Присяжные в «деле Викторова» потеряли старосту

Старшина коллегии присяжных на процессе в отношении предполагаемого организатора убийства ректора Университета сервиса и экономики Александра Викторова взяла вынужденный самоотвод. Это произошло после того, как свидетельница обвинила её в оскорбительном поведении в коридоре суда. Фактически, до полного роспуска коллегии присяжных в этом деле оставался один шаг.

На стуле в коридоре

Кто бы мог подумать, что несколько слов, оброненных в коридоре Ленинградского областного суда, могут сыграть столь существенную роль для одного из самых резонансных процессов? Впрочем, были ли обронены те самые слова, были ли вообще обронены какие-то слова – можно лишь догадываться. Видеозапись c камеры, установленной около зала председательствующего на процессе судьи Виктора Овода, звук не записывает. А так слова свидетельницы оказались частично подтверждены.

Но – обо всём по порядку.

В пятницу, 25 апреля, в суде выступила петербурженка Елена Романова, знакомая подсудимого Виталия Ковалева, которого Следственный комитет обвиняет в организации убийства ректора Санкт-Петербургского государственного университета сервиса и экономики Александра Викторова в сентябре 2012 года. Елена Романова составила Ковалеву полное алиби – она рассказала, что весь день 5 сентября, когда, по версии следствия, Ковалев находился на пути следования Викторова с работы домой и лично координировал исполнение преступления, она провела вместе с ним. Дав опровергавшие позицию обвинения показания, женщина вышла из зала судебного заседания и села на стул в коридоре. Именно там якобы и развивались дальнейшие события.

В понедельник, 28 апреля, женщина вновь пришла в суд и заявила: в пятницу после судебного заседания мимо неё, сидевшей на стуле, проходили покидавшие заседание три женщины-присяжные. Якобы одна из присяжных вслух оскорбительно отозвалась о ней в привязке к подсудимому, а другие присяжные якобы неприятным для Романовой образом посмеялись над этим высказыванием. На основании данного заявления адвокат Виталия Ковалева Лариса Фон-Арев заявила ходатайство об отводе всех троих присяжных, мотивируя это тем, что та выразила «негативное и предвзятое отношение к доказательству защиты» в виде показаний Романовой.

Камера зафиксировала

Председательствующий на процессе судья Виктор Овод отнёсся к происшедшему со всей серьёзностью. Прежде всего, он вызвал присяжных, в присутствии которых Елена Романова повторила свой рассказ. Кроме того, Романова указала на тех членов коллегии, которые, как следовало с её слов, допустили некорректное по отношению к ней поведение. Среди указанных Романовой присяжных оказалась староста коллегии. Причём, со слов Елены Романовой следовало, будто именно староста произнесла те самые слова, которые показались её оскорбительными. «Опознанные» свидетельницей присяжные, естественно, сказали, что ничего такого не было, но судья на этом не остановился. Он затребовал видеозапись с камеры, установленной в коридоре суда напротив входа в его зал.

Видеокамера не фиксирует звук, но картинка оказалась не противоречившей рассказу Елены Романовой. Там видно, как из зала № 224 вышли три женщины-присяжные, среди которых была староста коллегии. Трудно однозначно сказать, произносила ли староста какие-либо слова в этот момент – речь идет об общительной молодой женщине с подвижной мимикой. Но на записи было видно, как в момент выхода присяжных Елена Романова подняла голову и посмотрела в их сторону.

После просмотра видеозаписи судья Виктор Овод спросил всех троих присяжных: изменилось ли их отношение к Виталию Ковалеву после данного инцидента? Две женщины сказали, что не изменилось, и что они вполне готовы продолжать участие в процессе, относясь к подсудимому объективно. Зато «виновница» инцидента – староста коллегии – заявила самоотвод, признавшись, что происшедшее оказало на нее неприятное эмоциональное воздействие, в связи с чем она не может ручаться в дальнейшем беспристрастном отношении к подсудимому.

Если бы две другие присяжные сказали то же, что и староста, – это привело бы к краху процесса: в этом деле на тот момент было всего двое запасных присяжных. Поэтому отвод троих из основного состава привёл бы к роспуску коллегии, так как 14 минус 3 получается меньше 12.

Старостой коллегии присяжных был избран другой человек, освободившееся место занял один из двух запасных присяжных. Если бы состоялся отвод всех троих присяжных, то процесс пришлось бы начинать заново.

Константин Шмелёв, «Фонтанка.ру»