"Они сказали: кто шевельнётся - стреляем. И стреляли" (фото)

Во Франции объявлен трёхдневный траур. Европа и США скорбят вместе с французами. И боятся, что завтра люди с автоматами могут закричать: "Это вам за Сирию!" - в Германии, в Италии, в Великобритании, в США, в России.

(ИГИЛ, "Исламское государство" – террористическая организация, запрещённая в России)

Во время терактов в Париже погибли 129 человек, более трехсот ранены, из них сто – в критическом состоянии. Напомним, что в ночь с 13 на 14 ноября в Париже теракты произошли сразу в шести точках, включая стадион Stade de France за пределами города, в предместье Сен-Дени, где шёл товарищеский матч между сборными Франции и Германии и на котором присутствовал президент Олланд. Пройти на сам стадион террористам, видимо, не удалось – взрывы гремели на двух входах. Президент был эвакуирован вертолётом. Больше всего жертв оказалось в театре Bataclan, где шёл концерт калифорнийской рок-группы. Туда террористы просто вошли с автоматами и косили людей очередями, а потом перекрыли выходы из зала, взяв в заложники 100 человек. Когда в зал ворвался спецназ, они привели в действие взрывные устройства.

– Я видела на улице людей, которые сами могли дойти до машин "скорой помощи", – рассказала "Фонтанке" россиянка Анна, которая живёт и работает в Париже. – У многих одежда была в крови. Они рассказывали, что террористы были без масок, они вбежали в зал с автоматами и просто опустошали рожки. Люди падали. Потом они заставили всех лечь лицом вниз. И сказали: кто шевельнётся – стреляем. И стреляли. Там лежали и раненые, они боялись даже застонать. Это продолжалось полтора часа. Потом ворвался спецназ – и стали взрываться смертники. Людей убивало взрывами.

Ещё три теракта произошли в кафе и ресторанах Парижа. Рената, петербурженка, окончившая во Франции магистратуру, оказалась недалеко от кафе, где гремели выстрелы, на соседней улице.

– Вечером мы с друзьями были в Лувре, – рассказала она "Фонтанке". – Обычно он работает до 10 часов, но тут нас вдруг начали выводить оттуда раньше. Ничего не объяснили, просто сказали, что Лувр закрывается. Мы зашли в бар неподалёку – и там уже стали получать известия от друзей о том, что происходит. Постепенно в баре начала нарастать паника. Кто-то заплакал. На улице мы увидели машины "скорой помощи". Потом появился какой-то человек и начал давать указания, что все должны делать. Персонал бара повёл себя очень организованно. Потом я узнала, насколько это было важно: совсем рядом с нами, оказывается, произошёл один из терактов. Бар быстро закрыли, потушили свет, а всех посетителей отвели в подвал.

Больше двух часов люди просидели в подвале, пытаясь выйти в Интернет и дозвониться до родных.

– Связь там была очень плохая, но все, кому удавалось поймать Интернет, читали о том, что происходит, – продолжает Рената. – Все звонили и пытались выяснить, где их родственники. При этом было очень тихо. Все в основном сидели молча и думали, как будут добираться домой. Когда нас уже выпустили, было полпервого ночи. Мы объединились в группу и пошли. Нам сказали, в каком направлении можно идти. Такси даже не останавливались. Одна женщина сказала, что таксисты боятся брать пассажиров, потому что пассажир тоже может оказаться террористом. Общественный транспорт тоже не ходил, поэтому многим пришлось остаться до утра у друзей.

Утром, по словам парижан, город словно вымер.

– Многие мои знакомые остались дома и не выходили, – добавляет Рената. – Я утром вышла только за круассаном. Булочная работала, как обычно. Люди на улице были, хоть и необычно мало. И у всех очень растерянные лица.

Анна тоже заметила, каким непривычным стал Париж утром в субботу.

– Тишина была просто невероятная, это жутко, – говорит она. – На улицах практически никого не было. И это в Париже, в котором жизнь не замирает ни на минуту. Город просто оцепенел. Только полиция и "скорая" ездили в огромном количестве.

Наталья Исаева, преподаватель университета в Париже и переводчик, говорит, что рано утром села обзванивать знакомых, о которых беспокоилась. Выглянула в окно и увидела, что на улицах ни души, ни одной машины.

– Я ещё подумала: ничего себе, город как будто уполз в нору и там отсиживается, – рассказывает она.

Но Париж есть Париж. К вечеру, как говорят наши соотечественники, в город стала возвращаться жизнь. Светлана Панкова прилетела сюда из Петербурга именно сегодня. И если бы ещё до поездки не узнала, что произошло, то, уверяет, никогда бы не догадалась, что город ещё утром был в оцепенении.

– Паспортный контроль я прошла за 10 минут, – рассказывает Светлана. – В аэропорту мне не попалось ни одного жандарма. На улицах тоже. Не знаю, может быть, они стараются не попадаться на глаза, чтобы не сеять панику. Но рестораны и магазины работают, как обычно. Люди ходят, сидят, смеются.

Наталья Исаева объясняет это превращение очень просто.

– Я поняла, что всю ночь люди элементарно не спали и следили за тем, что происходит, – говорит она. – А утром легли на несколько часов поспать. После обеда я вышла погулять – и город выглядел уже почти так, как всегда. Открылись киоски, магазины. Женщины в платочках ходили, как обычно. Никто не ужасался, в глаза друг другу не заглядывали.

Наталья давно живёт и работает во Франции, хорошо знает её граждан. Для французов, уверена она, очень важно показать, что для них ничего не изменилось, что никакие террористы не заставят их меняться.

– Французы очень храбрые и насмешливые, – добавляет она. – Ночью я видела по телевизору кадры, как полиция выводила людей со стадиона. Полицейские просили их бежать. Но люди шли спокойно и пели "Марсельезу".

"Это вендетта за Сирию. Это 11 сентября Франции"

С таким криком, по рассказам французов, террористы открывали огонь. Вскоре после терактов ответственность за них взяло на себя "Исламское государство". В Интернете очень скоро появились видеоролики с их признаниями. Ночью, обратившись к нации, президент Олланд назвал атаки на Париж "актом войны".

У многих, конечно, возник вопрос: почему именно Франция стала жертвой "вендетты за Сирию"?

– Франция – активный участник военной операции в Сирии и в Ираке, она очень активно поддерживает коалицию, возглавляемую США, – считает ведущий научный сотрудник Института Европы РАН, специалист по Франции Сергей Фёдоров. – Совсем недавно французские ВВС нанесли очень ощутимый удар по нефтедобывающим предприятиям ИГИЛ. Французы вместе с американцами недавно уничтожили очередных головорезов из ИГИЛ.

Леонид Исаев, преподаватель департамента политической науки Высшей школы экономики, считает, что к терактам привели не только бомбёжки Сирии, но и легкомысленность французов, которые не учли терактов, пережитых только в этом году.

– Это расплата за всю французскую политику на Ближнем Востоке в последние годы, – уверен арабист. – Франция пережила чудовищные теракты. И что? Люди с автоматами посреди Парижа с великолепной лёгкостью заходят в ресторан, в концертный зал, в редакцию журнала – и спокойно расстреливают людей!

Возможно, сейчас Европа начнёт меняться. Все без исключения собеседники "Фонтанки", независимо от их взглядов, произносили слова "миграционная политика". Сергей Фёдоров считает, что такие перемены уже вряд ли помогут: самые вероятные террористы – молодые люди с французскими паспортами. Они родились в семьях иммигрантов с Востока, но "не смогли стать до конца французами", а чаще – не захотели. Именно во Франции таких особенно много.

– Во Франции очень сильное террористическое подполье, и действенное участие в нём принимают французы, – объясняет Сергей Фёдоров. – Не иностранцы, не беженцы, а именно французы – молодёжь, выходцы из африканских или арабских семей. То, что они не смогли стать до конца французами, большая проблема Франции. Её республиканская модель интеграции предполагала, что любой француз, независимо от происхождения и религиозных предпочтений, впитывает в себя французские республиканские ценности. Оказалось, что это иллюзия: современная молодёжь эмигрантского происхождения не пытается интегрироваться.

Кроме того, продолжает Сергей Фёдоров, вовлечению молодых людей в исламистские организации способствует социально-экономическая ситуация.

– Как минимум, четверть французской молодёжи сейчас без работы, – говорит он. – А есть так называемые "трудные" районы, там безработных – половина молодёжи. И это именно эмигрантские слои. Часто – наркоманы. Кто-то из них не может найти работу, а кто-то не хочет. Как правило, в таких семьях дети не могут получить хорошее образование. Хотя Франция прилагает большие усилия, чтобы привлечь именно эмигрантскую молодёжь к обучению, чтобы интегрировать их в общество. Но, видимо, недостаточные. По опросам, примерно 20 процентов из них вообще не чувствуют себя французами. Рано или поздно они попадают за решётку за какие-то правонарушения. А во французских тюрьмах очень активно действуют исламистские проповедники. И это большая проблема для страны.

Кто следующий?

Если теракты – действительно дело рук ИГИЛ, это означает, что Париж – только звено в цепочке. Какими были предыдущие звенья – мы можем предположить, а следующими рискуют стать любые страны, которые сегодня участвуют в бомбёжках Сирии. Как считает востоковед Василий Кузнецов, руководитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, чем больше участники обеих антиигиловских коалиций теснят террористов на их территории, тем большей опасности подвергают свои страны.

– Вы видите, что произошло за последние две недели: крушение российского самолёта, теракты в Бейруте, теракты в Париже, – перечисляет Василий Кузнецов. – То есть уже очевидно, что террористы вышли за пределы региона, подконтрольного ИГИЛ. Борьба с ними достаточно успешно идёт на их территории. И их это заставляет выходить за пределы своей территории. Они же не будут ждать, пока их разбомбят! Дать ответ в рамках "классической" войны они не могут. Поэтому самый возможный для них ответ – теракты на территории врага. И обратите внимание на объекты, по которым они нанесли удары. Так же, как летом теракты в Тунисе, в Египте удар был нанесён по туристической стране. И он был так грамотно рассчитан, что разрушил туристическую отрасль сразу в двух странах. Кроме того, в Бейруте они наносят удар по "Хезболле". И теперь – по Парижу.

Член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко сомневается, что теракты в Париже – дело рук именно ИГИЛ. Примерять маску этого всемирного пугала, по его мнению, могут любые исламские экстремисты.

– Это что, сам Багдади признал? – спрашивает он. – Если нет – все эти видеообращения ничего не означают. "Исламское государство" – это одно, а вся публика, которая рядом "вращается", – другое. Есть огромное количество террористических структур, которые хотели бы о себе заявить. Есть группировки, которые действуют ad hoс ("по случаю") – собрались, за месяц договорились, достали "калашниковых", а их что в Москве, что в Нарофоминске, что в Париже где угодно можно достать. Да – террористы, да – исламисты, да – экстремисты. Но если вы хотите точно назвать, откуда они, пожалуйста, пусть подтвердят.

Однако это, "успокаивает" нас Алексей Малашенко, ещё хуже, чем если бы действовали "признанные" игиловцы.

– Если это "Исламское государство", то хотя бы понятно, с кем мы имеем дело, – объясняет он. – А когда это всё какие-то дикие ребята, разбойники, то очень просто всё на "Исламское государство" списать. Ну, давайте его разбомбим. Попробуйте. Вот тогда вы получите по полной программе. Сейчас это ещё далеко от "полной программы".

Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"

© Фонтанка.Ру