Как Феликс Эдмундович насолил и Хиллари, и Трампу

«Следующий скандал для Хиллари может стать губительным. Все скандалы, которые Клинтон притягивает, как магнит, сильно подрывают её шансы на победу, - говорит американист Виктория Журавлёва. - Удобен ли для России Трамп? Не думаю. Он парадоксальный человек».

Новый скандал в американской предвыборной гонке косвенно затронул Россию. Более того, пресса в США считает, что Россия его и затеяла. Русских хакеров обвиняют во взломе электронной переписки национального комитета Демократической партии, стоившем Хиллари Клинтон потери процентов в рейтинге, зато подарившем баллы Дональду Трампу.

Как выяснилось из массива размером в 19 тысяч писем и 8 тысяч вложенных документов, демократическая верхушка задолго даже до начала праймериз, не говоря уж об итогах, поддерживала Хиллари Клинтон как потенциального номинанта на президентские выборы. По американским меркам – страшное нарушение у демократов. Потом скандал обернулся против республиканца Трампа. Метаданные некоторых файлов из переписки показали, что документы создавали на компьютере, настроенном на русский алфавит. Редактировал их пользователь под ником Феликс Эдмундович. Прямо так – кириллицей. Возник вопрос о влиянии России на внутреннюю политику США. Президент Обама пожал плечами: «Всё может быть». Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, видимо, хотел ответить одной из своих крылатых фраз, но сказал только, что не хочет выражаться нецензурно. Потом пришлось давать объяснения Трампу, у которого в команде есть два советника, имеющих в анамнезе связи с Россией. В общем, много народу поучаствовало.

Этот скандал, который в условиях российской политической этики понять могут не все, «Фонтанке» объяснила американист, старший научный сотрудник сектора внешней и внутренней политики США Института мировой экономики и международных отношений РАН Виктория Журавлёва.

- Виктория, а что, собственно, произошло? Партийные функционеры поддерживают конкретного кандидата. Из-за чего шум на всю Америку?

– Национальный партийный комитет должен придерживаться нейтралитета, таковы правила. На протяжении всех праймериз он не имеет права поддерживать одного из претендентов. И не должно быть каких-то признаков предпочтения по отношению к кому-то одному, даже если все в партии понимают, что истеблишмент поддерживает кого-то конкретно. А утечка переписки выявила, что партийный комитет был полностью на стороне Хиллари Клинтон. Более того – предпринимал какие-то шаги, допускал высказывания о том, что Берни Сандерс – не их кандидат, что он неудобен, скорей бы он вышел и так далее. Для американской политической реальности это недопустимо.

- Это нарушение юридическое или этическое?

– Это нарушение политической этики.

- Всего-то?

– Для американского электората это важно.

- И как американский электорат это воспринимает? Обижается за Сандерса? Возмущается Клинтон? В нашей реальности не очень понятно, почему электорату вообще есть дело до внутрипартийных разборок?

– Американский демократический электорат был возмущён тем, что партийные органы, как выяснилось в очередной раз, бюрократизированы, коррумпированы, что они не соответствуют идеалам.

- Идеалам?

– А это очень острый момент. Американцы, при всей их прагматичности, – в определённой степени идеалисты. У них есть идеалы и ценности, в которые они верят, и они рассчитывают, что власть тоже в эти идеалы и ценности верит. И каждый раз, когда происходит что-то вроде этого скандала, избиратели очень огорчаются. Причём искренне. Потому что делают вывод, что власть живёт в другой реальности и не разделяет их ценностей. А есть ещё электорат Сандерса, который почувствовал себя обманутым: дескать, из-за этой позиции партийного истеблишмента Сандерс не победил на праймериз.

- Он действительно не победил из-за этого?

– Конечно, нет. Объективно Клинтон его опережала, она пользуется большей популярностью среди демократического электората, и результаты гонки объективны.

- Скандал у демократов «перетёк» в другую историю. Метаданные одного из файлов в украденной переписке говорят о том, что письмо было создано на компьютере, настроенном на кириллицу, а редактировал его человек под ником Феликс Эдмундович. Кириллицей. В атаке на демократов обвинили Россию, которая якобы хотела таким способом сыграть на стороне Трампа. Зачем это России?

– Если честно, в «руку Москвы» я не верю. Подтвердить свою точку зрения мне нечем, впрочем, как и противоположную. Но я исхожу из того, что у России просто нет возможностей, которые ей приписывают. У России нет возможности влиять на американский внутриполитический процесс.

- Обижаете. Это у нас-то нет хакеров, чтоб украсть переписку?

– Может быть, есть. А зачем? Вопрос как раз в том, зачем нам это надо.

- Насолить Хиллари и помочь Трампу.

– Трамп для нас – совершенно не известная фигура. Будет ли он лучше, чем Хиллари? Никто не может гарантировать, каким он будет президентом, если будет. Тем более что, каким бы он ни был, он – представитель Республиканской партии. А республиканский истеблишмент сейчас относится к России гораздо жёстче, чем демократический.

- Традиционно у России – и СССР – как раз лучше складывались отношения с президентами-республиканцами.

– Да, так считается. И действительно, демократы с их идеей всеобщей демократизации – гораздо более тяжёлые для нас партнёры. Но сегодня республиканцы намного сильнее идеологизированы, чем демократы. И в их идеологическом спектре Россия – совсем не друг. Не думаю, что нам будет проще общаться с президентом-республиканцем. И тогда зачем помогать их кандидату? Кроме того, почему надо считать, что эта утечка кардинально изменит расклад на выборах? Думаю, что эффект будет краткосрочным. Электорат, который не хочет за него голосовать, такая утечка не заставит это делать.

- После скандала появились данные, что рейтинг Хиллари Клинтон пошёл вниз, рейтинг Дональда Трампа – вверх. Это просто после скандала или вследствие него?

– Если здесь есть причинно-следственная связь, то очень незначительная. Точнее – краткосрочная. Это просто эмоциональная волна. Недовольство у демократов совпало с подъёмом у республиканцев. Республиканцы вообще на большом подъёме провели свой конвент. Это было шоу Трампа, он очень сильно выступил, с очень яркими призывами к электорату. Это могло дать подъём в цифрах. Параллельно у Хиллари возник скандал, который эмоционально мог дать небольшое понижение рейтинга. Плюс электорат Сандерса отступил от Хиллари Клинтон, это тоже отразилось на результате.

- Демократы опасаются, что электорат Сандерса вообще не пойдёт на выборы или проголосует за Трампа. Но Сандерс сам призывал своих избирателей поддержать Клинтон. Его обращение что-нибудь значит?

– Традиционно такое обращение во время праймериз значит очень много. Таким образом как бы передают электорат тому единственному кандидату, вокруг которого партия должна объединиться. Передают фактически, то есть предполагается, что бывшие избиратели Сандерса в ноябре пойдут и проголосуют за Клинтон. И весь скандал как раз в том, что Сандерс-то призвал, а они не хотят. Оказалось, что его влияние на электорат не такое уж большое. Люди хотели революции, им революции не дали, и они совершенно не готовы с этим согласиться. Не все, конечно. Но часть людей устроила митинги, они заявили, что голосовать не пойдут. Это такие же идейные, как сам Сандерс, люди, они надеялись, что номинантом, а потом президентом станет именно он.

- Всерьёз надеялись?

– Конечно. Эти люди вообще всё делают всерьёз.

- Так они просто не пойдут или «отдадутся» Трампу?

– Тут уж всё зависит от психологического склада человека. Хотя я думаю, что те из демократов, кто пойдёт голосовать за Трампа, это, скорее, колеблющиеся люди, которые за Сандерса голосовали только потому, что им не нравится Клинтон.

- Откуда взялось мнение, что Россия желает победы именно Трампу?

– Я вижу корни в высказываниях самого Трампа. Он бросал слова о том, что найдёт общий язык с Путиным. Это было тут же подхвачено прессой и активно раскручено: дескать, это значит, что нам тут Трамп должен нравиться больше. На мой взгляд, это не более чем слова, только теперь их используют аналитики и даже политики.

- Этот же Трамп говорил, что, если российские самолёты станут «крутить бочки» рядом с американскими, их надо сбивать.

– Вот я как раз об этом: он абсолютно непредсказуем. Он парадоксальный человек, от него можно ждать чего угодно. Удобный ли он для России? Не думаю. Всё это предвыборная риторика, направленная на американский электорат, на создание у него нужного эмоционального поля, но совершенно не на Россию. Россия – просто один из инструментов, который каждая партия в какой-то момент достаёт из рукава.

- Может, и так. Но у Трампа есть советник по имени Картер Пейдж, который прожил три года в Москве…

– И сидел рядом с Путиным?

- Хуже: получал деньги от «Газпрома» за консультирование. А предвыборный штаб Трампа возглавляет Пол Манафорт, который был советником Виктора Януковича во время выборов. Вот эти советники Трампу и насоветуют.

– Вы сами в это верите?

- Почему бы и нет? Во французском парламенте есть Тьери Мариани и ещё десяток депутатов, которые периодически дружно признают Крым, снимают с России санкции, делают массу ужасно полезных для нас вещей. А тут при потенциальном президенте США завелись «наши люди».

– Даже если у Трампа есть два таких советника, которые относятся к России более позитивно, чем все политики в США, которые видят необходимость сближения с Россией, это совершенно не значит, что именно эти советники приведут Трампа к президентству. И что он, став президентом, будет следовать их советам. Всё это сказки для американского электората, который очень легко напугать Россией. Особенно после 2014 года.

- Во время конвента республиканцев в речи по поводу выдвижения кандидатом Трамп ответил на упрёки в пророссийской ориентации: «Разве не замечательно будет наладить отношения с Россией?» Почему желанием дружить, если оно, конечно, у Трампа есть, человека попрекают?

– Потому что это ещё одно его высказывание, противоречащее общим настроениям в США и общеполитической ситуации. Такое же, как все его социальные обещания, как обещание построить стену на границе с Мексикой. Нечто, что совершенно не соответствует ожиданиям большей части политического истеблишмента. Конечно, в США есть и политики, ориентированные на отношения с Россией. Но основная линия – точечное взаимодействие в конкретных ситуациях, когда это необходимо, а во всех остальных – сначала Россия должна изменить свою политику. И тут вопреки такой позиции кандидат-республиканец говорит: нет, будем дружить. Вот это ему ставят в упрёк.

- Упрёки – упрёками, а электорату, видимо, понравилось?

– Не думаю, что избиратель среагировал на это. Избиратель в США вообще слабо реагирует на международную повестку. Реагирует он на обещание снизить налоги, создать рабочие места, минимизировать вмешательство государства, даже на стену с Мексикой. На то, что американцев интересует непосредственно. Россия их не интересует. Как, впрочем, не интересуют их Европа, Австралия, Африка – всё то, что не относится к их повседневной жизни.

- Тогда почему во время выборов кандидаты время от времени выкидывают из рукава именно Россию?

– С одной стороны, Россия действительно очень мало интересует простых американцев. С другой стороны, Россия – постоянный объект внимания со стороны Соединённых Штатов. Так сложились наши отношения со времён «холодной войны». Сложился определённый образ России. В силу психологических причин этот образ очень прочный, он очень тяжело выветривается. Как только отношения ухудшаются, как это произошло в 2014 году, он восстанавливается. И сейчас Россия – страна, с которой отношения строятся не так, как с другими странами. Это можно использовать как инструмент воздействия на электорат.

- Я попробовала «очистить» высказывания Трампа от мусора – вроде стены с Мексикой и запрета на въезд для мусульман…

– И как?

- В сухом остатке – вещи вполне республиканские, но без правых крайностей, вроде запрета однополых браков и абортов. Снижение налогов, минимальное вмешательство государства в бизнес…

– Если убрать все выкрики и весь популизм, то повестка дня у Трампа очень социально ориентированная. Она адресована белому малоимущему населению – как раз тем, кто больше всего пострадал от кризиса, кто мечтает о работе, о невысоких налогах. Вся его программа выстроена именно под них. И именно они его поддерживают. Всё остальное – крики, направленные на предвыборную борьбу. В отличие от консервативного, религиозного крыла республиканцев, Трамп вообще не говорит о морально-этической стороне жизни.

- Разве это плохо?

– Это прекрасно.

- Вот и мне показалось: партии, у которой главный тезис – невмешательство государства в жизнь, как-то негоже лезть в личную жизнь избирателей.

– Забота Республиканской партии о жизни сексуальных меньшинств и об абортах привела к тому, что республиканский электорат считает: партия отдалилась от него, она не знает его нужд. Потому что в реальной жизни для американца главное – найти работу и не отдавать большую часть зарплаты государству. Вот это их волнует, а не то, с кем живёт сосед. Хотя, конечно, такие консервативно-религиозные слои тоже есть, на праймериз они голосовали за Круза.

- Это для таких избирателей Трамп назвал потенциальным вице-президентом религиозного консерватора Майкла Пенса, губернатора Индианы? Зачем Трампу такой «антипод»?

– Кандидат в вице-президенты – фигура, которая во время кампании должна выполнять важные задачи. Либо это объединение партии. Либо призыв к той части электората, которая по каким-то причинам не реагирует на основного кандидата. Либо работа на электорат соперника, перетягивание у него голосов. И с республиканской стороны вице-президент выбран именно для объединения партии, которая, конечно, расколота. Потому что правые консерваторы действительно крайне недовольны Трампом. Причём не только партийная элита, но и электорат. Трампу нужен был человек, который сможет апеллировать именно к консервативному крылу Республиканской партии. Он готов поговорить с избирателями об абортах, о сексуальных меньшинствах, о сохранении «настоящей Америки». На время кампании они с Трампом смогут представлять разные течения в партии.

- Клинтон назвала своим кандидатом в вице-президенты Тима Кейна, сенатора от Виргинии, экс-губернатор штата. Он на 11 лет моложе 69-летней Хилллари, при этом обладает большим политическим опытом. Она заранее готовит преемника?

– Фигура Тима Кейна – это прежде всего работа на электорат Трампа. Он умеренный, он не левый. Я ожидала, что Хиллари выберет кого-то из левого крыла партии, чтобы удержать электорат Сандерса. Но оказалось, как мы уже поговорили, что угроза со стороны Трампа сильнее, чем опасность потерять электорат Сандерса. И Хиллари нужен был кандидат, который сможет апеллировать к умеренным республиканцам, не желающим голосовать за Трампа. Такой «мостик» между демократическим электоратом и республиканским.

- Всё-таки в какой степени рост рейтинга Трампа и понижение у Клинтон можно считать тенденцией?

– Пока я расцениваю это как краткосрочный эффект. Другое дело, что каждый новый скандал для Клинтон – это плохо. Следующий может стать губительным. Все скандалы, которые Хиллари притягивает, как магнит, сильно подрывают её шансы на победу. Борьба напряжённая, шансы обоих кандидатов сейчас примерно равны. И даже если скандал имеет чисто этическую подоплёку, но вызывает большой всплеск в обществе, он ведёт к снижению её рейтинга. В начале гонки было не очевидно, что Трамп окажется настолько популярен. К лету стало ясно, что не так он прост. Оставшиеся до выборов месяцы борьба пойдёт просто на износ.

Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»