Сабадаш: между акулой Додсоном и Ходорковским

Москва арестовала петербургского миллиардера Александра Сабадаша. Что не конец его полету, но впереди месяцы психологической борьбы с самим собой. Его знают все, от администрации президента до масонов Монако. Рисковый игрок никогда не давал интервью, поэтому «Фонтанка» поговорила с десятком ему близких скоробогачей. Взяла самое убедительное для портрета и поняла, что звериные капиталисты сегодня не ко двору.

О Сабадаше написаны сотни статей. Перипетии его пути хорошо видны сквозь призму Google. Компиляции последних новостей отчетливы в сегодняшних новостных лентах. Итог – как неожиданный удар тяжеловеса: Басманный суд Москвы удовлетворил ходатайство Следственного комитета России и арестовал Александра Сабадаша в рамках возбужденного уголовного дела по мошенничеству в особо крупном размере. Крайне известного миллиардера обвинили в организации незаконного возврата НДС на 1,8 миллиарда рублей.

Наших собеседников в столице и Петербурге мы склонили к человеческим воспоминаниям. Получилась история не столько о нем, сколько о времени и власти...

Родившись в Ленинграде в семье серьезного торгового работника в День космонавтики в 1965 году, вначале наш герой пошел ортодоксальной советской дорогой — поступил в Высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского комсомола. Три курса ему хватило, чтобы понять, что это не его мир.

В конце 80-х он жарит шашлыки возле Петропавловской крепости. Еще не кооператор, но уже готов драться за кусок мяса под солнцем со спортсменами из Тамбова.

Первый миллион – к началу девяностых. Никакой эйфории. Он первый раз выезжает за границу, и это простая Турция.

Взрослые помнят те ключевые радости, в том числе и вспыхнувший бренд водки «Абсолют». У него лицензия, у него поставки. Чуть позже шведы вздрогнули. Империалисты подсчитали, что Сабадаш продал в России их напитка больше, чем они выпустили. Было поздно, для него это стало пройденной ступенью.

Сабадаш быстро обучается новым видам спорта.

В конце 90-х уезжает в Америку, в начале нулевых быстро возвращается.

Начало правления Владимира Путина стало трамплином лыжной высоты. Он нужен власти. Губернаторы еще сильны, а ЗакСы непокорны. Пока никакой «Единой России». Его ставки походят на манеры первых рокфеллеров во времена войны Севера и Юга в США. Ему — Выборгский ЦБК, он — ломает парламент против губернатора Яковлева. Областной ЗакС он просто строил, как пехотинцев.

Но он не в ореоле административных рычагов. Когда проходил захват комбината под Выборгом, Сабадаш идет впереди ОМОНа, его избивают и выносят на носилках. И никаких обид.

Темп жизни в стиле трэш. От встречи к встрече. Личный самолет Falcon под парами. Работники Пулково чертыхаются: что ни день, то взлет-посадка. Чаще, чем столичные нувориши едят фуа-гра.

Его «мерседес» носится по Петербургу. Сабадаш за рулем. Охрана ФСО на машине сопровождения не успевает за ним. Но он едет по встречке не за понтами. Ему нужно. Лучше уступить.

Ему не надо условий, живет в отреставрированной бытовке на своем водочном заводе в Красном Селе. Ест всегда в «Садко», потому что привык. Лишь порой амбиции перевешивают, и он бросает в зал: «Пока я здесь, Кумарин сюда не зайдет».

Все, что происходит вокруг, только инструмент для него. Хотя, когда джип с охраной переворачивается и загорается на «Скандинавии», он останавливается, вытаскивает парней и несется дальше один. Непонятно, то ли это гиперактивность, то ли позиция.

Разумеется, всегда одет в самые дорогие марки, но хватает их на ходу. Лакшери его смешит.
К нему приезжает страховой магнат Коля. Коля в шубе, как Михалков в «Собаке Баскервилей», а Сабадаш – в белой майке. Разговор минут на сорок, как при помощи полпредства завести Министерство обороны под страховку. Потом Сабадаш – на очередную "стрелку", Коля – в ночной клуб «Максимус». Пока один со львицами, Сабадаш с банкиром Коганом. Маленькая проблема, Сабадаш один, Коган со свитой. Сабадаш: «Это мой человек, я отвечаю» – и полетел вперед.

Все встречи мгновенны, чередой несутся разговоры — "деньги", "покупаем", "отжимаем", "деньги". Повадки и нутро живодера, кровопийцы, мошенника. Но если кого вписывал в схему, не бросал в пиковых ситуациях. Из тюрем доставал и прокуроров, и зицпредседателей своих лавок.

Нормальный звериный капитализм со своими минусами.

Потом Сабадаш стал сенатором от НАО. Ему не фантики, ему разводной ключ – для вхождения в кабинеты.

Так, не могли найти фотографию Сабадаша на удостоверение СовФеда. Он просто не в Москве был и не подумал. Его товарищи вынули из Интернета и послали. Верхняя палата обомлела, до сих пор эту байку рассказывают. Все же заставили пойти к фотографу, а у Сабадаша костюма нет. Нашел на бегу, снялся по грудь, пиджак и галстук в мастерской бросил на стуле и понесся.

Его офисы — лобби-бары или салон машины. В Москве всегда в «Хилтоне», к стоянке подъезжают черные лимузины с триколорными флажками, Сабадаш выбегает с разговора, закидывает пакет и обратно. Все млеют.

При этом агрессивен. Не светский. Может открыто крикнуть презрительную фразу высокому чину, кто зарабатывает на мягком кресле.

Никогда никаких слов о семье. Ныне и бывшая, и последняя в США. Ни разу не видели его с книгой или в театре. Он – Ходорковский Северо-Запада, но без эрудиции. Все деньги – в Англию и за океан. Ему чужд философский разговор, статью, как олимпиец ЮКОСа, написать не в состоянии, что говорить с трибуны – ему в голову не придет. Но подковерно майдан в Киеве он развернуть может.

Такие нужны неразберихе, тщедушной власти, даже не буржуазной революции. Когда требуются индивидуальные усилия, где атмосфера штурма и натиска. Он издевался над маршальскими реверансами покорных прочному Путину. Те могут только конвейерно создавать ход бумаг. Его корежило, если кому-то от императора упало за так. Тут он становился жестоким Остапом Бендером. Либо не давал спуску тем, кто это имеет автоматом, либо считал, что и ему можно, как Корейко.

Но и ровно зарабатывать не в силах Сабадаша. Он не в состоянии тихо купить и перепродать, как не может позволить шулер честно выиграть у простофили. Скука. Нет напряжения.

Его аферы с НДС — это показатель борзости. К тому же хищение бюджета никем не воспринимается как нравственное преступление. Действительно, только панически трусливый не запустил лапу в НДС.

Его ошибка в том, что в пылу и пыли ему некогда было посмотреть на свои часы Audemars Piguet за 300 тысяч евро. Такие, как он, стали не нужны, когда страну прекратили толкать отдельные личности. Россия при монолитном Путине стала механизмом. Красивая фаланга посредственных солдат на дистанции всегда побеждает титана-варвара.

Сегодня ему в камере предстоит преодолеть себя. Дело не в условиях и пространственной свободе. И даже не в сержанте, который может погасить свет после отбоя в камере.

Сабадаш не имеет друзей, все на нем – вся его империя. Он никому не доверяет. Без него в доме кот за мышью не прыгнет. Теперь адвокату надо рассказывать, где и что из-под какого камня доставать. И сказать опасно, и, если не поделиться, можно через край хватить. А поделиться – это ломка всей модели управления, которую кровью создал. Вот психологический кошмар.

В Басманном суде единственное откровенное, что он сказал: «Куда я денусь от своих заводов и пароходов?». А потом уже добавил о социальной ответственности перед тысячами работников на своих предприятиях.

Сквозь зубы добавил о заболевании позвоночника. Раньше, услышав бы такое от себе подобного, так заржал бы и забыл. А сегодня это так унизительно.

Евгений Вышенков,
«Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру