"Расстрельный список" сочтен блефом

СК монополизировал информацию по делу об убийстве Бориса Немцова, пообещав проблемы общительным посетителям «Лефортово». Ксения Собчак в ответ на вероятное включение себя в «расстрельный список» прошлась по Парижу с сумочкой-черепом. Главный фигурант дела Немцова окончательно отказался от признательных показаний. Рамзан Кадыров показал мастерство пальбы из «Стечкина». Теперь ждут новостей от ФСБ.

12-й день со дня убийства Бориса Немцова вышел скандальным и суетным. Если от Следственного комитета не поступило почти никаких новостей, кроме одной, вызывающей, то все медийные персоны, так или иначе вплетенные в обстоятельства трагедии, наверняка эту среду запомнят надолго.

Версия о расправе над политиком за его выпады в сторону ислама (подтверждения которым сторонники этой идеи так и не могут найти) совсем затерялась в публичном скандале между общественниками и Следственным комитетом. Члены общественной комиссии, выслушав в СИЗО жалобу арестованного Заура Дадаева о выбивании показаний и ретранслировав его заявление в непричастности к расстрелу на Большом Москворецком мосту, натолкнулись на жесткую критику пресс-секретаря СК Владимира Маркина.

«Посещение членами Общественной наблюдательной комиссии Москвы было организовано исключительно для выяснения условий его (Дадаева) содержания. Не являясь участниками уголовного процесса, они стали интересоваться материалами уголовного дела, таким образом нарушив не только установленные правила, но и закон. Подобные действия могут быть расценены как вмешательство в деятельность следователя в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела, т.е. по ч. 2 ст. 294 УК РФ», – пригрозил представитель ведомства.

Еве Меркачевой и Андрею Бабушкину был обещан вызов на допрос с последующим выяснением мотивов, которыми они руководствовались при общении с арестантом и публикации новостей в СМИ. С учетом того, что Меркачева работает корреспондентом «Московского комсомольца», у допроса довольно любопытная перспектива. Бабушкин тоже молчать не привык. Он писатель.

Чеченский след в преступлении и вероятное напряжение между ФСБ и руководителем республики Рамзаном Кадыровым, о котором говорилось сразу после захвата Дадаева, доведены некоторыми публикациями до состояния глубокой борозды. «Новая газета» напомнила не только о давних обидах чекистов, но и прозрачно намекнула на возможную северокавказскую среду заказчиков преступления, в которой разобраться для ФСБ дело принципа.

Кому-то наведением тени на плетень показалась пространная история в материале «Новой» про Руслана (имеющего близкую родню среди высокопоставленных чиновников и силовиков Чечни), уводящая в Госдуму РФ и батальон «Север», сотканный из преданных бойцов Рамзана Кадырова.

Сразу вспомнился датированный октябрем 2010 года релиз на сайте правительства республики, с которого и началась идентификация Заура Дадаева. Сообщение было посвящено награждению бойцов «Севера» орденами Мужества; среди награжденных – и ныне сидящий в «Лефортово» Дадаев. По соседству с ним в числе отличившихся упоминался Руслан по фамилии Геремеев. Молва приписывает ему родство на уровне племянника с депутатом ГД Адамом Делимхановым и сенатором от Чечни Сулейманом Геремеевым.

«Расстрельный список», якобы лежащий на столе президента Путина и содержащий после Немцова фамилии иных «кусателей» власти, активно обсуждали за рубежом. В Швейцарии новости читал Михаил Ходорковский, во Франции между мероприятиями «Недели моды» о своем участии в списке – Ксения Собчак, а в Израиле – главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов.

Михаил Ходорковский не стал комментировать «Фонтанке» перечень. Его пресс-секретарь Кулле Писпанен дала понять корреспонденту, что бывший владелец ЮКОСа не верит в его существование, а если и верит, то всерьез не относится. Кулле была сама любезность, если не сказать легкомысленность, хотя подложенный ей под дверь траурный венок к весеннему настроению не располагал.

«С учетом возрастающей истерии в обществе такие… назовем их, шутники, легко найдутся. Может, хотели напугать, но вряд ли на это стоит обращать внимание».

Обращаться в полицию Кулле не намерена. Как и Алексей Венедиктов.

«У него замечательное настроение, «список» комментировать не намерен», – сообщила его помощница Леся Рябцева. Главред новостную «бомбу» тоже, кажется, счел блефом.

Пока не известна реакция Ксении Собчак, но, судя по Instagram, «расстрельный список» она восприняла куда легче, чем озвученную неизвестным угрозу «вы следующая, Ксения» на прощании с Борисом Немцовым. Собчак на московские страсти ответила изящной сумочкой в виде черепа.

Ее парижский totallook рассматривали в Instagram 1,4 млн подписчиков – почти в два раза больше, чем стреляющего из «Стечкина» Рамзана Кадырова. Который, кстати, провел день в работе. Участвовал в заседании Совбеза РФ в Пятигорске под председательством бывшего директора ФСБ Николая Патрушева и от публикации отчаянных постов о готовности умереть за президента Владимира Путина и признании заслуг Заура Дудаева воздержался.

Между тем обвиняемые в убийстве Тамерлан Эскерханов, Анзор Губашев и Хамзат Бахаев обжаловали свой арест, по-прежнему не признавая себя виновными, как и 8 марта. Пожалуй, самым необычным событием касательно расследования стал отказ и Дадаева от причастности к расстрелу политика.

Мотив преступления по-прежнему неясен, и перспектива переквалификации уголовного дела со статьи 105 («Убийство») на 277-ю («Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля»), о необходимости которой говорили много и часто, туманна. По всей вероятности, круг версий у СУ все еще широк.

Представлять интересы потерпевших по делу (родственников Немцова) будет, возможно, адвокат Вадим Прохоров – соратник погибшего по партии «РПР-Парнас». Он в первые дни после преступления представлял интересы спутницы Немцова Анны Дурицкой. По мнению Прохорова, рано или поздно должна рассыпаться версия о том, что Дадаев был и исполнителем, и организатором, и заказчиком.

«Я абсолютно убежден, что некие выходцы из Чечни, если они и являются исполнителями (что вероятно, но еще должно быть доказано), совершенно не претендуют на роль заказчиков, – пояснил адвокат «Фонтанке». – Они не знали лично Немцова. Возможно, они понятия не имели, что он политический деятель. Личного мотива я не вижу. В конце концов, задержанные – не исламские экстремисты, которые неистово выискивают жертв, а наоборот, законопослушные и преданные руководству Чечни лица. Тем более трудно найти столь лояльного к религиям человека, чем Борис. Конечно, это политический заказ. Конечно, это политическое убийство. Очень жаль, если власть решится обрубить хвосты».

Александр Ермаков, «Фонтанка.ру»