Как православный приход в Хельсинки помогает эмигрантам адаптироваться, как выстраиваются отношения с РПЦ, стоит ли опасаться исламизма в Финляндии и как на это может повлиять встреча патриарха Кирилла с папой римским - рассказал отец Вейкко Пурмонен, который более 20 лет служил настоятелем кафедрального Успенского собора (Хельсинки).
Финляндская православная церковь насчитывает 60 тысяч членов, из них 20 тысяч принадлежат Хельсинкскому православному приходу. Каждый шестой член прихода русский. Как православный приход в Хельсинки помогает эмигрантам адаптироваться, как выстраиваются отношения с РПЦ, стоит ли опасаться исламизма в Финляндии и как на это может повлиять встреча патриарха Кирилла с папой римским – рассказал отец Вейкко Пурмонен, который более 20 лет служил настоятелем кафедрального Успенского собора (Хельсинки).
- Отец Вейкко, на какую помощь от Православной церкви могли и могут рассчитывать русские эмигранты и представители других национальностей?
– Мы стараемся сделать все необходимое, чтобы они чувствовали заботу и могли найти духовную и человеческую поддержку. Мы в Финляндии называем это kotouttaminen (социальная интеграция) – возможность жить как дома. Это означает учить язык и свободно общаться на нем, знать традиции и обычаи, правильно понимать и принимать нашу жизнь.
Бабушка и дедушка моей жены были русскими эмигрантами и членами Православной церкви Финляндии. А их потомки, и в частности моя супруга Мариамне, уже полностью интегрировались как граждане Финляндии. Это показательный пример того, что значит kotouttaminen (жить как дома).
У нас многонациональный православный приход, в котором говорят на 40 языках. Общеприходская работа и богослужения ведутся на русском, английском, шведском, греческом, армянском, румынском.
- Как складываются сегодня отношения у Финляндской православной церкви с РПЦ? Есть ли разница между нашим и вашим православием?
– Считаю, что православное духовное наследие, церковные традиции в России сохранились лучше. Русская православная церковь имеет особенную глубокую духовную сущность. Мы очень многое потеряли в этом смысле, секулярной Финляндии все-таки гораздо больше свойственна западная культура. К тому же Финляндская православная церковь более адаптирована к народной, карело-финской, культуре и имеет свою национальную идентичность.
Православная вера пришла в Финляндию из России, поэтому мы исторически всегда были очень близки. Но после Октябрьской революции ФПЦ перешла под юрисдикцию Вселенского константинопольского патриархата, получила автономию, которой уже почти 88 лет. С 1920-го по 1960 год контакты с Русской православной церковью были сведены до минимума, прекратилось даже молитвенное общение. Москва признала автономный статус Финляндской церкви в юрисдикции Вселенской патриархии только в 1957 году. Огромная роль в восстановлении близких и дружеских отношений между нашими церквами принадлежит финляндскому архиепископу Павлу (Гусеву).
- Существуют ли принципиальные различия в обрядах и традициях приходов ФПЦ с финскими приходами, принадлежащими РПЦ?
- Финляндская православная церковь переняла основные богослужебные традиции русской церкви. Не только богословские, но и церковные, духовные ценности. Но со временем у нас выработались новые практики, иные особенности административной и приходской работы. Архиепископ Павел старался обновить богослужение и подчеркнуть важность регулярного причащения святых тайн.
В 1920-х годах прошлого столетия мы полностью перешли на западный Григорианский календарь. Это означает, что Финляндская православная церковь является единственной православной церковью в мире, которая празднует Пасху вместе с западными христианами. То есть мы отмечаем этот праздник с приходами Московского патриархата в разное время, но все это не мешает сохранять очень хорошие отношения и организовывать совместные богослужения в Успенском соборе. Нас объединяют вера, желание сберечь подлинные духовные ценности и традиции.
- Почему некоторые русские эмигранты становятся прихожанами столичных храмов Московской патриархии, а другие уходят в ФПЦ? Я знаю, что в православном приходе Хельсинки больше русских, сумевших себя реализовать в Финляндии, это действительно так?
– Мне кажется, что это происходит оттого, что одни эмигранты хотят полностью интегрироваться в Финляндской православной церкви и финском обществе, все для этого делают, поэтому регистрируются в нашем приходе. Другие предпочитают сохранять русские богослужебные и другие церковные и бытовые традиции. Они выбирают храмы Московского патриархата.
- Отец Вейкко, сколько в итоге собирается денег с прихожан, достаточно ли их для содержания приходов?
– Мы не делаем секрета, это публичные данные. Хельсинкскому православному приходу в прошлом году было перечислено более 5 млн евро (5 115 000 евро), а расходы составили более 7 млн евро (7 200 000 евро). Кроме церковного налога мы получаем доходы от недвижимого имущества, например от сдачи в аренду помещений, расположенных в одном из торговых домов в центре Хельсинки. По закону деньги мы имеем право тратить только на приходскую работу, благотворительность и постройку новых храмов.
- Храмам РПЦ всегда оказывали помощь благотворители или, как их сейчас называют, спонсоры, и это самая закрытая сторона финансовой жизни нашей церкви. А Финляндской православной церкви меценаты помогают?
– Каждый член прихода платит церковный налог, спонсоров у нас в отличие от РПЦ мало. Но хорошо организован сбор средств от всех желающих. Когда золотили купола Успенского собора, доход от пожертвований составил 172 тысячи евро, намного больше, чем мы ожидали. Случается, что свои накопления приходу завещают прихожане, которые не имеют наследников.
- Как выстраиваются отношения с официальной властью страны и администрацией города Хельсинки?
– У нас хорошие отношения со светской властью. Государство берет на себя финансовую заботу о центральном управлении церкви, платит зарплаты епископам и сотрудникам, финансирует богослужебное образование в университетах (священников, псаломщиков, преподавателей обучают в Восточном университете в Йоэнсуу. – Прим. ред.). Церковным приходам финансовая помощь не оказывается, ведь они могут тратить средства от перечисленных налогов, считается, что этого достаточно.