Помощь детям и взрослым: российские традиции

Мы начинаем совместную акцию фонда «АдВита» и портала «Фонтанка.ру» по сбору средств на лечение взрослых людей, больных раком.

Почему именно взрослые? Разве не дети – наш вечный и главный приоритет, когда требуется помощь? Разве взрослый человек не должен справляться сам? Это не такие простые вопросы, как кажется на первый взгляд.

Все благотворительные фонды знают: найти помощь ребенку можно быстро, найти помощь взрослому гораздо сложнее. Подавляющее большинство фондов просто не связываются с организацией помощи взрослым: усилий нужно в разы больше, а результаты все равно получатся в разы меньше. Почему проще найти деньги для детей и гораздо сложнее – для взрослых?

Биологи говорят, что помощь детям заложена в нас генетически и объясняется прежде всего заботой о продолжении рода. Психологи говорят, что каждому человеку очевидно, что ребенок невинен и беззащитен, поэтому его право на помощь неоспоримо. Социологи говорят, что наши соотечественники жертвуют не планово, а поддавшись эмоциональному порыву, и страдающий ребенок вызывает очень сильные эмоции. Сама мысль о том, что ребенок может умереть, противоестественна, и желание помочь – естественный протест против такого положения вещей. Поэтому российская благотворительность по большей части спасает детей.

Но природа распорядилась так, что детская онкология – диагноз, слава богу, редкий: на всю Россию ежегодно выявляется не более пяти тысяч новых случаев. В Петербурге и области это примерно сто-сто двадцать человек ежегодно, и цифры эти более-менее постоянны. Если в каком-то регионе вдруг отмечается вспышка детской онкологии, это не значит, что там разразилась природная катастрофа. Это значит, что там наконец наладили диагностику и стали видеть случаи, которые раньше просто пропускали. Поэтому все дети с онкологией, по сути дела, считанные, и если речь не идет о многих миллионах рублей, помощь для них находится довольно быстро.

Но со взрослой онкологией дело обстоит гораздо хуже.

Во-первых, больных очень много: рак вызывается мутациями, накопленными в течение жизни, и чем старше человек, тем выше у него риск онкологии. Во-вторых, взрослый рак гораздо хуже отвечает на стандартную химиотерапию, и многим пациентам нужны самые современные лекарства, которые стоят очень и очень дорого. В-третьих, лекарства рассчитываются по весу, и там, где ребенку нужно три ампулы, взрослому нужно тридцать. В-четвертых – и для AdVita это больная тема – жертвователи, как правило, хотят помогать именно детям.

Около года назад в интернете горячо обсуждали ролик, выложенный на сайте фонда «Живой»: два параллельных видеоряда рассказывали историю, как на улице стало плохо ребенку и взрослому. Кроме возраста, эти люди ничем не различались: взрослому было так же больно, как и ребенку, точно так же сходили с ума близкие и ждали врачей с замиранием сердца. Но в тот момент, когда помощь должна была подоспеть, экран застывал и на нем высвечивался вопрос: «Кому поможешь ты?» Создатели ролика настаивали на одном очень простом тезисе: взрослые постоянно проигрывают детям в борьбе за внимание жертвователей. Фонд «Живой», один из немногих фондов в России, помогающий взрослым, несколько лет назад начал свою работу с фотовыставки, которая объехала многие города: на снимках взрослые пациенты держали в руках свои детские фотографии, и это был очень мощный образ: мы уже не дети, нам не повезло, мы выросли, и поэтому помощи нам не дождаться.

На это обычно возражают, что взрослый человек сам может о себе позаботиться, а ребенок не может. Но страна наша устроена так, что и взрослый человек, когда заболевает, становится беззащитен.

У бывшего военнослужащего Геннадия Сучкова жизнь сложилась непросто. Он родился в городе Снежинске Челябинской области, в котором расположен Федеральный ядерный центр. После школы поехал учиться в Киевское высшее военное училище связи, потом служил на Украине, потом распался Советский Союз, и Геннадию пришлось уволиться из армии и начать все заново. Удалось устроиться на работу в снежинский филиал МИФИ в лабораторию вычислительной техники, зарплата небольшая, но найти подработку в маленьком режимном городе практически невозможно. Когда Геннадий заболел острым лимфобластным лейкозом, вспомнил, как еще в армии стоял в оцеплении вокруг зоны Чернобыльской катастрофы… Как бы то ни было, когда встал вопрос об оплате поиска донора костного мозга в международном регистре, родители Геннадия, всю жизнь проработавшие в Федеральном ядерном центре, обратились за помощью в Росатом, и оттуда пришел отказ. Кроме благотворителей, помочь Геннадию оказалось некому, семья с трудом набрала 2350 евро, чтобы заплатить за начало поиска. У Геннадия Евгеньевича – двое сыновей, 10 и 14 лет, и, помогая ему, мы помогаем и его детям прожить свою жизнь с отцом, а не сиротами…

Алексею Суслову 34 года, он живет в селе Панфилово Муромского района Владимирской области и лечится от рака уже шесть лет. Трансплантация костного мозга – единственный его шанс на полное выздоровление. Заработать 18000 евро в селе Панфилово невозможно, хотя Алексей работы не боялся никогда: работал инженером на обувной фабрике, потом мастером колесного цеха в локомотивном депо. Но уже шесть лет он на инвалидности, жена работает медсестрой в детском саду, а дети еще маленькие: дочке 12 лет, сыну шесть.

У 32-летней учительницы Татьяны Виноградовой из городка Щербинка есть маленькая дочка, и Татьяна больше всего на свете хочет вылечиться от лимфомы, чтобы самой вырастить своего ребенка. Но лекарство, которое действительно помогает Татьяне, стоит около трехсот тысяч рублей на один курс, и с точки зрения государства, жизнь Татьяны и счастье ее ребенка таких денег не стоит.

Таких историй в AdVita сотни: учителя, врачи, слесари, машинисты… Никто из них не смог заработать достаточно денег на лечение, хотя на печке не лежал и исправно платил налоги в казну. Почти у всех есть малолетние дети, которые не заслужили сиротства только потому, что их родители не смогли заработать много денег. Право на жизнь, которое, как нам кажется, принадлежит людям с рождения, у этих пациентов зависит только от жертвователей. Главный вопрос, который стоит перед каждым из людей, столкнувшихся с тяжелой болезнью, – это найдется ли достаточное количество людей, которые захотят помочь им, взрослым, не трогательным, не вызывающим умиления. Обычным людям, каждый из которых достоин жизни и не заслужил смерти только оттого, что взрослый и не миллионер. Мы можем исправить эту несправедливость только все вместе.

Елена Грачева, координатор проектов благотворительного фонда AdVita ("Ради жизни")