Стальной финский друг

Каухава. Eсть такое местечко на западе Финляндии. Начиная с 1879 года каждый год в середине июня собираются здесь кузнецы, которые куют ножи. Собираются и справляют праздник ножей: состязаются, делятся опытом, заодно торгуют.

Длится этот праздник всего пару дней. Финляндия - неоднородная страна. В этническом, в культурном, в природном плане. И финский нож - разный. В западной Финляндии, где сильны шведские традиции, богато украшенный нож на сверкающем золотом поясе - часть национального костюма, украшение, олицетворяющее мужскую гордость; карельский нож прост, надежен - помощник в работе, на охоте и рыбалке; лапландский нож - орудие выживания саама-оленевода, авантюриста-золотоискателя. И каждый кузнец, соблюдая местные традиции, привносит что-то свое, авторское. Поэтому финский нож - разный.

Marttiini - самый известный финский производитель ножей. Нет, кажется, в Финляндии такой туристической лавки, которая не предлагала бы ножи Marttiini. Кстати, бренд Marttiini принадлежит производителю рыболовного снаряжения Rapala. Не знал Яанне Марттини (Jaanne Marttini), работая в своей лапландской кузнице, что руки его творят легенду. Да и Лаури Рапала (Lauri Rapala), зарабатывая на жизнь ловлей форели и придумывая свои приманки, не знал, как оно все обернётся. Интересно, что бы они на это сказали. Друг другу, особенно. Может, покричали бы. А может, пожали бы друг другу руки и молча пропустили по рюмке.

Каухава - родина другого знаменитого кузнеца, Иисакки Ярвенпяа (Iisakki Järvenpää), а заодно и одноименной компании. По мне, финка (финский нож) все-таки в наибольшей мере соответствует именно тому, что производит Iisakki Järvenpää. Считается, многие характерные черты финского puukko ("хвост лосося" на ножнах, завершение рукоятки "грибком", литые головы зверей и птиц на рукоятке) - родом из Каухава. Именно эти "гены" особо заметны в ножах Iisakki Järvenpää. Если, конечно, пытаться вникнуть, заглянуть дальше туристической лавки. Однажды парень по имени Хеймо решил купить себе нож, но ни один ему не понравился, и он (как это по-фински!) решил сделать себе нож сам. Это заняло у него несколько лет - вошел во вкус, изучил кузнечное дело, вывел свою идеальную формулу: "углеродистая сталь + кусок карельской берёзы". И появилась известная на весь мир торговая марка - H. Roselli. И хотя ножи Roselli - это в основном ножи-работяги, есть и такие, которые продаются в ювелирных магазинах. Формула всегда неизменна: "углеродистая сталь + кусок карельской березы", но рисунок стали... На это стоит хотя бы посмотреть - действительно красиво.

Кузнецов в Финляндии великое множество. Куют ножи для удовольствия, куют для хозяйственных дел. Или сосед попросил. Или не спится ночью. И все кузнецы начиная с 1879 года каждый год в середине июня собираются в Каухава: общаются, бросают ножи в мишень, торгуют.

Я с рождения рос в окружении ножей: отец - коллекционер холодного оружия. Изрезанные пальцы - привычка. Но любовь, тяга к хорошим ножам проявилась у меня не сразу. И не так, как у отца. Он ищет редкие образцы, развешивает по стенам, а мне, бродяге по натуре, ближе то, чем удобно пользоваться. Хотя и не без доли наслаждения от того, как это смотрится, лежит в руке, какое передает чувство. Я перепробовал многое: разные формы лезвия, разные материалы рукоятки, разную сталь, разный угол заточки. Со временем пришло понимание, что не всё хорошо режет, что хорошо выглядит; что не существует ножей универсальных - каждый нож имеет свое предназначение; что он должен не только хорошо резать, но и легко точиться. Здесь и начала появляться любовь именно к финским ножам.

Первым моим финским ножом был классический Marttiini Lynx. Я с удовольствием пользуюсь им до сих пор. Это, пожалуй, самый неприхотливый, удобный и красивый нож. Да, углеродистая сталь ржавеет, но всегда отлично режет. И отлично точится. Был случай, открыл ножом консервную банку и грубо сбил кромку. Выправил кромку о булыжник, помыл нож в воде, смазал куском колбасы, и он засиял, как новый. Этот нож портит только то, что он серийный, похожий на миллионы других Marttiini Lynx. Хотя и не абсолютно. Все изделия Marttiini чуть разные, так как собираются вручную. Но Lynx есть во всех супермаркетах. Всего за 30 евро.

Однажды в Рованиеми попал мне в руки совершенно уникальный нож. Сразу и как-то очень здорово "лег в руку". И пробудил во мне новые чувства. Охотничий "скиннер" с рукояткой из карельской березы, с пазами под пальцы, что необычно для финского ножа. Черное лезвие из углеродки, сохранившее все удары молота, наведенное вручную, на камне, с почти нулевым углом заточки - я видел такое впервые. Легкий, красивый, необычный и одновременно мощный, нож влюбил в себя. Тут началось странное: мне его не захотели продать. Вместо того, чтобы забрать мои 90 евро в обмен на нож, женщина за прилавком задавала вопросы, действительно ли он мне нужен, охочусь ли я, будет ли нож востребован. Я пообещал, что обязательно буду пользоваться им. Только после этого, как будто нехотя, взяла деньги. Я спросил, кто ковал этот нож, указав на клеймо. Ответ был мутный: "Местный. У нас тут таких много". Через несколько лет я видел такое же клеймо в Куусамо, но и там продавец не назвал мне имени кузнеца.

Началась моя дружба с этим ножом. Я иногда стал брать его в руки просто ради того, чтобы испытать чувство того, как он "лежит в руке". Ощупывал его, примеривал на бок, доставал из ножен, заправлял обратно, впитывая ощущения. Уникальный, единственный в своем роде, не похожий ни на один другой, нож, принадлежащий только мне. Взял его в первую же долгую и опасную поездку на Кольский полуостров. Здесь он проявил себя как надежный, неприхотливый друг. Временами, стоя в одиночестве на шумном пороге во время рыбалки, постоянное чувство присутствия дикого зверя за спиной мне удавалось отогнать от себя только ощупыванием на поясе своего ножа. Нож как будто внушал мне силу. Я боялся потерять его.

В один из дней в той поездке рыбачил на пороге с малознакомым мне дедом, которого все звали Сергеичем. Мы присели передохнуть, по берегу было много пней. Сергеич рассказал мне, что несколько лет назад так же, как сейчас, присел отдохнуть, воткнул в пень нож, позабыл об этом и ушел. Вернулся, спохватившись, но найти не смог. Сильно сокрушался, описывал, какой это был хороший шведский нож с рукояткой из северной сосны, проваренной в мёде с воском. Я слушал и улыбался всё шире, потому что сбоку, из пня, на котором сидел Сергеич, торчал ржавый нож с рукояткой из северной сосны.

Если вы ожидаете помпезности от фестиваля ножей в Каухава - этого вы там не найдете. Всё довольно просто. Мероприятия на свежем воздухе, торговля в актовом зале местной школы. Стоит ехать, если вы действительно любите кузнечное дело и хотите купить по-настоящему уникальный - ваш - нож. Их здесь действительно много. Причем самых разных. Я ездил в Kauhava ради любопытства, не ради покупок, хотя и привез саамский нож в костяных ножнах в подарок отцу. Друг купил себе отличную финку с берестяной рукояткой. Мастер по его просьбе написал на ножнах свое имя. Обычной шариковой ручкой.

Мне, помню, очень понравились ножи, которые выковал парень по имени Кай Викстрём (Kay Vikström). Кай рассказал мне, что ножи для него - это хобби. Клинки он куёт летом, а зимой, когда работы меньше, мастерит вечерами рукоятки, шьёт ножны. Я спросил, как он выбирает сталь для ножей. Он ответил, что просто видит подходящую железку, сильно не мудрит. А еще посоветовал брать нож из чистой углеродки. Хотя сам продавал, в том числе, дорогой "дамаск". Сказал: если будешь пользоваться, а не красоваться, - бери углеродку.

Дописал я, и захотелось снова туда съездить. В середине июня, 12-го и 13-го.