Ювенальная поступь Петербурга

РПЦ де-факто проиграла войну против ювенальной юстиции. Петербургские власти активно вмешиваются в дела семьи. Третий родитель может появиться по звонку соседа.

Петербурженка попала под надзор государства за то, что отпустила шестилетнего ребенка одного на тренировку. Женщину, оставившую первенца в коляске на десять минут, наказали строже, чем проститутку-кукушку. За самостоятельный проезд пятилетней девочки в лифте ее мать отправили на исправительные работы. Декларируемое Семейным кодексом верховенство родительского права пасует перед непризнанными принципами ювенальной юстиции.

125

В апреле петербургская прокуратура сообщила, что местная жительница отправлена на исправительные работы за то, что ее пятилетняя дочка самостоятельно прокатилась в лифте. По данным «Фонтанки», женщина растит ребенка одна. 7 октября 2015 года она отбежала по срочным делам, оставив девочку в квартире и забыв впопыхах закрыть дверь. Маленькую путешественницу увидел сосед и набрал «02».

Женщина признана виновной по статье 125 УК «Оставление в опасности». Так она встала в один ряд с семейной парой, в июле 2014-го запершей трехлетнего сына на балконе пятого этажа, откуда он выпал.

31-летней петербурженке Ксении (имя изменено. – Ред.) вменена та же 125-я за десятиминутную отлучку в сберкассу. Днем 22 января, при морозе 17 градусов, она поставила коляску с семимесячным сыном во дворе Среднеохтинского, 12. Как пояснила «Фонтанке» женщина, ей было необходимо проконсультироваться по поводу кредита, но из-за очереди она внесла деньги на карту и вышла.

«А коляску оставила между давно припаркованными машинами (я каждый день там гуляю) так, чтобы со стороны дороги ее не было видно. По поводу мороза вообще смешно. Неужели одна я выхожу с ребенком гулять зимой? Прогулка всегда занимает не меньше часа и при -25», – уточнила Ксения.

История имела продолжение. Пока мать была в сберкассе, коляску увидела прохожая, взяла ее и пошла искать родителей. Не найдя, вызвала полицию и закатила в соседнее с банком помещение. Обезумевшая мать, пометавшись в поисках ребенка, тоже позвонила по «02» и заявила о похищении. Оперативный дежурный свел женщин.

«Прохожая объяснила свой поступок страхом, что ребенок околеет, – рассказала «Фонтанке» Ксения. – Я ее спросила: «Что же вы творите?» Она ответила: «Я тоже мать…» То есть мать, убежденная в безопасности спящего и одетого по погоде ребенка, – преступница, а прогулка с чужой коляской – жест милосердия?»

Дело против Ксении возбуждено со стандартной формулировкой «Заведомо оставила ребенка в опасном для жизни и здоровья состоянии, при этом он был лишен возможности принять меры к самосохранению в связи с малолетством».

Впрочем, нельзя сказать, что государево око всевидяще. 15 сентября 2015 года гражданка Узбекистана принесла в 13-й отдел полиции двухлетнюю девочку и пояснила, что ребенка под присмотр на два дня ей отдала землячка, и было это 31 августа. Мать, стоявшая на учете в Ленобласти, была объявлена в федеральный розыск еще 24 июля 2015-го, а ранее привлекалась за проституцию, нарушение миграционных правил и неисполнение обязанностей по воспитанию ребенка.

5.35

12 апреля 2016-го во дворе дома на улице Карпинского соседи заметили шестилетнего мальчика и вызвали полицию. Мама отпустила его одного на тренировку по тайскому боксу, за что была привлечена по статье 5.35 КоАП «Неисполнение обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних».

«Фонтанке» известно, что она разведена, приехала из Мурманска, предпринимательница. Ее дело попадет в районную комиссию по делам несовершеннолетних (КДН). Независимо от санкции семья поставлена на контроль государства. Как минимум с вольными походами на тренировки покончено.

По данным аппарата уполномоченного по правам ребенка в Петербурге, в 2015 году поступило 213 обращений, вылившихся в привлечение родителей по статье 5.35 КоАП (в 2014-м – 115). Специалист аппарата Ольга Сергеева пояснила «Фонтанке», что составленные полицией протоколы уходят в районные КДН, где разбирается ситуация в целом.

«Наше законодательство не раскрывает понятия воспитания и заботы. Критерии определяются семьей. У полиции может быть другое мнение. Сигналы дают возможность посмотреть, нужна ли семье индивидуальная профилактика. Суть не в наказании, а в выявлении условий, в которых проживают дети».

На КДН присутствуют представители муниципалитетов, социальной сферы, образования, здравоохранения, правопорядка и безопасности, ФСКН, ПДН – всего около 20 человек. По словам Ольги Сергеевой, нередки дебаты, потому что ситуации разные.

Как показывает статистика, комиссиям присущ и формализм. ГАС «Правосудие» насчитывает десятки аннулированных решений КДН. В июне 2015 года, например, прокуратура Кировского района внесла протест на постановление о привлечении матери по 5.35. Руководство школы, где учится ее сын, отправило служебное письмо в полицию с жалобой на пропуски уроков и просьбой провести профилактическую беседу. А полиция составила протокол и передала в КДН. При его рассмотрении женщина признала проблему и пояснила, что воспитывает ребенка одна, времени на родительские собрания зачастую нет, но приходит к педагогам по вызову. Школа это подтвердила. Прокуратура и суд пришли к выводу, что положение дел в семье свидетельствует о необходимости оказания соцпомощи, а не о привлечении матери к ответственности.

Петербургская полиция довела до автоматизма оформление протоколов на родителей, которые обратились по «02» с просьбой помочь в розыске детей. Как правило, юноши и девушки 12-13 лет не приходят домой после уроков, остаются у друзей, а родителей не уведомляют. Полицейские в розыске помогают, но и протоколы по умолчанию составляют. КДН признают их правомерность. В феврале 2015 года Московский суд Петербурга сбил настройки карательного конвейера, отменив постановление комиссии на том основании, что мать хоть и потеряла временно связь с ребенком, но и в полицию обратилась, то есть «приняла меры к установлению местонахождения сына». Состава правонарушения, заявил суд, в этой ситуации нет.

В марте 2015 года Красногвардейский суд фактически признал сфальсифицированной серию постановлений районной КДН. Из них следовало, что 12 марта дела слушались в присутствии определенного количества членов комиссии. Прокуратура выяснила, что троих на заседании не было. Суд не установил причину фальсификации. Но ее можно предположить, зная, что заседание КДН считается правомочным при наличии не менее половины ее членов, а решения принимаются простым большинством голосов присутствующих. Родители, привлеченные по 5.35 КоАП в тот день, были реабилитированы.

Главе юридической конторы Гессена Андрею Тындику гуттаперчевость 125-й статьи УК и простота привлечения по 5.35 КоАП кажутся парадоксальными и логичными одновременно.

«Правоотношения родителей и детей в России совершенно не отработаны, – считает адвокат. – Нам чужды ступенчатая система порицания и индивидуальный подход. Закон обтекаем и широк, одну и ту же норму можно и нужно применять по-разному. Но давайте признаем, что не готов среднестатистический полицейский, приехав по вызову, взять ребенка за руку, найти родителей и выяснить, что же все-таки случилось. И если семья «не тревожная», заявить: «Я как представитель власти выношу предупреждение», а не устраивать уголовную свистопляску. И это проблема, что правоохранители не хотят или не могут видеть разницу между неосмотрительностью и преступлением. Случай с девочкой в лифте – это охота на ведьм. Если вы оперируете термином «заведомая беспомощность», то узнайте – выгнал ребенка отец и водку с проститутками теперь кушает, или мать-одиночка выбежала по делам, потому что ей даже на соседей не опереться? КДН – атавизм советских времен. Они, судя по моему опыту, состоят из утомленных жизнью женщин, чиновников, которых в 18 часов 00 минут с рабочих мест сдувает ветром. Неудивительно, если членство в комиссии им обременительно. Мы пытаемся перейти к ювенальной юстиции, применяя ее элементы, декларируя защиту прав несовершеннолетних, но получается плохо. Нам катастрофически не хватает подготовленных кадров».

Нельзя только ночью

В России отсутствует закон, запрещающий оставлять детей одних на улице в дневное время. В 2014 году в Санкт-Петербурге введен «комендантский час» с 22.00 до 06.00 для несовершеннолетних (от 0 до 18). В ноябре 2015-го Смольный счел нужным разъяснить смысл закона. Его принятие оправдывается защитой детей от опасных ситуаций и статистикой, которая показывает, что «большинство преступлений совершается в основном в ночное время».

«Ночью преступнику легче скрыться от задержания. Кроме того, свидетелей преступления ночью гораздо меньше. А это значит, что шансов найти преступника меньше. Согласитесь, что никакой ребенок не хочет оказаться ночью на улице один на один с преступником!»

Исходя из этого же разъяснения, на прохожих лежит обязанность сообщать в полицию об одиноких детях только в ночное время. Но никакой ответственности, если прошли мимо, нет.

«За ребенка отвечают только родители!» – резюмируют чиновники.

Зато в борьбу за права детей методом доносительства охотно включаются муниципалы. Например, жителей МО «Шувалово-Озерки» отдел опеки и попечительства призывает сообщать не только о жестоком обращении с детьми и родительских злоупотреблениях, но и нахождении малолетних без присмотра родителей. По смыслу обращения, сигнал соседа о коляске под окном автоматически означает формирование личного дела с вынесением на КДН.

Соавтор закона о «комендантском часе», депутат ЗакСа Елена Киселева считает, что федеральное законодательство (125 УК и 5.35 КоАП) с лихвой восполняет пробелы местного, и применяемые нормы адекватны проступкам родителей:

«Меня, например, со двора одну не отпускали. Дети не в состоянии себя защитить. Дискутировать можно на любые темы. Но есть наработанные веками истины. Малолетнему в большом городе ходить на тренировку без сопровождения нельзя. Государство штрафует мать, чтобы она «включала» голову. И слава богу, что соседи тоже вовлечены».

Врач-психотерапевт Дмитрий Ковпак, который в семилетнем возрасте самостоятельно проезжал четыре автобусных остановки до бассейна, постарался объяснить природу современных установок:

«Поведение человека определяется тем, что, как он считает, может случиться. Некоторые события порождают сверхбдительность, поэтому то, что родителю норма, соседу – аномалия. Можно говорить, что сейчас опаснее, но Чикатило – продукт того времени. Наше поведение укладывается в три закона научения. Теория Ивана Петровича Павлова основана на условном и безусловном раздражителях. Научение Скиннера – оперантное, объясняет метод проб и ошибок. Третье – моделирование по Альберту Бандуре. Мы учимся, используя не только свой, но и чужой опыт. Ожидания, связанные с обилием негативной информации в современном мире, могут формировать искаженные модели. Мы выделяем одно и забываем другое. Недавно только и было разговоров о лифтах, будто все они разом стали опасными. Мы склонны жить по трем научениям, но впервые, пожалуй, испытываем столь мощный информационный прессинг. Надо быть более критичным, использовать логику, не только реактивный ум. Наша задача – осознавать модели, а не проглатывать их, как рекламу».

Сотрудник правоохранительных органов в беседе с «Фонтанкой» поделился своим рецептом логического равновесия:

«Я оставляю ребенка спящего в машине. Включена радионяня, автомобиль – в зоне видимости. Потому что нет разницы, жарю я шашлык во дворе дачи, а сын спит на втором этаже, или он находится в детском кресле машины. Я могу оставить коляску и зайти в магазин, но на коляске – номер телефона. Я видел одинокие коляски, ждал пять минут и звонил в ближайший отдел полиции с просьбой прислать патрульную машину. По моей просьбе мне отзванивались и сообщали, что мать пришла через 15 минут, она социальна, с ней проведена беседа для расширения, так сказать, познавательных рамок, и ее не «плющили» доставлениями, опросами, протоколами и прочим. Полицейские потратили полчаса своего служебного времени, я выполнил гражданский долг, мать получила порцию знаний. Если она глупа, это диагноз, и никакая бюрократия ее не спасет».

Юношеское правосудие

В 2010 году, когда шла активная борьба против внедрения в России системы ювенальной юстиции (ЮЮ), патриарх Кирилл выступил на открытии XIV Всемирного русского народного собора:

«Родители, педагоги, медики, политики, сотрудники правоохранительных органов, представители традиционных религий должны вместе и публично решать, какие меры необходимо принимать для защиты детей, и где должны пролегать границы государственного вмешательства в жизнь семьи».

Тогдашний председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества Всеволод Чаплин высказался еще острее, назвав ЮЮ фактически неподконтрольным другим органам власти и обществу институтом с обширными полномочиями и возможностью безапелляционного вмешательства во внутренние дела любой семьи, имеющей детей:

«Развитие этого института все больше приводит к тому, что по первому «сигналу» относительно действительного или мнимого нарушения прав ребенка (такой сигнал может дать сам ребенок, соседи или просто случайные люди) его отбирают у родителей и отправляют в социальные учреждения или патронатные семьи».

Православных деятелей активно поддержали общественники, историки, политики. В пример приводились западноевропейские ювенальные институты, где, как выразился социолог, политолог, философ Лонид Ионин, происходит «огосударствление детей» и «молчаливо предполагается, что государство лучше знает, что нужно ребенку, и вообще может лучше, чем семья, выполнять функции семьи». Также специалистом, и не только им одним, высказывались тревоги относительно положений Конвенции ООН о правах ребенка (Россия ее тоже подписала. – Ред.):

«Согласно этой доктрине есть две приоритетных инстанции – ребенок и государство», – пишет Ионин в работе «О принципах современной политики в области семьи и демографии».

Вместе с тем надо отметить, что Конвенция начинается с того, что «семье как основной ячейке общества и естественной среде для роста и благополучия всех ее членов и особенной детей должны быть предоставлены необходимые защита и содействие с тем, чтобы она могла полностью возложить на себя обязанности в рамках общества», а западные ювенальные институты оставляют за собой возможность вмешательства на правах третьего родителя при жесткой оговорке – если имеется доказанное посягательство на интересы несовершеннолетнего. Собственно, конвенция ООН держится на двух столпах: закреплении за ребенком статуса личности (с правом «на особую заботу и помощь») и обязательством государств-участников приложить максимум усилий для сохранения этого статуса, если родители дадут слабину.

Ключевым аргументом в борьбе с ЮЮ апологеты традиционализма представляют зловещую простоту, с которой происходят изъятия детей из европейских семей, и американские прецеденты вмешательства в семейные дела по жалобе несовершеннолетнего в полицию. Однако в России тоже изымают детей, а статья 56 Семейного кодекса «Право ребенка на защиту» прямо говорит, что при нарушении своих прав и законных интересов ребенок вправе самостоятельно обращаться за защитой от родителей в орган опеки и попечительства, а по достижении возраста четырнадцати лет – в суд.

Еще в 2005 году был разработан ФЗ «Об основах ювенальной юстиции», которым предлагалось дополнить действующие институты (КДН, прокуратура, опека и пр.) ювенальными судами и уполномоченными по правам ребенка, а все включенные в работу с несовершеннолетними должны были иметь образование в сфере ювенальной юстиции.

Сложность вопроса ЮЮ понимает и высшая судебная власть. В 2011 году Верховный суд обобщил практику по уголовным делам в отношении несовершеннолетних и постановил, что их должны рассматривать наиболее опытные судьи с переподготовкой по вопросам педагогики, социологии, подростковой психологии, виктимологии, применения ювенальных технологий. Процессы должны достигать максимального воспитательного воздействия, при рассмотрении дел необходимо учитывать положения Конвенций о защите прав человека и правах ребенка и другие международные акты, меры воздействия должны обеспечивать максимально индивидуальный подход, а при вынесении приговора надо учитывать условия жизни и воспитания подсудимого.

«Судам следует повышать воспитательное значение процессов, уделяя особое внимание их профилактическому воздействию: по каждому делу устанавливать причины и условия, не оставлять без реагирования недостатки и упущения в работе комиссий по делам несовершеннолетних, учебных заведений и общественных организаций, выносить частные определения (постановления) с указанием конкретных обстоятельств».

По Семейному кодексу родители наравне с обязанностью заботиться имеют преимущественное право на обучение и воспитание своих детей перед всеми другими лицами. Но, судя по всему, и без внедрения ЮЮ мамам и папам может быть указано, что для ребенка лучше.

Александр Ермаков,

«Фонтанка.ру»