблю.

- И все же что было самым сложным в этой работе? Английские слова короче русских и гораздо более ёмкие смыслово. Работали ли вы с лингвистами?

– Нет, зачем? Наша задача была сделать в первую очередь клавиатуру, чтобы набирать сообщения любимой жене на русском. Все технические коды там уже были, просто не было возможности на русском их вводить.

- Вы же получили доступ к системному коду. Использовали ли вы потом это знание?

– Сам системный код – нет. Но я видел на протяжении нескольких лет, как эта система развивается. Сначала команда iPhone делала… может быть, не наспех, но много было незаконченных решений. И потом видно было, что командой Apple была проведена титаническая работа после первого выпуска. Впрочем, и пользователи могли видеть, что функции добавлялись, через полтора года появился AppStore, например.

- Почему iPhone – это действительно явление? Мобильные технологии в 2007 году и технологии сегодня – заслуга айфона?

– Несомненно, да. iPhone сделал переворот во всей концепции носимых устройств. Еще в 2007 году смартфон был таким телефоном с большим количеством кнопочек, который ты открывал, у них еще были смешные стайлусы, которыми надо было тыкать: они терялись, они протирали экран. И по этой причине iPhone был моим первым смартфоном. До этого у меня никакого желания пользоваться смартфонами не возникало. У меня и сейчас iPhone, семерочка.

- Потом Apple возглавил Тим Кук. Лизать кнопочки перехотелось? Кто сегодня русифицирует продукты Apple?

– Я работаю с маковскими приложениями с 1997 года. С того времени успел познакомиться с топ-менеджментом Apple. Пили вместе. С Тимом Куком нет, но с Филом Шиллером – да (старший вице-президент Apple по маркетингу, в топ-менеджмент вошёл в 1997 году, когда Стив Джобс стал генеральным директором. – Прим. ред.). Я достоверно знаю, что, несмотря на то, что Джобс ушёл, как ни банально звучит, дело его живёт. Задел при нём был сделан на много лет вперёд. Сегодня команда последовательно реализует то, что было сделано вместе с Джобсом. По большому счёту iPhone – это не Джобс. Его главная работа в том, что он показал коллегам, что хорошо, а что плохо. Делайте так и не делайте так. Команда, которая выполняет эти указания, – большая. Они до сих пор проводят отличную работу.

- Когда вы слышите, что саратовский губернатор намерен наладить производство айфонов на бывших советских или оборонных предприятиях, вы что-то про себя говорите?

– Я сразу представляю себе два конвейера. На одном ползут танки, а на соседнем айфоны. В конце конвейера стоят бабуськи или бравые дедки с напильниками, которые доводят до ума и то и другое изделие. Посмотрим, что у них получится на самом деле.

- Коллеги на днях нашли в продаже с рук запечатанный новый первый iPhone больше чем за 1 миллион рублей. Надо брать?

– Его можно будет гвоздиком на стенку прибить. Мой первый айфон, тот самый, с которым я работал 10 лет назад, хранится в полиции в качестве изъятых вещей.

- Сколько вы заработали тогда? Был же некий криминальный шлейф у той истории и «чемодана денег» за проделанную работу?

– Не совсем чемодан. Нас было трое. Ещё один программист и человек, который взял на себя бизнес-сторону. Когда русификация была готова, мы организовали компанию в Швейцарии и стали продавать нашу русификацию за 500 рублей на одно устройство. Это началось в 2008 году. За тот год мы продали больше чем на 1 миллион долларов этой русификации и других программ, которые создали для iPhone после. Основная часть заработка была в первые полгода. Далее случилась типичная русская история. Когда в конце года возник вопрос «а давайте разделим то, что мы заработали?», выяснилось, что денег нет. Более того, мы, программисты, оказались фигурантами уголовного дела, которое расследуется до сих пор. Я давно готов отступиться, но маховик правоохранительной системы таков, что быстро он не останавливается. Сейчас идёт борьба больше за справедливость, против абсурдности претензий и риска сесть в тюрьму. К коллегам за рубежом я не обращался за помощью. Уверен, что при желании я мог бы уехать. Но мне не хочется. Мне нравится жить и работать в России. Я уверен, что рано или поздно справедливость восторжествует.

- То есть однажды вам вернут тот легендарный iPhone, и вы его продадите за миллион. Прежде принесёте его к нам в студию показать, как символ?

– Договорились.

- Чему вас научил опыт работы над русификацией айфона? У вас стало больше друзей или врагов?

– Мне нравится, что люди, которые пользуются моими проектами, они очень неравнодушны и всегда готовы делать предложения, говорить, что им нравится, что не нравится. Люблю слушать людей и развивать проект в том направлении, в котором от меня этого хотят. Приятно делать востребованный продукт. Это было и раньше, есть и сейчас, хотя я уже занимаюсь немного другой работой. Базовый принцип неизменен – слушать пользователей, делать качественный продукт, получать удовольствие.

- Что должно произойти, чтобы в России стало возможным появление таких прорывных технологий, своих Джобсов и Куков и отечественных айфонов? Нужно ли это вообще?

– В России большое количество умных людей, которые каждый день придумывают классные штуки, и совсем не обязательно связанные с производством современных телефонов. Важно, что потом многие эти штуки воплощаются в жизнь. Просто что-то сделать сложнее – железку, что-то проще – программу. Тренд в целом хороший. Люди умные, пользователи замечательные. Но лучше делать не танки, а айфоны. Если саратовские заводы действительно готовы, то можно их так и назвать – сарфоны.

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанка.ру»