"Джихадом по-саудовски" могут стать рухнувшие цены на нефть

Слова "русский джихад" звучат из Саудовской Аравии не впервые. Такие же воззвания во времена войны в Афганистане привели в конечном счёте к появлению "Аль-Каиды", а потом и "Исламского государства". Об этом рассказал "Фонтанке" арабист, политолог, историк, профессор кафедры современного Востока РГГУ Григорий Косач.

После ударов российской авиации по территории Сирии 53 религиозных деятеля Саудовской Аравии выступили с призывом к странам мусульманского мира "оказать моральную, материальную, политическую и военную поддержку в том, что они называют джихадом, или священной войной против сирийского правительства и его российских покровителей" – сообщило на днях агентство Reuters. Востоковед Григорий Косач называет это подстрекательством, опасным не только для России, но и для самой Саудовской Аравии.

- Григорий Григорьевич, 53 религиозных деятеля Саудовской Аравии, призвавшие к "джихаду против России", – кто они? Это какие-то авторитеты?

– В исламе каждый человек, который специализируется на богословии, имеет право высказывать собственное суждение по любому поводу. Не обращая внимания на государственные структуры. И те люди в Саудовской Аравии, которые сделали это заявление, – как раз такие проповедники. Они свободны в своих действиях и, конечно, находятся в оппозиции государству. В частности – по вопросам, связанным с положением в Сирии. Их в саудовской прессе так и называют: проповедники.

- Ну, у нас тоже есть религиозные активисты, можно сказать – "проповедники", но они не обязательно влияют на умы. Может быть, и эти 53 человека – просто какие-то абстрактные проповедники, неизвестно кому проповедующие?

– Нет, у каждого из них есть круг сторонников. Его "клиентов", если хотите. И для каждого "клиента" точка зрения религиозного деятеля, которого он слушает, более значима, чем мнение государственных структур. Но дело в том, что ещё король Абдалла бен Абдель-Азиз, предшественник нынешнего монарха, запретил людям, не являющимся членами Совета высших улемов – централизованной религиозной организации, созданной государством и полностью ему подконтрольной, высказывать о государственных проблемах мнение, отличное от государственного. Такое решение было необходимо по многим причинам. Например, потому, что раздавались призывы о поддержке внутренней религиозной оппозиции, и этому нужно было положить конец.

- Если проповедники высказали такое мнение безнаказанно, значит, оно совпадает с официальной позицией Саудовской Аравии?

– Нет, это значит, что решение монарха, по сути, игнорируется. Если говорить конкретно о высказывании этих проповедников, то речь идёт об очень серьёзной проблеме.

- Если это противоречит позиции государства и нарушает закон, то государство, наверное, как-то должно отреагировать? Пока я не видела даже каких-то опровергающих заявлений.

– В Саудовской Аравии есть такая "национальная привычка": представители политического истеблишмента высказываются в последнюю очередь, они долго тянут. Или вообще ничего не говорят. И часто их точку зрения выражает пресса. Не напрямую, но не мне вам рассказывать, как это делается в газетах. И вот у меня в руках номер газеты "Аш-Шарк аль-Аусат", в переводе – "Ближний Восток". Она издаётся в Лондоне с очень серьёзной саудовской поддержкой, сегодня это самое крупное в мире арабоязычное издание. В этом номере их ведущий обозреватель Абдель Рахман ар-Рашат, очень известный журналист, опубликовал ответ на заявление проповедников. Называется он так: "Подстрекательство к столкновению с Россией". Я вам переведу кое-что оттуда.

- Это – что-то вроде официальной позиции, но она другой и не может быть. А на самом деле как государство в Саудовской Аравии относится к этим призывам?

– А на самом деле ситуация более трагична. Да, это – официальная точка зрения. Но на тех, кто ведёт подстрекательскую деятельность, она произведёт слабое впечатление. И ещё меньшее – на молодых людей, которые захотят ехать воевать с Россией.

- Я имею в виду реакцию правительства. Это ведь не Швеция какая-нибудь, где свобода слова – и ничего не поделаешь. Как-то эти проповедники за своё подстрекательство наказаны? Приструнены?

– Вот это – очень больной вопрос. Есть указ Абдаллы бен Абдель-Азиза, никем не отменённый, и государство может его использовать. Есть законы, принятые ещё в феврале прошлого года, – о борьбе с террористическими организациями. Есть "чёрный список" таких организаций. И всё это можно использовать в такой ситуации.

- А если правительство этого не использует, значит, не очень-то осуждает тех проповедников? Или вообще согласно с ними?

– Трагизм ситуации в том, что баланс сил между политическими и религиозными правящими кругами в Саудовской Аравии очень неустойчивый. И нарушить равновесие между политическим руководством и корпусом богословов очень опасно. Скажите, вы помните флаг Саудовской Аравии?

- Я знаю герб: пальма и скрещенные сабли.

– А на флаге – меч, над которым – так называемое "кредо мусульманина": нет бога, кроме Аллаха, а Мухаммед – его пророк. То есть меч защищает эту формулу и содействует её распространению. А формула освящает действие меча. Но на протяжении долгих лет продолжается дискуссия о том, какой должна быть Саудовская Аравия: страной, имеющей государственную религию, или религией, которой подчинено государство. На этом фоне страна переживает активный процесс секуляризации: государство подчиняет себе всё большее число публичных сфер, в которых обычно действовала религия. Но вот недавнее заявление наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бен Наифа: "Наша страна станет свидетелем ещё более высокого уровня своего развития и процветания, опираясь на исламскую доктрину, когда шариат останется частью нашего национального бытия".

- Если упростить, то получается: правительство и хотело бы что-то сделать с заявлением религиозных деятелей, но не может.

– Оно не может. Разрушить этот баланс, порвать эту связь – значит, лишить государство легитимности. Эта легитимность, к моему глубокому сожалению, определяется не только тесной связью между государем и государством, но и тесным союзом между государем и религиозными лидерами.

- Всё-таки я хочу понять: они не могут повлиять на историю с подстрекательством или не хотят? Вот вы говорили о "джихаде" против СССР во время войны в Афганистане, его государство тоже вряд ли поддерживало вслух. Но именно тогда создавалась "Аль-Каида" при участии Саудовской Аравии.

– При активнейшем её участии!

- Тогда это тоже делалось без официального участия государства?

– Нет. Тогда была другая ситуация. В 1979 году в Мекке местная группировка ваххабитов захватила главную мечеть. Саудовской службе госбезопасности понадобилось несколько дней, чтобы выкурить их оттуда. И после того как группировка была уничтожена, государство само, совершенно осознанно, пошло на то, чтобы развивать в стране некий "религиозный ренессанс". А именно: людей, связанных с религиозной оппозицией, благословляли идти на войну в Афганистан. Чтобы избавиться от них внутри страны. Это делало само государство. Потом государство отправляло их в Боснию, в Чечню, в Кашмир, в Таджикистан, в Косово – куда угодно. И так – до событий 11 сентября. Вот тут-то всё и изменилось.

- Что именно изменилось и почему?

– Началось очень мощное американское давление. Ведь практически все исполнители тех терактов были саудовцами. Со всеми вытекающими последствиями для Саудовской Аравии. И "Аль-Каида", а потом и ИГИЛ – прямой итог развития афганской ситуации, которая поддерживалась правительством. Есть масса литературы, в которой подчёркивается: Саудовская Аравия, дескать, высоко несла знамя "джихада" против советских войск в Афганистане и даже разбила эти войска, предотвратив их наступление в регион Персидского залива.

- А после 11 сентября эта победная риторика поменялась?

– Она просто исчезла. Но это не самое главное. Главное, что они повели успешное наступление на многочисленные фонды, которые поддерживали террористов. И которые довольно часто оказывались фондами государственными. В частности – знаменитый "Аль-Харамейн", который очень часто упоминали в России как источник финансирования террористов на Северном Кавказе. Всё это сделано было. Но до конца разорвать органическую связь с религиозными деятелями саудовские правители не могут.

- Почему они всё сворачивали после 11 сентября – понятно: хотели сотрудничать со Штатами. Но где гарантия, что в ситуации с Россией они не будут смотреть на это сквозь пальцы?

– Я не думаю, что они будут смотреть сквозь пальцы. Конечно, они прекрасно понимают, что Россия – не Штаты. Это, к сожалению, не только они понимают. Ещё они понимают, что ситуация возникла из-за позиции России. И они постараются сделать всё, чтобы эту ситуацию изменить в свою пользу. Чтобы заставить Россию отойти от занятой позиции. Именно это Саудовская Аравия и пытается сделать с самого начала конфликта в Сирии.

- Тогда такие призывы им могут быть даже полезны – как акт устрашения.

– Я напомню вам известную историю: принц Бандар бен Султан, возглавлявший саудовскую разведку, дважды приезжал в Россию и встречался с Путиным. Второй раз это было в декабре 2013 года. Российская пресса потом обвиняла принца в том, что он якобы угрожал Путину: если Россия не изменит позицию по Сирии, её ждут теракты во время Олимпиады. Достоверных сведений об этих угрозах нет. Однако перед новым, 2014 годом случились теракты в Волгограде. На самом деле, Бандар бен Султан ведь соблазнял Путина большими финансовыми вливаниями.

- Так он угрожал или денег хотел дать?

– Не знаю. И никто этого не может знать, кроме Путина. Но пресса об этом писала.

- А что за финансовые вливания он предлагал?

– Речь шла, если не ошибаюсь, о контракте на покупку российского оружия на 15 миллиардов долларов. Вот это как раз больше похоже на традиционную политику Саудовской Аравии, чем угрозы. Они, как правило, соблазняют финансовой помощью. Когда в начале 1990-х Россия восстанавливала отношения с Саудовской Аравией, туда ездили разные люди, сначала заместитель главы отдела международных связей ЦК Карен Брутенц, потом Андрей Козырев, потом Виктор Черномырдин. И все они ездили туда за деньгами. Саудовцы давали России значительные займы.

- То – 1990-е, а в 2013-м Россия ещё сама могла кого-нибудь пособлазнять пятнадцатью миллиардами, например – Януковича.

– Да, тогда мы на это и не пошли. Но вот – лето уже 2015 года. В Петербурге проходит экономический форум. И вдруг – сенсация: приезжает министр обороны Саудовской Аравии, принц Мохаммед бен Сальман. И заключает несколько серьёзных соглашений. Кириенко будет строить в Саудовской Аравии атомные электростанции, Якунин будет тянуть там железные дороги, Роскосмос будет с ними сотрудничать, нефтяники будут решать проблемы вместе с ОПЕК. Более того: Россия получит безвозмездный заём, если не ошибаюсь – 10 миллиардов долларов для вложения в регионы. Кадыров долго беседует с принцем. А потом заявляет, что первым регионом, куда будут вложены деньги, станет Чечня. Это их обычный курс: мы даём вам денег, только измените отношение к Сирии.

- И мы его изменили? Я имею в виду – хотя бы на время. Всё-таки летом этого года мы уже были в глубоком кризисе. Мы взяли деньги?

– Вот этого я не знаю, это открытый вопрос. Все соглашения так и остались протоколами о намерениях, мне неизвестно, чтобы что-то делалось в этих направлениях. И я не вижу, чтобы мы как-то изменились. Кадыров, который тогда очень претендовал на эти деньги…

- …теперь рвётся воевать в Сирию.

– Да, теперь он рвётся воевать в Сирию.

- У Саудовской Аравии есть возможность влиять на Россию, ничего не предлагая и ничем не угрожая. И они уже на неё намекнули.

– Это вы о чём?

- О ценах на нефть. Саудовская Аравия – мировой прайсмейкер. На днях они объявили, что увеличат добычу, что само по себе может "уронить" нефть, и понизят отпускные цены.

– О подобных вещах не раз говорил наш президент. Но когда на разных всенародных шоу, встречах с гражданами, его об этом спрашивали, он добавлял: они – наши друзья и на такое не пойдут.

- Уже пошли.

– Это действительно очень серьёзный способ давления на Россию. Но ведь знаменитое падение цен на нефть в 1980-е, с которым связывают крушение Советского Союза, на самом деле и для самой Саудовской Аравии было временем не "тучных коров", а "худосочных коров". Там происходил чудовищный спад производства, люди там рыдали, потому что государство сокращало социальные расходы очень серьезно. И когда мне говорят, что они содействовали падению цен в 1980-х, я всегда напоминаю, что они подверглись воздействию того же кризиса.

- Сейчас другая ситуация: они много вложили в нефтедобычу, у них себестоимость 4 доллара за баррель, а у нас со всеми налогами и издержками, если не ошибаюсь, порядка тридцати. Могут ли они "уронить" цены так, чтобы вся наша нефтедобыча потеряла смысл вместе с нашим бюджетом?

– Да, могут. У них очень серьёзные накопления. Их бюджет нынешнего года, который они верстали как дефицитный, не предполагает сокращения расходов на образование, на социальную сферу и на прочие вещи, которые интересуют любого нормального человека в первую очередь. Так что начать понижать мировые цены они вполне могут.

- Это серьёзнее, чем абстрактный джихад?

– Это серьёзно, но и джихада нельзя исключать. Да, никто не знает, были ли угрозы принца Бандера. Но теракты в Волгограде были.

- Волгоград вообще непростой город, если говорить о связях с Саудовской Аравией.

– Непростой. Там ещё в 1990-е было достаточно серьёзное исламистское движение. Может быть, на этом можно или даже нужно построить какие-то связи – я не знаю.

- Я бы хотела вернуться к тем проповедникам. Если оценивать их влиятельность "в душах", то какая часть населения к ним прислушивается? Это громкие голоса?

– Это голоса громкие, конечно. Если они выступили, значит, у них есть достаточное количество приверженцев. Насколько они громкие – точно сказать невозможно. Но если уже начался шум, а статья, которую я вам цитировал, означает начало шума, то всё серьёзно.

Беседовала Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"

ИГИЛ, или "Исламское государство" – террористическая организация, деятельность которой запрещена на территории России