Воссоздать небо над Невским пятачком (видео)

Где та грань, за которой документалистика превращается в театр, и как вернуть ценность слову «патриотизм» - то, о чем думают авторы трехмерной панорамы «Прорыв блокады Ленинграда».

Первая работа этой команды, панорама «Прорыв», была открыта как временная экспозиция в музее. Ею занимались участники поисковых отрядов, помогали частные коллекционеры и историки. За четыре года существования экспозиции на нее приехали посмотреть 20 000 человек. Среди них – президент Владимир Путин. После визита такого гостя местные власти решили построить для ребят стационарный павильон в Марьино, возле музея-диорамы «Прорыв блокады Ленинграда». Сегодня еще одну панораму ребята создают под Шлиссельбургом.

Дмитрию Поштаренко двадцать шесть лет. Половину своей жизни он провел в поисковой работе. В 2013 году он вместе с друзьями открыл свою первую экспозицию – трехмерную панораму «Прорыв». А после этого стал известным человеком. Новая, двенадцатая по счету работа откроется под Шлиссельбургом в январе 2018 года, и задача – погрузить в атмосферу Невского пятачка 1943 года.

«Наша первая панорама «Прорыв» считается первой подобной в России и для нас является классическим примером. У нас не было опыта, мы все делали впервые. Первый план-схема, расположение скульптур – все было с нуля. Мы думали, нужно будет передумать и переделать. Но за годы экспозиция не изменилась. Мы только стали постепенно отдалять скульптуры от зрителей, чтобы они не повредились, ведь экспозиции были временные».

Строить свою первую работу, ориентируясь на интуицию, в этом случае оказалось правильным. Панорама получилась, и теперь все остальные экспозиции создаются по ее примеру. Члены команды знакомятся с музейными документами, просматривают историческую фото- и кинохронику, чтобы у тех, кто потом придет смотреть на панораму, создалось полное ощущение присутствия.

На одном из столов в зале экспозиции стоят маленькие скульптуры – советские и немецкие солдаты, волокуши, девушка, фронтовые собаки. Это прототипы больших фигур, которые появятся в зале, и все это – реальные истории реальных людей.

«Мы боролись и боремся с театральностью, с постановкой движений. Должно быть жизненно. Это постоянный поиск того положения плеча, положения шеи, направления взгляда будущей скульптуры. Он, поиск, наверное, и не остановится. Холст, которым мы закрываем стены, – это вообще отдельная работа. Мы искали классические ленинградские состояния: свинцовые облака, небо с каким-то интересным цветом. Ездили на натуру, на Невский пятачок, смотрели на небо, фотографировали, запоминали, делали заметки. Один раз съездили туда с реконструкторами, чтобы они пробежались по льду, повалялись в снегу. Невозможно без примера написать, как бежит человек в шинели, как развеваются ее борты, как ведет себя маскхалат, когда на нем много снега. Это все – большой инструмент для развития художника дальше. Со временем будет полностью переписана нижняя часть, добавлен воздушный бой, танки, пехота. Будут добавлены линии реальных героев с портретным сходством, какие-то пойдут на скульптуры, какие-то на холст. Эта работа не останавливается».

В команде более 30 человек, и с момента открытия первой панорамы «Прорыв» они объездили несколько регионов. Поисковики построили исторические панорамы в Москве, Барнауле, Владивостоке, Южно-Сахалинске, Саратовской области. Всего более десяти. После того, как откроется новая работа, команда отправится в Калининград, где начнет создавать панораму битвы за Кёнигсберг. Упор на мультимедийность – не их вариант. Здесь все делается «по старинке». За рубежом создаются интерактивные панорамы, но цельной картины сражения зритель там не увидит. Здесь же задача – погрузить человека в саму атмосферу боя.

«Понимаете, у меня складывается впечатление, что у нас поколение временных проектов какое-то. Все из ДСП, все мультимедийное. На сколько этого хватит? Года на три? Представьте себе, в музее вышла из строя лампа, стоит она сто тысяч рублей, триста. И сколько музей будет искать эту лампу? Мне предлагали варианты: давайте не писать полотно, это прошлый век, давайте направим красивые проекторы и сделаем хорошую картинку. В итоге выйдет из строя лампочка – выйдет из строя музей. Сколько лет смотрят люди на живопись и восхищаются, потому что это классика, от этого не уйти. Мне хочется, чтобы статика панорамы была полноценной и самостоятельной. Отключат свет, да все, что угодно, но и с фонариком, и со свечой можно будет насладиться панорамой. Есть и другие нюансы. Предлагали сделать лица солдат из максимально реалистичных материалов. Но мне не хочется делать из этого какое-то шоу. Все-таки это истории людей, и должно быть уважение к солдатам, скульптурам. И когда скульптура сделана из гипса, ты понимаешь, что это реальный человек, что это – музей. Если это будет чрезмерно реалистично, это будет театр. Нужно добавлять современность, но она должна быть не нарочитая. Грань здесь очень тонкая».

После того, как панораму «Прорыв» посетил президент, на Дмитрия и его команду повернулись все софиты. Отдельное здание, грант, предложения и заказы из регионов, внимание прессы. Поштаренко говорит, что главное – это работа, свое, любимое дело. И в команде в итоге остались те люди, для которых эта работа так же важна.

«Как-то мы все время держимся друг за дружку, костяк собрался, и на нас это не влияет так, как на среду. Представьте себе, наша панорама для нас сейчас – дом. Мы в нем делаем все, как нужно и как задумано. И снаружи пусть громыхают молнии, идет шторм, что угодно происходит. Главная задача, которую ставим себе, мы ее выполним, что бы нам ни говорили. Много времени и сил тратится сейчас на согласования. Сложнее всего было работать во Владивостоке и у нас, в Ленобласти. Все дело в отношении людей, легко там, где они душевные и легкие на подъем. В этой работе была история с цитатой из Волховской застольной песни – с ней поднимались в атаку, ее вспоминали после войны уцелевшие фронтовики. Я хотел разместить ее на стене в первом зале, и это нужно было согласовать, что заняло 2-3 месяца. Песня стала практически народной, и у нее есть разные варианты. Мы выбрали тот, который начинается со слов «Вспомним о тех, кто командовал ротами…», но ее не согласовывали, решили, что из-за названия она может быть пропагандой алкоголизма. Все решилось, только когда цитату согласовал губернатор».

Внимание власти принесло плоды. Если первая панорама создавалась на голом энтузиазме, сейчас подобные работы хотят получить многие музеи. В этом есть минус, говорит Дмитрий. Хочется заниматься любимым делом, но хочется еще и жить.

«Когда пошел наплыв, появилось ощущение, что я больше не свободный человек. В январе я ехал в Бирму, доехал до Таиланда, и на границе с Мьянмой пришлось вернуться из-за «Прорыва». Потом билеты на Байкал пришлось вернуть. Для меня большая подпитка – это горы, море, а я не могу туда уехать. Но и люди – тоже очень большая подпитка, ты заряжаешься от этого. Вся команда оставляет здесь самое дорогое: свое здоровье и время. Наша молодость проходит в этой патриотической работе. Есть много рабочих моментов, о которых люди не знают и не понимают, насколько эта работа может быть сложной. Меня видят по телевизору, на открытии, когда я умыт и пострижен. Потом смотрят в Интернете – фото, где я поднимаюсь в горы и катаюсь на сап-серфе. Жизнь удалась! Все просто! На самом деле нет. На Поклонной горе мы с товарищем жили в палатке за Рейхстагом и никуда не выходили. Наверное, это и не надо никому объяснять».

На панораме «Прорыв» – первой, временной экспозиции Поштаренко и его команды, за 4 года побывало 20 тысяч человек. «Битву за Берлин» за три месяца посмотрели 150 тысяч. Новая экспозиция уже будет постоянной, но с посещаемостью, по мнению ее автора, поначалу могут быть проблемы.

«На «Битве за Берлин» доходило до того, что в конце очереди мы ставили таблички, на которых было написано: «С этого места стоять 3 часа». Мы обеспечили проходимость Моне, на которого мало кто шел. Люди приходили к очереди, разворачивались и шли смотреть Моне. Мне не нравилось только, что это шло потоком – люди не успевали получить то, что я изначально закладывал, весь посыл. Поэтому здесь я настаиваю на том, чтобы было ограниченное количество людей. 15 человек в группе, 30 в час. Они заходят в окоп, не видят ничего, что мешало бы их восприятию и настроению, идут и видят сцену за сценой. Да, будут недовольные, но это – жертва искусству».

Экспозиция «Прорыв блокады Ленинграда» – о войне, но несет антивоенный смысл. У реалистичности панорамы не только просветительская задача.

«Здесь мы рассказываем о войне, о конкретном бое через судьбы простых людей. Через их характер и отдельные моменты складывается впечатление о самом сражении. И одна из главных задач – не воодушевить зрителя, а заставить задуматься. Здесь есть и драма, и героика, и все это – сильные и сложные эмоции. Я надеюсь, что после этого люди будут понимать, что война – это страшно. Лучше, чтобы это не повторялось».

Для Поштаренко и команды именно в этом – их личный вклад в патриотическую работу.

«Мне хочется в последнее время избегать слова «патриотизм». Его так замусолили, что окраска уже стала другой. Для меня патриотизм – это любовь к родине. Что такое родина? Родные места, родные люди. И только во взрослом возрасте я стал понимать, почему люди здесь так сражались. Я родился здесь, в Шлиссельбурге, и я не могу даже представить, что мои грядки, мою березу придет и сломает какой-то дядя, какой-то враг. А враг дошел в сердце страны, он взял Ленинград в блокаду, топтал наши города, улицы, убивал людей. И как можно было по-другому себя вести и по-другому сражаться? Когда приходят такие чувства, приходит и уважение к поступкам, к людям, с которыми я общаюсь, с которыми занимаюсь панорамой. Мы счастливое поколение, потому что можем общаться с настоящими фронтовиками, участниками событий. Их отзывы для меня очень важны.

Главное – все делать от души. Кем бы ты ни был – тогда все получится хорошо. Я все время пересматриваю фильм «Брат» и удивляюсь, как четко там воспроизведена жизнь. Идет герой, жизнь происходит, ты веришь в нее и нет посторонних вещей, которые бы тебя раздражали. Самая сложная задача – искусственно так воспроизвести жизнь. Но, как я уже говорил, наша работа – это наш дом. Что бы кто ни говорил – у нас все получится».

Марина Муратова, «Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру