Раклет по-пулковски (видео)

В Петербурге прошло первое сырное аутодафе. Премьера рождалась в муках на протяжении пяти часов. В финале выяснилось, что и сыр — не сыр, и «сжигание санкционки» - не помпезный политический акт.

В Пулково в английской печке казнили немецкий сыр из Польши и итальянское мясо из Литвы.

Начала казни лучшим силам петербургской журналистики пришлось ждать около пяти часов. Большинство из пяти десятков приехавших на зрелище в Пулково никто особенно не приглашал. Агентурные данные о месте и времени передавалась из уст в уста, по сарафанному радио и из источников, знакомых с ситуацией. Северо-Западная таможня собиралась порадовать прессу сырной казнью еще накануне. Желающих даже аккредитовали со всей строгостью. Но в последний момент таможня передумала. Оказалось, что жечь нечего: не успели задержать ничего санкционного. И даже если улов случится завтра, было неизвестно, когда его можно будет жечь.

«Сначала должны задержать санкционный груз на таможне, потом три ведомства: таможня, Роспотребнадзор и Россельхознадзор, должны принять решение об его уничтожении. Сколько времени может пройти между первым событием и вторым — неизвестно, потому что процедура не отработана», – пояснили в таможенной пресс-службе.

А утром в четверг поползли слухи. Петербургская пресса заволновалась. Первые, у кого сдали нервы, прибыли в Пулково к половине второго и потребовали показать им печь. Теперь уже заволновались пресс-службы.

На всякий случай прессе сказали, что грузовик с приговоренной санкционкой едва-едва выехал с территории Морского порта, где та якобы была поймана сегодня утром.

«Подождите часок», – предложили журналистам. Те потянулись в Пулково. Прибывающих на рекомендованный коллегами адрес одевали в жилетки неоновых расцветок. Такие носят детсадовцы, когда их ведут гулять на отдаленную площадку. Кому-то достались желтые, кому-то оранжевые с малоприметной надписью «пресса» на груди в районе сердца. Немедленно прозвучала шутка, что сейчас, мол, построят в две шеренги на взлетном поле, одни будут «наши», а другие – «враги». Но жара не располагала к подвижным играм.

Уныние посеял слух, что в Белгороде санкционный сыр вообще давили асфальтовым катком — такое уже ничем не перекроешь. Несколько фотокоров повалились на траву и заснули. Несмотря на то, что Петербург оказался среди пионеров столь варварского отношения к продуктам питания и тем самым был на виду у всей страны, кто-то выпустил "утку": сжигание затягивается, потому что печка сломалась. За выяснением, сломалось ли печка и откуда фейк, кое-как протянули еще пару часов.

Потом всех подняли, как по тревоге, погрузили в автобус и долго везли кругами к почтовому терминалу. Попутно объясняли, что объект режимный и фотографировать все подряд нельзя ни в коем случае.

Малоприметное строение обнаружилось где-то за взлетной полосой. Рядом несколько мусорных контейнеров и серая конструкция, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся печью. Как выяснилось — запасной. Основная скрывалась в ангаре. Пятьдесят журналистов набились в тесное помещение. В седьмом часу вечера прибыл микроавтобус с продуктами: немецким сыром и итальянским мясным деликатесом. Успевшие проголодаться пишущие и говорящие сочувственно заглянули в кузов. Серые картонные коробки не заполняли его и наполовину.

В сторонке собрались высокие таможенные чины. На происходящее они смотрели со сдержанным одобрением. Сотрудник в синей форме вытащил из коробки крупный брусок сыра в ярко-красной пленке. Пленку отвернули с одного конца, явив собравшимся бледную желтоватую плоть виновника торжества. Дух от виновника шел хоть и сырный, но совершенно не аппетитный. Покачивая початый сверток в руке, сотрудник наскоро зачитал приговор в протянутые микрофоны.

«Данный сырный продукт не имеет документов, подтверждающих его санэпидемиологическую безопасность, к тому же прибыл из страны, в отношении которой Россией введены экономические санкции», – прозвучали роковые слова. При этом сотрудник почему-то смотрел не на журналистов, а на оголенную часть мнимого сыра.

Прегрешения упаковки с подозрительно темным мясом были озвучены еще быстрее. Понятых назначили из журналистов.

Неразговорчивый истопник и пара грузчиков споро начали забрасывать коробки в печь, внутри заработал пресс. Аппарат был явно немолод — его уже использовали раньше для сжигания задержанного таможней контрафакта.

Понятые потребовали приостановить экзекуцию, потому что не видно, что там в коробках. Может быть, камни навалены, а то и вовсе пусто.

Грузчики тут же раздраконили серый картон и вытряхнули брикеты сыра и вакуумные упаковки с подозрительно темным мясом кучей прямо на пол. Куча получилась скромная.

Тут-то и выяснилось, почему так торопились «отпеть» мясо. Срок годности этого деликатеса истек еще в феврале. Сыр испортился сравнительно недавно — в июле. Таможенники признались, что уничтожаемый груз был задержан в декабре. То есть санкционку сначала сгноили в застенках и только потом начали жечь. Отдавать ее малоимущим здесь или посылать в Африку все равно было нельзя. Претензий не смог предъявить никто: ни те, кто требует ликвидации, ни те, кто хочет, чтоб ее съели.

В печке зашевелилось желтое пламя. Журналисты по очереди заглядывали в круглый иллюминатор размером с пудреницу. Принюхиваться было бесполезно. Английский аппарат словно нарочно был разработан, чтобы уничтожать все возможные удовольствия от пищи, включая запах. Запретная продукция не просочилась в отечественную атмосферу даже в виде дыма. В журналистских рядах родилась очередная шутка про появление в продаже нового сыра — «Пулковского плавленого».

Скоро все закончилось. Чтобы пресечь инсинуации в зародыше, истопник открыл печь. Журналисты подались вперед. В недрах английского агрегата было пусто, словно подпорченные продукты не сожгли, а аннигилировали.

Для справки: на сжигание около 200 килограммов еды требуется около 500 литров солярки. За раз можно сжечь килограммов 20. Солярку предоставляет Пулково, транспортировкой груза к месту сжигания занимается Морской порт. Из бюджета деньги на это развлечение еще никто не выделял. Точным подсчетом, в какую сумму и кому обошлась сегодняшняя акция, никто не занимался.

А если учесть не только солярку и транспорт, но и длительное хранение продуктов на неведомых складах, рабочее время грузчиков и истопников, а также пять часов жизни десятков петербургских журналистов... Вопрос, кто в итоге оказался наказан, тоже остается открытым.

"Фонтанка.ру"

© Фонтанка.Ру