Тунеядцам в России не место

Роструд ошарашил граждан — уклонистов от официальной регистрации трудовых отношений и налогов хотят обязать платить. Пока не налог на тунеядство, но некий социальный сбор. Есть ли у такой инициативы перспективы воплотиться в реальных законодательных актах и как с аналогичным сбором живут в соседней Белоруссии, выяснила «Фонтанка».

"В настоящее время на федеральном уровне рассматривается ряд мер, направленных на снижение нелегальной занятости", – цитирует ТАСС заместителя руководителя Роструда Михаила Иванкова. Освобождать от повинности предполагается официально трудоустроенных, зарегистрированных безработных, студентов, пенсионеров и представителей других льготных категорий.

Декларируемая борьба с так называемой неформальной занятостью и, как следствие, уклонением от налогов сразу же вызвала ажиотаж. Самые рьяные поспешили окрестить озвученную инициативу попыткой вернуть статью за тунеядство. Звание одного из главных тунеядцев в Союзе носил недавний именинник Иосиф Бродский, за что был сослан.

Творческая интеллигенция массово подпадала под действие 209-й статьи старого УК (действовала с 1961-го по 1991 год), так как искусство и самодеятельность были допустимы только в свободное от основного общественно полезного труда время. Чтобы не попасть под формулировку «паразитического образа жизни» – то есть длительного проживания на нетрудовые доходы, – многие музыканты и художники устраивались куда-то для галочки, что, в частности, породило целый пласт культуры, связанный с кочегарками.

Действительно, в тени трудовых отношений оказываются порядка 15 миллионов человек, на такое количество ориентируется в своем заявлении Иванков. А еще два года назад вице-премьер правительства РФ Ольга Голодец оперировала другими данными для 86 миллионов человек, считающихся в России трудоспособными: "Очень небольшая часть рынка труда работает по прозрачным правилам. 48 млн человек работают в секторах, которые нам видны и понятны. Где и чем заняты все остальные, мы не понимаем", – жестко отсекала она 40% граждан как уклоняющихся от официального оформления своих отношений с государством.

К радикалам от закона можно отнести петербургского парламентария Андрея Анохина. На днях появился его законопроект с предложением ввести в УК статьи 242.3 – уклонение от трудоустройства (занятости). Любопытный документ можно найти в Интернете. Духовно-нравственно оздоравливать общество депутат предлагает через исправительные или принудительные работы, а дознание возложить на правоохранительные органы. Впрочем, тем, кто боится, что «статья 209» вернется в УК, ответил на страницах «Невского времени» спикер ЗакСа Вячеслав Макаров, пожурив коллегу за создание негативного имиджа ассамблеи, резко раскритиковав инициативу как нарушающую действующее законодательство, в частности Конституцию, запрещающую принудительный труд.

Аппарат государственного принуждения должен включаться в условиях соразмерности наказания деянию, и нет необходимости в злоупотреблении мерами уголовно-правовой репрессии. Кроме того, справедливо ли работнику расплачиваться в прямом смысле этого слова за политику его работодателя, вынуждающего его или работать «по черному», или терять место? При этом введение уголовной ответственности за уклонение от трудоустройства в нынешней ситуации, когда вследствие кризиса многие теряют работу, только усугубит социальную напряженность. По данным Минэкономразвития, в армии тех, кому негде трудиться, ожидается прибавка в 434 тысячи человек, повысив уровень безработицы в стране до 6%.

Доктор юридических наук и адвокат Сергей Канюков в разговоре с «Фонтанкой» предположил, что заставлять людей платить за то, что они не работают, — наивный способ пополнить казну. Искусственно навязанная мера, скорее, будет говорить об экономической слабости государства. Кроме того, инициатива не пройдет практическое правоприменение, так как всегда найдутся те, кто по формальному признаку подпадет под льготную категорию, сведя на нет все потуги законодателя. Также в стране есть регионы, где попросту нет достаточного количества рабочих мест — люди хотят, но не могут трудоустроиться, вне зависимости, стоят они официально на учете как безработные или нет. Из каких средств они будут платить административный штраф, если у них реально нет заработка?

Понервничать придется в случае принятия конкретных мер по введению сбора многочисленным фрилансерам, имеющим дело с гражданско-правовыми договорами подряда. Де-юре этот тип взаимоотношений с организациями трудовым не является, де-факто налоги и обязательные отчисления платятся, а значит, выполняется формальное требование в рамках борьбы с «уклонистами».

За примером использования аналогичной меры на практике можно обратиться к соседям — в Белоруссию. Мол, там как раз декретом №2 за подписью Лукашенко сбор ввели. Однако белорусские юристы разочаровали «Фонтанку» – никакой конкретики, все больше сомнений и вопросов, а реальной практики придется ждать почти год — документ был подписан в начале апреля, и его действие распространяется на текущий налоговый отчетный период, анализировать который государство начнет в конце года. Отсутствие регулирующих подзаконных актов только усугубляет суматоху.

Белорусский налогоплательщик официально перестает быть тунеядцем с тех пор, как сумма его отчислений превысит 250 евро при учете постоянного трудоустройства более чем на полгода. Сумма привязывается к 20 базовым величинам (эти условные единицы используются для расчетов сборов и пошлин, являются аналогом нашего МРОТа). В абсолютных цифрах речь идет о 3,6 миллиона белорусских рублей – именно такую минимальную сумму необходимо заплатить в казну, чтобы не считаться иждивенцем на шее государства.

Вместе с юристом белорусского Центра правовой трансформации Lawtrend Алексеем Козлюком «Фонтанка» подсчитала, что человек, официально трудоустроенный, работающий весь год, но с доходом, равным минимальному размеру заработной платы, все равно оказывается за границей в 20 базовых величин: минимальная зарплата на этот год установлена в размере 2 миллионов 100 тысяч 100 рублей в месяц, уплаченный 13%-ный налог за год – 3 миллиона 276 тысяч 156 рублей. В итоге получаем как раз ситуацию, описанную Вячеславом Макаровым, когда за нечистоплотного работодателя вынужден платить работник. Таким образом, теневой сектор остается, оплачиваемый и так угнетенным сотрудником.

В число неблагонадежных могут попасть, к примеру, вполне обеспеченные дауншифтеры — айтишники, работающие меньше полугода в Белоруссии, как вариант, по договорам подряда, платящие налоги даже выше 20 б.е., а потом отправляющиеся на теплые моря тратить заработанное. С такими примерами в ходе обсуждения правоприменения нового декрета юристы в Белоруссии уже столкнулись.

Пока текст белорусского документа с технической стороны «сырой», признает Алексей Козлюк, и не создает ситуации правовой определенности. Реализация оказывается в зависимости от квалификации конкретных работников налоговых органов, которые будут приводить к знаменателю прибыли и траты граждан.

Возвращаясь к целесообразности применения декрета к настоящим тунеядцам, Алексей Козлюк тоже предлагает подсчитать: работа налоговой по выявлению, расследование, взыскание, судебные издержки, арест. Вызывает сомнения, что удастся выручить «чистыми» пресловутые 250 евро при том, что принудительный труд обычно бывает неквалифицированным и низко оплачиваемым. Так что инициатива заведомо убыточная, — полагает юрист.

Возможно, декрет будет эффективен к тем, кто работает за рубежом, присылая деньги на родину. Кто-то решит приехать обратно, чтобы не вступать в конфронтацию с государством (однако вряд ли иждивенческий сбор направлен на возвращение соотечественников), другие попросту откупятся этими 250 евро. Прибыль казны можно оценить: по различным подсчетам под действие декрета подпадает от 100 до 400 тысяч человек — грубо говоря, 25 – 100 миллионов евро «грязными».

Однако и в инициативе отечественных законодателей, и в белорусском декрете есть свои подводные камни, на которые мало обращают внимание, сконцентрировавшись на спорах вокруг сумм и подотчетных категорий. Пункт 15 декрета говорит о том, что налоговые органы не просто имеют право контроля за соответствием расходов граждан доходам, но и наделяют налоговиков правом требования объяснений об источниках, а равно налогообложением с излишка. Отсутствие конкретики и возможность широкого поля для толкования вкупе с недостаточно развитым законодательством о персональных данных может привести в конечном итоге к тому, что фискалы вполне смогут получить допуск не только к декларируемым поступлениям и тратам, но и – в теории – к банковским счетам и транзакциям. Банковская тайна и так не секрет для правоохранителей в рамках оперативно-разыскной деятельности. Налоговая и сейчас может получать информацию от банков по запросу. Но законодательный процесс в Белоруссии движется к тому, чтобы отдельные категории банковской информации передавались в базы данных налоговой автоматически. И произойти это может в ближайшее время, не исключает Козлюк.

Несмотря на то, что конкретного текста предложений Роструда нет, озвученная на словах инициатива тоже изобилует ловушками, как и минский декрет. В частности, по вопросам доступа не физлиц, а уже организаций к системе государственных закупок. К таким мерам можно отнести ограничение на участие в закупках компаний, имеющих задолженность по заработной плате, уплате налогов в социальные фонды или не имеющих официально принятого на работу персонала, необходимого для выполнения работ по государственным контрактам. Другая мера граничит с требованием распространения чужой конфиденциальной информации и персональных данных. Цитата по ТАСС: «Также еще одним из инструментов легализации трудовых отношений может стать наделение подрядчиков по государственным контрактам обязанностью по сбору и представлению данных об отсутствии задолженности и "теневых" трудовых отношений в субподрядных организациях».

Ксения Потеева, «Фонтанка.ру»