Милонов: Их санкции - просто сумасшедшая помощь, я благодарю Обаму! (видео)

Депутат Законодательного собрания Петербурга Виталий Милонов на днях вернулся из Новороссии – как он сам называет юго-восток Украины. Доставлял гуманитарный груз защитникам непризнанных республик. В это время на странице депутата в социальной сети появилось его фото с образцом груза отнюдь не гуманитарного, а, скорее, технического. Пошли злобные наветы, что и миссия у борца за православие, народность и "Русскую весну" была не вполне гуманитарная. Провисев сутки, снимок исчез. С этого казуса и началось интервью депутата Милонова "Фонтанке".

– Виталий Валентинович, почему на этой фотографии Вы в военной разгрузке, с автоматом? Где это снято? Что это означает?

– А у меня нету "Фейсбука". Я не помещаю никакую информацию в "Фейсбук".

– Как же так? Вот – здесь написано: Виталий Милонов. Ваша страница…

– Вы знаете, месяц уже не был на своей странице. Надо зайти, кстати.

– Хорошо, страницы нет и Вы на ней месяц не были. Но фотография-то?

– Странно. Может, кто-то за меня уже ведёт мою страницу?

– А где это снято?

– Я могу сказать, что это определённо летнее время, может быть – Ленинградская область, может – другое место.

– Откуда у Вас автомат?

– Может быть, это фотошоп? Не вырезал ли кто-то мою голову? Есть программа, в которой можно вырезать голову и приставить к другому человеку.

– И Вашу знаменитую футболку с лозунгом, который я не могу процитировать публично.

– А его здесь нельзя прочитать полностью.

– Но эта Ваша футболка очень известна.

– Да, хорошая, кстати, футболка, удобная.

– Разгрузка у Вас тут тоже хорошая, удобная. И спецназовский нож хороший.

– Я ничего не понимаю в этих делах.

– Вы мирный человек.

– Я абсолютно мирный человек, я доставляю грузы гуманитарной помощи в Новороссию и считаю своим долгом продолжать эту работу, поскольку имею мандат от Донецкой народной республики. И имею очень серьёзные моральные обязательства перед теми людьми, которые мне приносят в приёмную и средства финансовые, и какие-то вещи, продукты. Чтобы всё то, что доходит до приёмной, именно в этом количестве, даже в большем, доходило до получения в Новороссии.

– Что говорят люди, которые к Вам приходят? Слова поддержки, сочувствия?

– Безусловно. Это люди, которые не просто так пришли, им никто не приказал. Это люди, которые идут по зову сердца, исходя из своих убеждений, считают необходимым. Они говорят: вот – мы хотели бы помочь Новороссии, Донецкой и Луганской республикам. Мы хотели бы поддержать наших ребят, которые там сражаются за то, чтобы отстоять мир в Донбассе. Кто-то приносит пакет с крупой, кто-то приносит 10 килограммов макарон, кто-то приносит свой старый бронежилет. Мы почти не берём вещи, особенно "бэу", потому что они практически не нужны. А так, всё, что сейчас нужно людям в Новороссии, и детям, и мирным жителям, и ополченцам, мы берём.

– Как Вы узнаёте, что нужно Новороссии?

– У меня есть связь непосредственно с теми, кто является получателями нашей помощи. Это и ответственный по гуманитарному направлению Донецкой народной республики, и те командиры ополчения, которым лично я или мои помощники довозим помощь. Основная гуманитарная помощь идёт интендантам, которые стоят на границе. Либо мы сами довозим до отрядов то, что нужно для отрядов.

– Череда отставок в ДНР, непонятные события вокруг Стрелкова – может быть, Вы, представитель ДНР, расскажете, что это означает? Где Стрелков?

– Я не комментирую официальные заявления ДНР, поскольку мой мандат предусматривает более гуманитарную миссию. И, обладая определённой информацией, не считаю этичным комментировать какие-то решения. Но хочу обратить внимание на то, что все назначения в ДНР касаются людей, которые живут в ДНР. Началось всё с премьера Бородая, который сказал честно: я – москвич, я отдаю всего себя Новороссии, я буду в Новороссии, но представителем должен быть житель Новороссии. И Стрелков – не житель Новороссии, он живёт в России, поэтому сейчас он занимается организацией армии Новороссии, но не является официальными министром обороны.

– Вы нас успокоили. А то есть слухи, что его вообще нет в живых.

– Нет. Игорь Стрелков живой. Никакой информации другой нету. И я могу сказать, что за последнее время, буквально дней десять, армия Новороссии смогла переломить ход боевых действий. Уже сейчас можно спокойно ходить по тем местам, где ещё 2-3 недели назад стояла украинская армия – армия карателей. Ещё можно увидеть открытые банки с консервами, которые они ели. И пакеты с американскими сухими пайками. Я сам лично смотрел, это всё есть. В основном, украинские солдаты едят украинскую военную еду. Америка уже давно помогает армии Украины в борьбе против мирного населения. Мы сами лично видели убитых людей, раса которых не напоминает украинскую: наёмники из Америки чернокожие. У них не автоматы Калашникова, они вооружены западным оружием.

– А откуда оружие у ополченцев?

– Вы видели вот эту фотошопную фотографию, где моё лицо приставлено к какому-то, видимо, бойцу Новороссии…

– И футболка.

– И футболка тоже. Так вот посмотрите: слёзы наворачиваются, глядя на это оружие! Это очень и очень кустарные вещи. И прицел коллиматорный приделан кустарным способом.

– То есть тот человек с Вашей головой и в Вашей футболке сумел достаточно хорошо рассмотреть оружие?

– Я вот вижу, как коллиматор приделан…

– Для мирного человека Вы очень хорошо разбираетесь в оружии.

– Уроки НВП! Я же советский человек, я даже помню, как спасать крупный рогатый скот от ядерного взрыва, у меня большие познания.

– Вам когда-нибудь пригодились эти познания?

– К счастью – нет. Насчёт ядерного взрыва.

– А человеку в Вашей футболке?

– Не могу сказать.

– Как далеко Вы ездили с гуманитарной помощью? До границы с Украиной или дальше – в Луганскую или Донецкую республику?

– Поверьте – далеко. И самое тяжёлое – находиться там ночью. Ты едешь – и можешь в любой момент попасть в воронку. Это ужас. Это то, что отделяет такой "клюквенный патриотизм" в социальной сети от настоящей жизни. Она совсем не красивая – эта жизнь. Самое неловкое – видеть только что оставленную украинскую позицию, где люди только что еду ели, или там бельё сушится… Это что-то такое человеческое. И очень противное, очень мерзкое. Это не игра, это живые люди, которые, может быть, не по своей воле там оказались. И, может быть, этим и объясняется, что ополченцы Новороссии стараются не убивать этих людей.

– Когда они сбивают украинские самолёты, они тоже рассчитывают, что при этом никого не убьют?

– Украинский самолёт, летящий с оружием, несёт смерть в дома Новороссии!

– Но сбивают и военно-транспортные самолёты.

– Военно-транспортные самолёты перевозят головорезов и элитные отряды подонков, которые потом идут и вырезают целые деревни!

– Я не припоминаю фактов, чтобы целая деревня была "вырезана". Наоборот – город Славянск, оставленный бойцами Стрелкова, после прихода нацгвардии приходит в себя, там восстанавливается хозяйство, люди едят…

– В городе Славянске люди не ели из-за того, что те, кто сейчас вошёл туда, не давали людям есть! Славянск был взят в кольцо. И те, кто сейчас хвастается, что восстанавливает инфраструктуру Славянска, – это те же самые, кто эту инфраструктуру и разрушали. Вместе с жизнями людей! Конечно, починенный водопровод – это нормально. Водопровод там и должен был быть. И был до них. До тех пор, пока они туда не пришли, у людей не было проблем.

– Если у людей не было проблем, зачем и от кого их защищали ополченцы?

– Всё началось с мирного протеста. Всё началось с того, что на территории юго-востока Украины прошли стихийные митинги. А Украина – это не Россия. На Украине до сих пор действует абсолютно бандитско-феодальный строй. Там губернаторы являются князьями, которые доят и грабят предоставленные им территории, отсылая долю наверх.

– В России, конечно, не так.

– В России губернаторов выбирают.

– Давно?

– К сожалению, у нас выбирали губернаторов все девяностые – и навыбирали известных всем "ночных" и "дневных" губернаторов.

– Но с девяностых прошло 15 лет.

– Сейчас губернаторов выбирают. Вот в Петербурге идут выборы губернатора Полтавченко. Что касается Украины, то там абсолютно уничтожается всё инакомыслие! Там нету демократии, там запрещена деятельность ряда партий, там ты не можешь высказывать свою точку зрения.

– России прогнозируют спад в экономике из-за санкций. Есть и другая точка зрения – о том, что в России спад начался ещё до событий на Украине. Вы какой точки зрения придерживаетесь?

– Ни одной, ни другой. Я хочу искренне поблагодарить этого беса Обаму, этого духовного сына Люцифера, и слабаков из Европейского союза: их санкции являются просто сумасшедшей помощью! Это же благо для страны! Да, через некий дискомфорт, но наша страна получила уникальный шанс на подлинное возрождение! Наконец-то мы осознаем, что хватит есть нефть, хватит есть газ. И что мы сейчас должны вкладывать свои деньги в реальный сектор экономики. А не носиться с какими-то облачными айти-технологиями, облегчая АНБ сбор информации про нашу деятельность. Носиться с айпадами или с какими-то девайсами можно сколько угодно. Жрать надо что-то людям давать! Я думаю, что результатом "Русской весны" будет весна взошедших полей в Ленинградской области.

– Что мешало этим полям всходить последние 15 лет?

– Сложившаяся система отношений тормозила реальное развитие страны. Настроить на колхозном поле, выкинув капусту, несколько жилых домов – много ума не надо. Теперь Петербург должен стать флагманом подлинного возрождения реального сектора экономики. Каждое незасеянное поле должно быть причиной для расследования и наказания его хозяина, лишения его статуса собственника земли! Сельскохозяйственные поля, которые не используются, должны изыматься в пользу государства и даваться в безвозмездную аренду фермерам, которые хотят начать дело. Мы должны выгнать все иностранные товары с рынка. Это не просто какая-то политическая декларация, демагогия. Я никуда не выбираюсь – ни в местный совет, ни в губернаторы, упаси бог…

– У нас выборы в Госдуму не за горами.

– И в Думу я не собираюсь выбираться. Я хочу сказать, что вот сейчас мы имеем моральное право выгнать всех нероссийских продавцов с рынков. И дать рынки реальным людям, которые выращивают продукцию – и не могут попасть на рынок сбыта. Жуя гамбургеры, жуя конфеты с трансжирами, мы очень увлеклись какими-то не высокими, а потребительско-хомячными технологиями. Мы больше готовы развивать технологии усовершенствования айфончиков, нежели чем технологии, как правильно дёргать корову за вымя, чтобы получать больше молока.

– Вы, кстати, каким телефоном пользуетесь?

– И айфончиком тоже, к сожалению. Хотя это отвратительный телефон!

– Почему не российским йотафоном?

– Йотафон сделан не в России. Я там не вижу российского процессора. А ведь советские процессоры ставились в советские МИГи, которые эффективно летали и были лучшими в мире! Там нет ни российского экрана, ничего. Почему мы в Петербурге не можем наладить производство экранов? Почему мы, имея Сколково и прочее, до сих пор пользуемся каким-то…

– Вам не кажется, что это я должна Вам, представителю власти, задавать вопрос "почему"?

– Я хочу увидеть, что сейчас, по крайней мере – в Петербурге, у нас будет перезапущена политика в области так называемых стартапов. Необходимо создать чрезвычайную комиссию, которая бы рассматривала все предложения по запуску новых производств. Город даёт энергию, площадку – пожалуйста, строй завод, строй маленькую фабрику. Мы же до чего дошли – мы штаны не можем шить!..

– Сколько времени потребуется, чтобы санкции нам помогли?

– Я думаю, что-то уже сможет измениться этой осенью. Когда крестьяне смогут, при правильном подходе к санкциям, эффективно продать свой урожай. И через год, когда десятки, сотни тысяч людей, которые сейчас маются дурью, поймут, что они смогут работать, что результат их реального труда будет кому-то нужен.

– Как по-Вашему: законы должны действовать всегда одинаково, или есть исключительные ситуации? Наши читатели рассказали, что у них прямо возле дома собрались строить храм, и они боялись, что будет слишком шумно, что они не смогут спать из-за звона колоколов. Вы им на это ответили – потЕрпите…

– А мне, может быть, их селфи и собачки, гадящие на газончике, не нравятся! Я что – должен их собак лишать?! Эти пользователи – у них, как правило, детей-то нету, всё в собачек уходит и в кошечек! А что они курят – почему я должен терпеть?!

– Вы не сказали, почему эти люди должны терпеть по утрам звон колоколов, хотя есть закон о тишине, установлены максимальные децибелы…

– Нет такого русского человека, кто не восторгался бы переливом русских колоколов!

– То есть это та самая ситуация, в которой закон можно притормозить?

– А это не закон. Да, я помню, что один явно не российского происхождения человек, какой-то очередной грантоед-хомяк, стал говорить о шумовом загрязнении воздуха колокольным звоном. Я ему сказал: иди вон отсюда! Кто тебя спрашивал вообще?! Россия – страна, в которой до сих пор строятся храмы. Во всех других странах они закрываются. Это значит, что Россия приходит к жизни, а другие страны умирают. Это мало могут понять мои либеральные оппоненты – у них детей нет. Воспитывая детей, ты вводишь иногда ограничения. Государство вводит ограничения. Для чего? Не для того, чтобы обидеть, не для того, чтобы наказать. Для того, чтобы помочь!

– Вы часто противопоставляете духовную Россию бездуховному Западу. Тем не менее, Ваши коллеги почему-то предпочитают воспитывать детей на Западе. Вот Ваша коллега в Законодательном собрании Елена Рахова, автор выражения о "недоблокадниках". Если я правильно знаю, у неё дочь живёт в Штатах. У Елены Мизулиной сын, кажется, живёт в Бельгии…

– А царь Пётр учился в Голландии!

– …У Вашего коллеги по заботе о детях Павла Астахова сын вроде бы учился в Великобритании, а дочка родилась в Каннах. Можно долго продолжать. Почему Ваши единомышленники предпочитают воспитывать детей в этих центрах бездуховности?

– Кто я такой, чтобы судить этих людей? Конечно, можно говорить о тех, кто является членами нашей партии. Но и у других, мягко говоря, совсем не в России родители и дети живут!

– Другие не говорят о Европе как о центре бездуховности.

– А я, честно, не хочу обсуждать этих людей. Я могу говорить за себя. Моя дочка Марфа учится в Петербурге. Мои два других ребёнка, парни, тоже в Петербурге.

– Но Вы с лёгкостью осуждаете людей, которые не являются Вашими товарищами по партии.

– Человека осуждать никогда нельзя. Можно осуждать только его идеи, его эмпирические проявления, его философии. Каждый человек способен самоочиститься. Апостол Павел был гонителем христиан, а потом стал величайшим подвижником – один из двух верховных первоапостолов. Ни один человек не может быть навсегда запечатан клеймом позора, он может возродиться. Знаете, я был таким либералом, что сейчас мне стыдно за те вещи, которые я говорил.

– Хочу Вам прочитать определение либерализма: "от латинского слова "свободный", общественно-политическое течение, провозглашающее незыблемость прав и свобод человека, выступающее за минимизацию вмешательства государства в жизнь людей". Что тут плохого?

– Вы говорите о классическом либерализме, который выражен, наверное, в трудах тех, кто жил много веков назад. Мы же сейчас говорим о том, что он не существует. Законы должны быть такими, чтобы отвечать не эфемерной матрице, которую мы для себя выбрали. Эфемерная матрица – это демократия. Но демократия – не есть самая лучшая форма правления. Проблема в том, что мы взяли и в 1993 году, будучи в некоем алкогольно-либеральном опьянении, приняли новую Конституцию. Только это некий User Manual for Russia, который разрушает нашу страну. А там, где нужна борьба с нечистью, с грязью, с болезнью, где нужно чёткое функционирование какого-то механизма, там я не видел ни разу демократии. Общество не может себе позволить дать маленькой шайке национал-предателей наравне участвовать в выборах, это неправильно.

– А как определять, кто национал-предатель и не может участвовать в выборах, а кто патриот и имеет право?

– У нас с вами не должно быть такого примитивного суждения. Поймите: если вы пускаете в свой организм вирус, который называется подстрекательство, паникёрство, бунтарство, этот вирус будет размножаться, пожирая вас изнутри.

– Может быть, Вы предложите какую-то форму – вместо демократии, которую Вам хотелось бы реализовать?

– Я считаю, что монархия более близка России. Наша страна наиболее близка к победам и свершениям тогда, когда наш Владимир Владимирович ведёт себя как монарх.

– И царь – кто?..

– По сути дела, у нас есть руководитель нашей страны, который…

– Вы предлагаете короновать Владимира Владимировича?

– Я не предлагаю короновать Владимира Владимировича, это, наверное, было бы неправильно сейчас делать. Я говорю не о названии, не о звании. Пускай он называется президентом. Я говорю о подходе к формированию органа государственного управления.

– А предложить народу выбор Вы не хотите?

– Разве это выбор народа, когда под воздействием средств массовой информации, эффективной и безумно талантливой рекламы, пиар-менеджеров, политтехнологов, спичрайтеров и ещё бог знает каких там куртизанок выигрывает какой-то кандидат?..

– Мне даже страшно подумать, о каком кандидате Вы говорите. У нас только один кандидат всегда выигрывает с результатом, близким к 100 процентам.

– Так вот и я говорю: этот кандидат – есть результат пожеланий общества.

– Это ему помогают пиарщики, куртизанки?

– Пиарщики помогают тем, кто пытается протиснуться вопреки национальным интересам в региональные органы власти.

– Назовите, пожалуйста, людей, которые для Вас авторитетны, чьему мнению Вы доверяете?

– У нас есть православный календарь, каждый день хоть один авторитет приводится. Для христиан вообще проблем с авторитетами нет.

– А из ныне живущих?

– Путин. Безусловно. Полностью доверяю, полностью уважаю и каждый раз благодарю господа, что в нашей стране есть такой президент! И если надо нам пойти на какие-то самоограничения, то только ради того, чтобы Путин остался, надо пойти. Путин – спасение страны! Есть много хороших людей. Но масштаба, сопоставимого с Владимиром Владимировичем, нет в нашей стране.

– Наверное, и в мире нет.

– В мире, конечно, сейчас уже нет.

Беседовала Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"