Первая полиция после Севастополя

Если бы не Крым, Петербург в 2015 году был бы на последнем месте по раскрываемости особо тяжких преступлений. В этом мы обязаны удивительному эксперименту при борьбе с наркотиками.

Последние дни, в преддверии коллегии ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти по итогам 2015 года, которая началась сегодня, 26 января, среди руководителей полиции в топе необычная шутка: «После Севастополя мы первые». Все же этот лозунг глубоко не политический. В части раскрываемости тяжких и особо тяжких преступлений 78-ой регион занял предпоследнее место по России. 28 января на этот показатель приезжает взглянуть бывший начальник ГУВД Петербурга, а ныне заместитель министра МВД Михаил Ваничкин.

Если в Севастополе раскрываемость по данной позиции – 29,1 %, то в городе-герое Ленинграде – 32,3 процента. Любопытно упомянуть и о лидерах. «Фонтанка» их нашла в районе вечной мерзлоты – Ненецкий округ, Якутия и там, где исторически самая большая явка на выборах – Чеченская и Кабардино-Балкарская республики. В этих местах статистика что надо – больше 70%.

Но все это математическая присказка. Секреты подсчетов начинаются там, где незримо проходит линия петербургской борьбы с наркотиками. Заметим, на сегодня на нашей территории начался своего рода эксперимент. Вдохновителем которого стала прокуратура Петербурга. Его смыслы не сложны: для полноценных расследований, да и для того, чтобы принудить полицейских беспощадно относится к наркодилерам, надзорный орган ввел особую процедуру. Теперь, когда уголовный розыск задерживает гражданина с наркотиками, то помимо возбуждения уголовного дела по хранению, появляется тут же и глухое уголовное дело по сбыту. Логика понятна – наркоман же взял где-то это зелье. Но есть нюанс. Хранение – показатель. Оперативник задерживает, но помимо раскрытия получает еще более худший показатель. Ведь сбыт – тяжкое преступление.

Итого: за 2015 год в Петербурге набежало 22 506 тяжких и особо тяжких преступлений. Соответственно, не раскрыто – примерно 15 тысяч. А вот 6300 из них и являются отходами этого процессуального алгоритма. Так что, если бы не эти шесть тысяч триста, то раскрываемость Петербурга взлетела бы до 60%. И между нами и Севастополем оказались бы минимум 50 регионов. Вот такая схоластика.

А вот если уголовный розыск берет сбытчика, то все равно получает еще одно уголовное дело по сбыту. Все верно – мелкому наркодилеру тоже где-то надо брать заразу. В теории, можно дойти до самой последней точки. Например, в порту. Получив «глухарь», хотя ясно будет, что данный поставщик процветает в Колумбии.

Нельзя сказать, что полиция нашего города не сопротивлялась. От раздражения и доводов порой они в дебатах с прокуратурой шли от обратного. Так, предлагали при обнаружении наркотиков, явно выращенных в Азии или Латинской Америке, тут же возбуждать уголовные дела по контрабанде. Можно даже по организации преступных сообществ. Иронию не оценили. Наоборот, ныне и после административных задержаний наркоманов, у которых на кармане обнаружена дрянь крохотного веса, все одно возбуждаются глухие уголовные дела по сбыту.

Все же порой солдатская смекалка побеждает штабные расчеты. Так, несмотря и невзирая, раскрываемость в отдельно взятом Калининском районе выше, чем в остальных. «Фонтанка» узнала их рецепт. Идя на каждую реализацию, они нацелены только на пару уголовных дел по хранению и один реальный сбыт. Таким образом, на предсказуемый минус они отвечают тремя плюсиками и выправляют кривую статистики.

Но в большинстве других мест оперативники продолжают страдать от раздвоения сознания. Вообще ничего не делать они не могут, да им и не дадут, а на практике стал популярен еще один девиз: «Работай – не работай, все равно ты худший».

Евгений Вышенков,
«Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру