Творить благо для тех, кто нуждается (фото)

Ее императорское величество Мария Владимировна Романова — о благотворительности, элите, Украине. Великая княгиня посетила редакцию «Фонтанки» и ответила на вопросы председателя совета директоров ЗАО «Ажур-медиа» Андрея Константинова и главного редактора Александра Горшкова.

А.К.: Ваше высочество, в мире сегодня многие люди занимаются благотворительностью. Это даже стало модным. А есть ли какое-то отличие у благотворительности российской, своя особенность?

– Если человек вырос в семье, где перед глазами всегда был такой пример (как это было в нашей), то, я думаю, нет никакой разницы. Главное – желание помочь тем, кому не так повезло, или просто проявить уважение к человеку, который находится в нужде. Я думаю, что это самое важное. Именно в России на довольно длительный период об этом забыли, и приятно, что сегодня это возрождается. В благотворительности нет ничего уничижительного, наоборот, это знак любви, желание облегчить кому-то жизнь. Ведь мы бы сами хотели, чтобы нам оказали помощь, если бы мы находились в такой вот ситуации... Это было одним из первых дел, которым наша семья занималась. И я всегда знала, что в первую очередь надо подумать о тех, кто не в очень приятном состоянии. Ну, конечно, то, что государь и вся наша семья могли делать в начале двадцатого века – это не то, что я могу сейчас. Возможности, гораздо меньшие, чем были тогда, но я надеюсь, что если ты даешь пример и напоминаешь об этих традициях людям – это важно. Когда я давно еще начинала в России об этом говорить, многим было не до этого, и меня не очень хорошо понимали. Но теперь многие уже могут думать, как можно прийти на помощь другим.

А.К.: Извините, а есть ли такие люди, которые не заслуживают благотворительности, помощи и сострадания?

– Моя совесть подсказывает мне, что если люди просят, а я вижу, что они в нужде, то можно всегда прийти в помощь. Не настойчиво, скромно, это же не какая-то показуха. Можно даже не в прямом виде...

Александр Закатов, глава канцелярии Российского императорского дома: Позвольте, я добавлю несколько слов... Конечно, императорская семья воспринимала все это в духе христианства. У всех народов и у всех религий есть понятие благотворительности, но именно Господь наш Иисус Христос учил, что надо помогать всем. Мы можем думать, что этот человек – негодяй, который не заслуживает нашей жалости, а потом окажется, что этот «разбойник на кресте» первым войдет в рай, и получится, что мы ему уступаем в добродетели... Или человек когда-то совершил что-то плохое, но потом это искупил... Это только Бог знает. А мы, если можем помочь, то должны сделать это.

А.Г.: Вы чувствуете, как меняется отношение к благотворительности в России за последние два десятка лет?

– Ну, конечно, безусловно чувствуется, что есть шаг вперед. Может, это даже стало модно, неважно – если это приносит пользу, то ничего в этом плохого нету. Да, устраиваются какие-то благотворительные балы, ужины, где люди развлекаются. Но если это дает какие-то возможности другим, то пусть развлекаются. Пусть им будет приятно, но чтобы и другим тоже было от этого приятно. Главное – что в конечном итоге из этого выйдет. Если что-то хорошее – ну, и слава тебе, Господи!

А.Г.: А кто является жертвователями вашего фонда?

– Много кто желает жертвовать. И отец Александр (прот. Александр Ткаченко, директор "Императорского фонда исследований онкологических заболеваний", – авт.) свидетель этому: все больше и больше людей обращается. Я пока что не смею называть каких-то имен (не знаю, насколько они сами этого хотят), но, по всей вероятности, они почувствовали, что это – благое дело.

Важно видеть, что все это востребовано. Фонд помогает врачам получить хорошее образование, узнать, как работают коллеги заграницей, показать опыт и наработки наших врачей. И в фонд все больше и больше обращается специалистов за помощью...

Александр Закатов: Вот один маленький штрих. Государыня всегда говорит, что для нее приоритетная деятельность – это благотворительность (она не занимается никакой политикой). И поэтому люди, которые уважают императорский дом, любят его, преданы ему, должны в первую очередь и подумать о том, как помочь императорскому дому реализовать те программы, которыми он занимается. На четырехсотлетие дома Романовых многие хотели сделать какие-то подарки государыне, а она сказала, что самый лучший подарок – это какое-то доброе дело. Люди жертвуют на благое дело, им выдается карточка, что они сделали пожертвование, и именно это считается их подарком государыне. Вот, в частности, наши друзья-мусульмане тоже приходили и тоже спросили – что подарить государыне? Мы говорим: ничего не надо дарить, но если вы сможете оказать посильную поддержку фонду, созданному императорским домом, то, пожалуйста, и это будет принято с огромной благодарностью. Не надо никаких бессмысленных сувениров… И они сделали.

А.К.: Вот тут только что было упомянуто дворянское собрание Татарстана. А вообще ваше отношение к дворянству, как к институту? Оно нужно? Оно востребовано? Или это просто что-то такое красивое из прошлого?

– Только что-то красивое... Я думаю, что хорошо, что оно сохранилось и живо как некоторая связь с нашей историей, с людьми, которые много отдали для своей Родины и являлись примером. Надеюсь, что их потомки будут примером для следующих поколений. Я думаю, что они – как гарант наших традиций. Это какая-то вежливость, воспитание этой вежливости, духовных ценностей. Вот, я думаю, самое главное.

А.К.: У нас есть закон о казачестве. То есть идет некое возрождение, но – спорное. Некоторые называют таких казаков ряжеными, некоторые и новых дворян тоже ряжеными называют... Может быть, закон о дворянстве тоже не за горами?

– Не знаю... Если речь о каких-то привилегиях, то это дело прошлого. А примеры, которые их предки давали, было бы неплохо передать следующим поколениям. И, желательно, чтобы молодежь вернулась к тем же канонам. Некоторые в двадцатом веке думали, что детям надо дать полную свободу и пусть развиваются, как хотят. Но, к сожалению, мы теперь понимаем, что тот вариант, который выбрали некоторые родители, не самый оптимальный.

А.К.: В российской империи дворянство было элитой. У элиты основная задача – показывать нравственный пример. Насколько нынешняя элита России справляется с этой задачей?

– Думаю, что постепенно справляется. Но опять же должна сказать, что в течении последних ста лет было трудно сохранить все эти традиции. Кое что, конечно, сохранили, но многое утрачено. Но они сами, эти потомки, заинтересованы снова стать такими, как их предки, чтобы их дети помнили и гордились своими предками, которые получили такую честь. Не просто сказать, что я — дворянин, нет, ты должен все время и с каждым поколением показать, что ты достоин иметь это наследие и передавать его следующим поколениям.

А.Г.: У нас сейчас к элите причисляют себя депутаты, чиновники. Насколько они соответствуют понятию элиты и какие качества могут они передать своим наследникам?

– Я думаю, что постепенно (если они хотят), то могут полировать то, что осталось с тех времен, когда они не могли об этом даже думать. Постепенно, я думаю, они смогут, и дети их тоже смогут. Дворянство российской империи тоже не было абсолютно замкнутой кастой. И туда приходили люди, получившие дворянство по службе, за подвиги и так далее. Мы не идеализируем их вроде того, что – «старая аристократия» или какие-то «небожители». Там тоже хватало всяких людей.

А.К.: Ваше высочество, я знаю, что вы не очень любите говорить о политике, но я должен спросить вас о ситуации вокруг Украины, потому что это «вопрос вопросов». Даже саммит «большой семерки» начинался с него. Ваше личное отношение к этой ситуации?

– Мне очень больно. Я болею и за русских, и за украинцев. Это – наши братья, и невозможно, чтобы эти раны остались бы еще на много лет. Не дай Бог! Я, вы знаете, живу в Испании, и вижу, как раны гражданской войны там до сих пор открыты. Я всегда один и тот же пример привожу – на семье. Были родители, появились дети, и через некоторое время они захотели жить своей жизнью, построить свою семью... Но это не значит, что мы должны забывать свою семью. Мы все вместе жили, и тут такое – только потому что что-то произошло и нам сказали «добрые люди», что мы должны друг друга убивать и ужасные вещи говорить друг про друга? Безусловно, в истории есть более яркие и печальные примеры, есть ошибки и у друзей. Но давайте подумаем, что нас объединяет. Нас ведь столько объединяет! Так что очень надеюсь, что следующие поколения не будут при изучении истории опять манипулированными. Дай Бог, что все-таки у всех будет достаточно храбрости и мудрости, и они найдут способ, чтобы снова подружиться и мирно жить и помогать друг другу. Вот это – самое главное. И чтобы никогда иностранные влияния не действовали на наш общий народ, на нашу большую семью.

А.К.: «Иностранное влияние»... Вы имеете в виду западные страны?

- Безусловно.

А.К.: Ели бы вам пришлось разговаривать об этом с другими представителями королевских дворов Европы, судя по всему, была бы дискуссия?

– Конечно, была бы дискуссия. Конечно, у них есть знание истории, и с ними легче говорить. Но во всех этих теперешних «готических монархиях» тоже должны радеть за собственные интересы, за интересы своей страны, в первую очередь.

А.Г.: Может быть, сейчас, особенно после санкций, императорский дом мог бы стать еще одним важным каналом коммуникации с западным миром, а не только заниматься благотворительностью, традициями и популяризацией. Как вы думаете?

– Ну, это если нам предложат и попросят, то, конечно. Это во всем мире делается, и тут нет ничего специфически российского. Даже не царствующие монархии, главы династий и во Франции, и в Португалии, и в Румынии, и в Болгарии это иногда выполняют.

Александр Закатов: Государыня во время посещения Узбекистана в ноябре прошлого года общалась с представителями международной дипломатии. В последний день официального пребывания в российском посольстве наш посол вел прием, на который пригласил «восьмерку»: и Турция там была, и Италия, Япония, Америка, Франция, Великобритания, ФРГ – все послы пришли с супругами посмотреть на главу дома Романовых. (Хотя она была там по церковной линии, а не с официальным визитом). И там тоже завязалась дискуссия, как вы сказали. В общем, американского посла она слегка поставила в тупик своими репликами, и он даже вынужден был в какой-то момент с ней согласиться. Но они вели себя как дипломаты. Например, немецкий посол сказал: мы знаем позицию великой княгини, мы ее не разделяем, но мы с уважением к ней относимся и понимаем, на чем она основана.

А.К.: Мы хотели еще спросить вас о ваших предпочтениях в литературе. У меня, например, есть любимый испанский писатель Артуро Перес-Реверте (а вы живете в Мадриде). Вы с ним знакомы?

– Нет, не знакома. Но мой сын тоже любит его читать. И интересно, что он смог возбудить у молодежи интерес к истории... А мои предпочтения? Не знаю, разные. Среди русских писателей я люблю Гоголя, Чехова. Люблю исторические, биографии интересных людей... К сожалению, нет у меня столько времени, что бы все читать.

А.К.: У меня некий провокационный вопрос. Последняя Нобелевская премия по литературе была присуждена французскому автору Патрику Модиано. Я до этого никогда не слышал о таком авторе. Но когда я его прочитал, то сам себе сказал: и слава Богу, что я о нем не слышал. Скажите, пожалуйста, а вы читали лауреатов Нобелевской премии?

– Каюсь, нет. Есть один писатель, который мне нравится – это Амин Малуф. Вы, наверное, читали точно. И желательно, чтобы другие тоже прочли. И тогда, может быть, им на Западе было бы понятнее – почему к нам иногда так относятся и почему мы так поступаем. Чтобы мы могли растить детей в таком правильном воспитании, в школах, желательно, многоконфессиональное обучение. Для всех. Чтобы была толерантность, чтобы никто не мог их обмануть потом. Если они вырастут в таком знании, то тогда им гораздо легче будет. Об этом желательно очень серьезно подумать. И я думаю, что Россия как многоконфессиональная страна могла бы дать этот пример.

А.Г.: Ваш сын Георгий, как и вы, наверняка приверженец монархических идей, а работает в таком демократическом институте, как Европарламент. Как это сочетается?

– Ну, не знаю, все его очень хорошо приняли. Хотя он уже там не работает. Он работал в Еврокомиссии, потом хотел познакомиться с «Норильским никелем», какое-то время там поработал и создал свою фирму, чтобы представлять интересы российских производителей в странах СНГ и в Европе. Но сейчас, сами понимаете, для этого не самый благоприятный момент...

А.К.: Вы позволите очень личный вопрос?

– Пожалуйста.

А.К.: Вы молились в Петропавловском соборе. Это место – особенное для вас, мы все понимаем – почему. Но оно и для меня особенное. Потому что Петропавловская крепость использовалась как тюрьма, и там есть камера, в которой сидел мой предок – Обнорский Виктор Павлович. Халтурин, когда мстил за него, – взорвал Зимний дворец... У дома Романовых было много врагов, время было такое. А вы их простили?

– Конечно! А как же жить, если ты не можешь простить людей, если у тебя все время внутри какие-то не комфортные ощущения против кого-то? Конечно, надо простить. Другое дело – не надо забывать, но простить – надо. И надо даже в человеке, который тебе не очень приятен, найти что-то хорошее. А всегда можно найти что-то хорошее. Может быть, это довольно эгоистично с точки зрения христианской, но, безусловно, с такой установкой в сердце легче жить.

Беседовали Андрей Константинов, Алесандр Горшков.

Справка о визите

Визит приурочен к столетию рождения матери государыни Марии Владимировны — Леониды Георгиевны – и пятилетию со дня ее кончины. Именно Петербург открыл Императорскому дому дорогу возвращения на родину: в ноябре 1991 года по приглашению мэра Анатолия Собчака впервые посетил Петербург отец государыни, а его сопровождала Леонида Георгиевна. На следующий год государь скончался, и уже за гробом приехала вся его семья.

В этот приезд Мария Владимировна встретилась с сотрудниками "Императорского фонда исследований онкологических заболеваний", который создан ее сыном, великим князем Георгием Михайловичем.

По приглашению губернатора Новгородской области, государыня посетит этот город и область. Далее – посещение Калининградской области, во время которого так же состоятся официальные встречи с руководством. Далее – посещение подшефного сторожевого корабля «Ярослав Мудрый». Государыня, внучка морского офицера, дорожит отношениями с защитниками Отечества, но вот флот для нее особенно близок и дорог.