Николас Ломбертс: Я еще приеду в Петербург

Рождение ребенка, свадьба и прощание с "Петровским" - три главных воспоминания, которые будут теперь в жизни Николаса Ломбертса. Уже бывший защитник "Зенита" вспомнил в разговоре с "Фонтанкой", как все начиналось.

- Я большой специалист по части ностальгических интервью. Вы в воскресенье закончили все в "Зените", почти все. Что ты чувствуешь?

– Я не могу осознать это до конца. Это все еще нереально. Это 10 лет моей жизни. Я много об этом думал в последнее время. И мне кажется, я только начинаю осознавать, что я ухожу из "Зенита". Игра с "Краснодаром" – это было невероятное прощание. Но только когда я улечу из Петербурга на самолете, я пойму, что всё, конец, обратного пути нет. И (непечатное) это будет так ужасно, я так буду скучать по Петербургу. Я много говорил с женой об этом.

- Кстати, что она сказала? Я помню ваши общие фотографии с Дворцовой площади 2007 года. У нее было выражение лица "что я делаю тут? Это другая планета".

– Ей очень нравится Санкт-Петербург. Но теперь ее жизнь будет намного легче. У нас дочь, ей не придется летать так часто в Петербург, обе бабушки живут в Бельгии. Конечно, она будет очень сильно скучать по городу. Каждый раз в последние два года, когда мы ехали по Троицкому мосту, я говорил ей на своем диалекте: "О (непечатное), как же тут красиво!".

- Ты помнишь прощальные баннеры на матче с "Краснодаром"?

– Да, я не считал их, это было очень круто. Ты, кстати, посчитал?

- Нет, меня мои товарищи по футбольной команде, которые рисовали один из этих баннеров, спрашивали, какой язык для тебя родной.

– Голландский.

- А когда ты говорил "на моем диалекте", что ты имел в виду?

– Это диалект жителя Брюгге. Моя жена говорит совсем на другом "языке". Когда мы познакомились, и я говорил на диалекте Брюгге, она меня попросту не понимала.

- Интересно, на каком диалекте будет говорить ваша дочь.

– На моем. На диалекте Брюгге. И определенно это диалект не для девочек, его называют "фермерским произношением". Речь звучит грубо, мы глотаем буквы, все над нами смеются.

- Где ты встретил Каролину?

– В Генте. 50 километров от Брюгге. В Генте все завидуют Брюгге, потому что в Брюгге все очень красивое. Я встретил Каролину в баре, где все студенты выпивают. Я был студентом юридического факультета, она была студентом коммуникационного отделения. Это был бар, где отдыхали футболисты и богатые парни и куда приходили красивые девушки. Мы встретились по дороге в туалет, меня впечатлила ее красота. Вот тебе для заголовка: "Я встретил ее по дороге в туалет".

- Помнишь свою первую профессиональную зарплату? Мне кажется, что помнишь.

– Да, но сперва у меня был полупрофессиональный контракт. Небольшие деньги. Но я был счастлив. 750 евро в месяц, я жил тогда с родителями. В "Брюгге" была очень высокая конкуренция на моей позиции, поэтому я пошел в аренду в "Гент", я хотел играть. Думаю, это был минимальный контракт в истории бельгийского футбола. Опять же, университет был в Генте. Идеальное стечение обстоятельств. Думаю, это было мое первое правильное решение как профессионального футболиста. Второе – перейти в "Зенит", и это было мое лучшее решение.

- Тебе повезло. Всего два решения.

– Да, удивительно. В маленьких клубах можно так долго играть за одну команду, но чтоб десять лет за большой клуб? Это фантастика. 10 лет в команде, которая все эти годы играет в еврокубках... Это большая честь. Я это чувствую.

- Ты студент. Что с твоей степенью?

– Я только три года отучился и переехал в Россию. А надо было пять. Я ходил на лекции и семинары. Но не часто. Были преподаватели, уроки которых нужно было конспектировать. Я ксерокопировал эти лекции у товарищей.

- Ты платил за образование?

– Да, думаю, 700 евро. Но в Бельгии все образование бесплатно. За учебники надо заплатить. Думаю, родители заплатили.

- Кто, кстати, тебя на футбол отвел?

– Отец. Мама часто водила. Забирала из школы, мы ехали домой, я делал уроки, а потом мы ехали на тренировку.

- А какая у тебя была первая машина?

– "Пежо" 307. Ты чего ржешь? Хорошая машина. В лизинг ее получил.

- А первая собственная машина?

– BMW, третья серия.

- Какая у тебя была любимая игрушка?

– Мяч.

- Да ну ладно. Не Nintendo?

– Нет, мяч. Я везде играл в футбол. У меня были даже перчатки вратарские. Я играл в футбол с дедушкой, в его большом саду, он жил рядом с моими родителями. В среду, после полудня, это свободное время в бельгийских школах. Полчаса в воротах, полчаса в поле, и даже внутри дома я играл в футбол. У дедушки была ваза. Любимая. Редкая. Я разбил ее. Бабушка поставила меня в угол. Мне было очень стыдно. Дедушка умер несколько лет назад, он видел нашу победу в Кубке УЕФА. На игры мои он приходил нечасто. Может, со стрессом справиться не мог. В детстве я был нападающим. Забивал по 10 мячей за матч. Я был хорош. Дедушка платил мне по 100 бельгийских франков за каждый гол, примерно 2,5 евро по нынешнему курсу. Я забил 10 голов. Дедушка сказал: "Пожалуй, нужно срезать твою зарплату". Со вторым дедом, отцом матери, я в футбол не играл, но мы часто ходили на матчи. Он жил рядом с местом у стадиона, где все болельщики собирались. Дедушка знал почти всех игроков, потому что почти все они были клиентами банка, где он работал. Там часто были беспорядки, помню, подожгли машину полиции, болельщики "Челси" тоже шалили. Год, кажется, 2000-й. Фанатов "Челси" клали прямо на капот машины моей мамы, мы как раз ехали домой.

- Когда ты пиво попробовал?

– Не помню. Мне не понравилось. Какой-то лагер. Первый алкоголь, который я попробовал, – "Баккарди Бриз". 14 лет мне было. В Бельгии можно покупать алкоголь с 16 лет. В России с 6?

- Примерно. "Аякс" играет против "Манчестера". Две пивные столицы.

– Амстердам пивная столица?

- Да, конечно, "Амстел".

– Мы называем это пиво водой для мытья посуды. И "Хейникен". Про футбол: прошлым летом мне звонил Овермарс, предлагал перейти в "Аякс". Для "Аякса" я был слишком дорогой. Они столько денег инвестируют в молодых футболистов. Кстати, старейший бельгийский клуб снова вышел в элитный дивизион.

- Что ты почувствовал, когда Овермарс позвонил?

– Ну, просто голландский номер. Сообщение в почтовом ящике. Я так и не перезвонил. Круто, что Овермарс позвонил, большая честь, без иронии.

- Хорошие деньги?

– Дело было не в деньгах. У меня все в порядке с деньгами.

- Какая у тебя машина в Бельгии?

– Bentley. Continental. Быстрая, 4 сиденья, удобная машина. Мне нравится быстро водить, хотя в Бельгии это сложно. Каролина ездит на Mini Cooper. Мне тоже нравится эта машина. Я езжу на ней, как на карте, в Брюгге узкие улицы, эта машина очень подходит городу.

- Ты помнишь день, когда тебе позвонили и предложили перейти в "Зенит"?

– Да. Сарсания позвонил моему агенту. Я очень хотел перейти в "Герту". Я всегда хотел жить в Берлине. Думаю, Адвокаат увидел меня, когда я играл за юношеские сборные. Я отдыхал на Тенерифе, с Каролиной. Еще звали в "Динамо" Киев. Звали на переговоры в Монако. "Зенит" был очень настойчив. "Гент" очень хотел продать меня в "Зенит" – хорошие деньги.

- Ты приехал в Петербург и что подумал?

– В аэропорту я подумал, что он мог бы быть посвежее. Потому что все говорили, что это классный, красивый город. Мы сели в микроавтобус, поехали по Московскому проспекту, а он весь такой советский стилистически. Мне спутники советовали арендовать квартиру в таком доме, а я думал: "Боже, можно не в таком доме?". Чем дальше мы ехали по Московскому проспекту, тем красивее становилось. На кораблике доехали до "Летучего голландца", поужинали с Фурсенко.

- Столько лет в России. Какой город запомнился тебе больше всего?

– Не знаю. В начале Грозный – сразу после войны, – выглядел так себе. Дороги. Отели. Мне молодому было странно это наблюдать. Нальчик странно выглядел. Мне жаль, что я не был во Владивостоке.

- Игра против "Ростова" в 2007 году. Ты сделал пенальти.

– Да, я помню. Я даже думал сделать пенальти, когда вышел в игре против "Краснодара". Но не успел. Это шутка.

- Хорошо. Но я не об этом. 10 лет в России – какие воспоминания остались?

– Люди в России – патриоты. Они гордятся своей страной. Они любят ее. В Бельгии совсем иначе, там все на всё жалуются.

- Ты видел Миллера, двух президентов.

– Да, я видел Фурсенко после игры с "Краснодаром" в раздевалке. Он сказал, что рад, что привез меня в Россию. Что будет скучать по мне. Миллер может зарядить в раздевалке "Сине-бело-голубые, хей, хей". Дюков намного спокойнее. Я помню белый костюм Фурсенко в Манчестере, Данни тогда попросил расписаться нас всех.

- Что ты скажешь болельщикам?

– В среду они сделали что-то невероятное. Я мог только мечтать о таком. Такого не видел. Это было очень важно для меня. Я отдал всё, что мог, для команды. А когда ты видишь такое признание... Смотри, у меня мурашки по коже. Это не описать словами. Это топ. У меня три воспоминания такой весовой категории: рождение ребенка, свадьба и прощание с "Петровским". Надеюсь, жена не прочитает. Если через 50 лет подумаю об этом, всё равно будут мурашки по коже и слезы в глазах. Ребята, спасибо, я приеду обязательно в Петербург. "Зенит", надеюсь, поможет с визой. И на новом стадионе я пойду на Вираж.

Беседовал Федор Погорелов, "Фонтанка.ру"