Праздник непослушания

Что читает современная Россия? За какие книги люди готовы заплатить из легчающего с каждым днем собственного кармана? Какие издательства смогут пережить очередные «тяжелые времена»? Чем государство может поспособствовать развитию литературы и русского языка?

С такими серьезными вопросами я отправился в конце прошлой недели в Москву, на семнадцатую по счету ярмарку интеллектуальной литературы Non/Fiction. Возможность получить ответы обещала и обширная программа «базара книжного» (лучшего, на мой взгляд, в стране), а кроме того, многое можно было просто «учуять» в самой атмосфере события. В итоге за три дня полного погружения в происходящее на Крымском валу я с удовольствием осознал, что нахожусь на «празднике непослушания» – для умных.

О милых сердцу интеллигентных лицах людей своего поколения, о множестве юношей с горящими взорами и общей раскованности я даже не говорю – то, что «соберутся только свои», читающие, и так было понятно. Но чтобы так явственно была видна дистанция от нашего маленького книжного «ковчега» до барражирующей на горизонте громадной эскадры государства – это меня поразило. Когда на одной из презентаций ответом на мой вопрос о содействии развитию литературы и языка со стороны власти раздалось: «Не дай Бог!» – и бурные аплодисменты, все стало ясно. Вот тебе и высшая степень отчуждения, и искреннее удовольствие от возможности о ней заявить. «Культура, – подхватила общую мольбу Людмила Улицкая, – поверх государства, которое никак не влияет на развитие культуры. Точнее, наше государство, чиновники – потрошители и сжиматели культуры». Поэт Лев Рубинштейн проявил больше снисходительности к властям: «Просто необходимо, чтобы депутаты Госдумы способствовали развитию культуры – путем повышения своей». И уже не помню, кто именно сказал, что главное «содействие» со стороны государства – это запреты, но наверняка все присутствующие не забудут восклицание Улицкой: «Они хотят лишить нас мата – как, почему?» Зная степень «матерности» текстов Людмилы Евгеньевны, публика тут же отреагировала на проявление такого писательского озорства – аплодисменты!

Но если на презентации книги о современной русской речи противопоставление «мы – они» стало побочной сюжетной линией, то что говорить о книгах публицистического содержания. Наибольший ажиотаж вызвала встреча с Михаилом Зыгарем, главным редактором телеканала «Дождь» и автором внушительного сочинения «Вся кремлевская рать: краткая история современной России». Политическое расследование того, что происходило в стране за последние пятнадцать лет, то есть в «путинский» период, было проведено на вполне документальной основе, но главную его ценность представляют многочисленные интервью с людьми из ближайшего окружения и.о.президента/президента/премьера/президента. Очень интересные есть моменты! Неудивительно, что послушать автора собралось столько народу, что дышать было нечем. Только воздухом свободы и единения.

То же самое происходило и на презентациях других «политических» книг: «Долгое время» Егора Гайдара, «Периферийный авторитаризм: как и куда пришла Россия» Григория Явлинского и многих других. Не так ярко, но не менее открыто проявлялся критический дух при обсуждении сочинений на исторические и экономические темы, а полемический задор особенно активно выплеснулся в «контактных» формах: писательских дуэлях, литературных ток-шоу и прочих шалостях на серьезные темы нашего жития-бытия.

Конечно, на нынешней "Нон-фикшн", как всегда, была масса всего совершенно не политического: пропасть детских книжек, море учебной и научной литературы, горы альбомов по искусству и проч. То есть великое многообразие книжности, более-менее упорядоченный хаос бумажного, а также и электронного, свидетельства ныне живущих и давно ушедших людей о мире, о себе, о других. И все это – даже целый ряд старого винила, где можно было недешево купить пластинку, к примеру, Led Zeppelin, – все это было большущей детской площадкой, где резвилась разновозрастная ребятня без воспитателей.

Воспитатели приходили – один раз, в пятницу, в рабочее время. Бывший министр культуры, а ныне заслуженный конферансье, Михаил Швыдкой проводил церемонию награждения всероссийского конкурса «Самый читающий регион». Был господин Степашин, председательствующий в Книжном союзе, награждал лауреатов какой-то чин из правительства, такие же чины регионального уровня принимали поздравления. Самой читающей назначили Ульяновскую область, Ямало-Ненецкий стал вторым, почетного третьего места удостоился Санкт-Петербург. За что, спросите? Точно сказать не могу. Думаю, есть за что (библиотеки, площадки, читательские конкурсы и т.д.), но какое-то смутное неудовольствие от того, что в нашу песочницу забрели чужие дядьки, мешало осознать наверняка заслуженное превосходство СЧР над теми, кто с восторгом возился вокруг со своими друзьями. Потом я видел, как они уходили, пять или шесть костюмов навстречу толпе толстовок, свитеров, хипстерских пиджачков. В руках по пакету – с тем, что им подарили лауреаты. «Поле чудес», одним словом.

А когда я сам покидал ЦДХ вечером в воскресенье среди довольных приобретениями многочисленных посетителей, то размышлял о том, что таких массовых возможностей порезвиться становится все меньше. «Удивительно, что они вообще остаются в наше-то время», – подумалось вдруг, а в качестве объяснения парадокса вспомнился бородатый анекдот про Неуловимого Джо. Там один ковбой другого спрашивает: мол, почему этого Джо так прозвали, поймать, что ли, никто его не может? «Да кому он нужен!» – отвечает ему товарищ по салуну. Вот и наша книжность, пришло мне в голову, такой же Джо, потому что власть даже не пытается всерьез ее изловить, взять то есть под контроль эту сферу. Не телевизор и даже не периодическая печать, стоит ли усилий? Влияния литературы, особенно интеллектуальной, на массу она не видит, разве что по указке каких-нибудь активистов, и пока только с недоумением взрослого изредка наблюдает на игры в этой песочнице, не думая о бульдозере. «И слава Богу!» – мысленно поблагодарил я еще раз высшие силы, выходя на московский морозец. Поблагодарил в надежде на встречу через год – только, чур, без воспитателей!

Александр Пронин