Давид Голощекин: Дзюба - тромбон

Есть ли рояль в "Зените", можно ли в еврокубках отыграть 2 гола, с сурдинкой ли играет Данни и почему нынешний "Зенит" похож на Юрия Лозу, – объясняет народный артист Российской Федерации Давид Голощекин.

В четверг "Зенит" будет пытаться сотворить историю: в мачте против «Андерлехта» петербургскому клубу предстоит отыграть разницу в два мяча.

Накануне встречи "Фонтанка" поговорила с легендарным джазменом, нашим коллегой, автором программы "Среда джаза" Давидом Голощекиным. Давид Семенович вспомнил, как он убегал со стадиона во время футбольного бунта 1957 года, и рассказал, с каким инструментом у него ассоциируется нападающий "Зенита" Артем Дзюба.

- «Зениту" завтра играть против "Андерлехта". Какое впечатление осталось у вас после первой игры?

– Мне кажется, что мы сейчас наблюдаем кардинальные изменения в команде. Во-первых, отсутствие Витселя на поле. Это проблема. Это дает себя знать. В центре поля нет волнореза, каким был Тимощук или Радимов на финише карьеры. Такой человек в центре поля должен быть, и я его не увидел. Те, кого предложил главный тренер на этот матч на эту позицию, на эту роль не подходили. Во-вторых, меня удивил состав. Конечно, Луческу виднее, может быть, он экспериментирует. Он видит этих ребят каждый день и понимает, что они могут. Тем не менее, мне кажется, что в команде что-то происходит. Никак не может устояться стабильный состав. Несчастный Дзюба, который не может использовать свои моменты.

- Три.

– Моменты, которые Месси или Неймер использовали бы наверняка.

- Неплохо вы задрали планку.

– Конечно, чувствуется отсутствие Халка. Нет на поле человека напористого, нацеленного на гол. В этом составе такого игрока нет. Звучало ощущение лени в том матче.

- Шатов с Кокориным как вам по тому матчу?

– Каждый раз, глядя на них, ждешь гораздо большего. Во всяком случае, в прежние годы Шатов выглядел намного острее, чем сейчас. Может, его партнеры не устраивают. Может, какие-то разногласия с тренером.

- Показательный крупный план был, когда Шатову пришла неудобная передача от Ивановича.

– Да, была такая гримаса. Я помню этот момент. Что-то, мне кажется, происходит с командой. Хотелось бы верить, что это связано с процессом роста.

- К разговору про центр поля: как вам Эрнани?

– Никак. Ожидал большего. В центре поля в том мачте, в принципе, ничего не происходило, поэтому сложно было сосредоточить внимание на ком-то.

- Бранислав Иванович тоже дебютировал в "Зените" в Бельгии.

– Известный футболист, от которого ждешь много. Засветился в "Челси". Выглядел он странно, как будто бы это был однофамилец. Главная беда той игры – отсутствие воли и желания. Я не думаю, что "Зенит" сможет отыграться в четверг. Конечно, я как патриот этой команды с детских лет жду, ругая их, чуда. Но выиграть 3-0? С такой игрой это маловероятно.

- Второй гол на Лодыгине?

– Я не знаю. Понимаете, у меня двоякое отношение к Лодыгину. Сколько раз он выручал? И сколько раз он делал глупости, выбегая вперед и т.д.? Лодыгин, в принципе, хороший вратарь, и когда он хорошо взаимодействует с защитой, то все нормально. Но в этом матче я этого не увидел.

- За счет чего может случиться чудо? По слухам, президент клуба приезжал недавно на базу и был суровый разговор с командой. Вот вы руководите филармонией. Это, по-вашему, эффективное решение, если, к примеру, тромбон шалит?

– Бесполезно. Должно быть общее понимание задачи и уровня профессионализма. Я говорю про ансамбль, про музыкантов. Без общей идеи "сыграть хорошо музыку" ничего не будет. Я давно наблюдаю футбол и мне кажется, что без коллективного желания сыграть в футбол красиво, на поле делать нечего. Да, на кону большие деньги, но это же не отработка. Вот, к примеру, Данни – человек, который всегда любит футбол и который никогда не покладает рук. Вы вот выключили телевизор, а Данни вышел в Бельгии и после неточной передачи порвал на себе футболку. Он – пример. Да тот же Халк, который носился, как бык, его было не остановить, – видно было, что он заряжен, что он любит футбол, что он хочет забить гол. Нынешние футболисты "Зенита" пребывают в какой-то растерянности. Можно подумать даже об апатии. И приезд президента в таком случае мало что может изменить. От того, что я буду ругать своих музыкантов "вот вы негодяи, так плохо играли", ситуация не изменится. И даже повышение зарплаты в пять раз никак не скажется на конкретном концерте. Профессионал – он профессионал. Джаз – это коллективная музыка, минимум три человека нужно, это коллективное творчество, партитуры нет, есть только мастерство и желание сыграть. Мне кажется, у футболистов должно быть такое же ощущение команды. Нужно хотеть насладиться футболом. Для чего они стали профессионалами? Не для того же, чтоб получать огромные гонорары.

- Барабанщик группы "Текила-Джаз" Саша Воронов когда-то сравнил футбол с джазом. Потому что есть импровизация. Есть синкопа.

– Есть настроение, есть динамика. Совершенно верно.

- Матч "Зенита" в Бельгии по жанру что вам напомнил? Лозу?

– Лозу, да. Неинтересная музыка.

- А если проводить сравнения с инструментами, то, к примеру, Дзюба – тромбон? Гобой?

– Каждый инструмент прекрасен, вы же говорите с музыкантом. Да, тромбон, хотя это неправильно, есть гигантское количество виртуозных тромбонистов. Но инструмент считается топорным. Я отвечу маленьким анекдотом. Один тромбонист приехал на гастроли в Красноярск. Заезжает во Дворец культуры, идет к директору, мол, здрасте, я у вас играю. Директор смотрит расписание: "Извините, вы через год у нас играете". "А, точно. Можно я оставлю у вас тромбон тогда до концерта?". Вот таким тромбонистом выглядел Дзюба в игре против "Андерлехта".

- Данни – прямой саксофон?

– Данни – саксофон или лихой трубач.

- С сурдиной?

– Без сурдины. С сурдиной – это такой потаенный человек. А Данни – с открытым звуком. Настроенный играть.

- Есть ли рояль в современном "Зените"?

– Не нахожу.

- А какая кривая вас прибила к любви к футболу? В вашем поколении обычно папа приводит на стадион.

– Вы знаете, это случилось с появлением телевизоров. Вы же понимаете, что я ребенок 50-х. Стали транслировать матчи по телевизору, и я втянулся. И мама. Мама моя, как ни странно, очень любила футбол, и она меня брала на стадион Кирова. Я на Кирова попал в возрасте 5-6 лет первый раз, и меня это страшно увлекло. Это примерно 1950-й год. Я помню матчи "Динамо" с Шостаковичем на трибунах, помню "Адмиралтеец". Я один ездил на матчи: с возраста 10 лет, когда меня стали отпускать одного. Сам по себе, один. Я даже был на матче, где был бунт, когда на поле выбежали болельщики.

- Да, игра "Зенит"-"Торпедо" 1957 года, 1-5.

– Я был в страшном страхе. Летели бутылки – тогда ж все пили пиво из горла. Это было совершенно неожиданно: пьяный человек вышел на поле, его стала крутить милиция, – я все это видел. Толпа вдруг рванула отрывать этого человека от ментов, вспыхнуло моментально. Ничто не предвещало. Я бежал, как и все. Стадион был полный, потому что тогда на "Зените" стадион был полный.

- Вы бежали через парк и через мост? Были же разные пути отхода. Кто-то Невку переплывал.

– Я бежал до трамвайного кольца – надо же было на чем-то покинуть остров.

- Видимо, вы были в числе первых, кто покидал стадион.

– Конечно, в числе первых. Я рванул сразу же – мне стало страшно, мне ж было 14 лет. Ничего ж подобного до того не происходило. В голове не укладывалось, как такие беспорядки стали возможны. Катастрофа. Паника. Женщины так же бежали вместе со всеми, тогда было много женщин на стадионе.

- Понятно, что вы видели больше полувека "Зенита". А какая команда – самая дорогая?

– Когда "Зенит" впервые стал чемпионом в 1984-м году. Наконец. Мы, болельщики, всегда думали: Москва не даст, судья вмешается. Я был страшно горд, что заслуженно, игрой "Зенит" стал первым. Я сейчас так скажу: дальше все изменилось. Честно: мне не нравится коммерционализация. Она плоха и в джазе, в музыке, она плоха и в футболе. Это же должна быть игра.

- Вы романтик.

– Да. Я романтик. Безусловно. Я так же отношусь и к своей профессии. Мог бы стоять рядом с Аллой Пугачевой или Лепсом-Шмепсом. Или со Стасом Михайловым, который получает огромные деньги, в отличие от меня. Я не завидую, ни в коем случае. Просто я на своем месте. Я романтик, я люблю свое дело, и кажется, что в футболе должно быть так. Так было, на самом деле. Я видел футболистов, которые играли с любовью. Я видел последний матч Стрельцова – в Ленинграде. После всех его дел, после отсидки, будучи тяжелым, он идеально распоряжался мячом.

- А как вы с Геннадием Сергеевичем Орловым познакомились?

– Он любит джаз. Это нас и сблизило. Мы, кажется, играли для "Зенита" – была какая-то встреча, кто-то что-то организовывал перед матчем.

- Это какой век?

– Очень давно. 70-е. Он знал меня, и не за счет футбола, а за счет джаза мы стали общаться. Он и Колтрейна мог обсудить, и Джерри Маллигэна. К слову, я помнил его по игре за "Динамо". И мне было приятно, что футболист может поговорить о джазе.

- Мигицко мне рассказывал в свое время, что Игорь Владимиров подстраивал репетиции в театре под матчи "Зенита". У вас стоит телевизор на сцене?

– У меня в кабинете стоит. В вестибюле филармонии висит. И если "Зенит" играет, то все включено. Но если я на сцене, то мне наши дежурные, администраторы всегда сообщают счет. "1-0". И я радостный бегу дальше.

Беседовал Федор Погорелов