Зоопарк — штука жестокая (фото)

Датский зоопарк Jyllands заявил о намерении убить 7-летнего жирафа Мариуса. И это на фоне того, что неделю назад в Копенгагене их коллеги уже умертвили одного жирафа Мариуса. Новую жертву придуманных людьми правил готов забрать себе глава Чечни Рамзан Кадыров. Бывший руководитель Ленинградского зоопарка Иван Корнеев рассказал «Фонтанке», что «зоопарк – штука жестокая, а хищники должны есть мясо, но не обо всем нужно рассказывать публике».

Полуторагодовалого жирафа Мариуса сотрудники Копенгагенского зоопарка умертвили при помощи строительного пистолета 9 февраля 2014 года. На глазах у детей его препарировали, а затем мясо животного пошло на корм другим хищникам. Тот факт, что за сохранение жизни Мариуса высказались 27 тысяч человек, не помешал другому датскому зоопарку – Jyllands — заявить, что в скором времени они тоже готовы убить своего жирафа. И тоже Мариуса.

Тезки стали жертвами правил Европейской ассоциации зоопарков и аквариумов EAZA: в ее зоопарках нет самок, подходящих для скрещивания с видом Мариусов, а кровосмешение, или, как теперь знает весь мир, инбридинг, для зоопарков недопустимо, так как не гарантирует, что у животного будут здоровые гены. «Фонтанка» в беседе с бывшим директором Ленинградского зоопарка Иваном Корнеевым пыталась понять, а были ли у Мариуса шансы на жизнь.

- Иван Владиславович, сотрудники Копенгагенского зоопарка уверяют весь мир, что они не могли поступить иначе, кроме как умертвить жирафа...

– Перестаньте, все они могли, просто не хотели. У вас живет любимая собака, приходит злобный сосед, который судебными решениями добился, что вашу собаку надо усыпить. Вы не найдете, куда собаку пристроить? Вы ее усыпите? Вы найдете вариант, куда ее деть. Здесь точно так же. Жирафа могли пристроить, но нынешняя Европа стала толерантной до предела. Почему этот жирафенок у них родился? Он родился потому, что они считают, что раз они содержат животных в зоопарке, то самки должны размножаться, чтобы с физиологией все нормально было, и должны рожать по этой же причине. Это такой гуманизм и такая забота о самках.

– Учитывая, что в Дании собираются убить уже второго Мариуса, получается, что таким жирафам не нужно было рождаться. Но разве это возможно допустить?

– Есть система контроля за рождаемостью. Во-первых, есть определенное количество зоопарков в Европе, которые держат самцовые группы жирафов. Никто не размножается, посетители жирафов видят — все хорошо. Здесь же хочется все: когда рождается детеныш, количество посетителей увеличивается, в кассу идут деньги, а потом что с животным делать? У американцев система гораздо жестче: они не размножают тех животных, которых им будет не реализовать.

- А что, можно противостоять природе? Аборты, что ли, делать?

- За последние лет 30 зоопарки научились планировать. Где-то, понимая, что детенышей никуда не пристроить, просто не соединяют эти пары в сезон размножения. Это самый простой вариант. Есть еще система контрацепции. Иногда бывает, что без этого не обойтись, вопрос сложный. Вот у нас решили, что нельзя забивать бельков (новорожденных некоторых видов тюленей. — Прим. ред.). Хорошо бы, те люди, которые об этом говорят, посчитали, сколько их станет и сколько они съедают рыбы. А людям рыба достанется после этого? При этом редкими животными они не станут. Постепенно среди них начнет возникать всякая зараза, популяция-то увеличится. То, что делали люди, начнут делать болезни. Негуманно — давайте не будем? А можно делать гуманно, но не палкой по голове, а усыплением. У нас все из стороны в сторону. Эта история с жирафом вовлекла в обсуждение сложного вопроса непрофессионалов, а решить этот вопрос, чтобы было хорошо всем, нельзя. А Копенгагенский зоопарк подорвал репутацию всех зоопарков мира. Это стало местом, где вот так вот убивают жирафов.

- Датчане аргументируют свой метод умерщвления тем, что во время усыпления жираф может сломать шею.

– А гвоздодер лучше? Значит, они, заботливые люди, боялись, что шея сломается? Мы в Ленинградском зоопарке усыпляли много раз жирафа Гамлета, приехавшего из той же Дании. Ему нужно было обрезать отросшие копыта. Нам это удавалось. Конечно, есть проблемы, когда жирафа усыпляешь: он падает, у него мышцы перестают нормально двигаться. К нему нужно подскочить и поймать голову, мы это делали благополучно.

- В каких ситуациях животных нужно выбраковывать?

– Самый банальный пример – это кианги, родственники куланов. Их мало. Близкородственного скрещивания не избежать. Из-за этого на 5 детенышей самцов рождается одна самка. По-другому уже не происходит. Их невозможно не разводить — редкий вид, а самцов куда-то пристроить сложно. Вот их выбраковывают.

- В Ленинградском зоопарке часто происходили подобные вещи?

– В Ленинградском зоопарке такие вещи случались в основном с копытными. Были времена, когда к этому относились спокойно. Например, когда я пришел работать, у нас была площадка молодняка. Охотники приносили медвежат, летом они развлекали публику, а потом осенью их всех выбраковывали. Медвежонка, прожившего летом в зоопарке, невозможно даже в цирк пристроить. Стало понятно, что это негуманно, перестали делать такие площадки. Была история, когда выращивали маленьких свиней, а потом их скармливали тиграм. Зоопарк – штука жестокая, а хищники должны есть мясо, но не нужно обо всем рассказывать публике.

- То есть, по-вашему, если и нужно было убивать Мариуса, то сделать это нужно было тихо?

– На своем веку я не помню такого скандала. Периодически в зоопарках выбраковывают животных. Это правда. Зоопарк — не богадельня, не увеселительное учреждение. Я поэтому ненавижу материалы, например, как у вас сейчас: "Ленинградский зоопарк — тропы влюбленных". Помню, как однажды Ленинградский зоопарк рассказывал о любви разных пар животных. Но это же на уровне бреда, любви ведь там минимум. У животных с любовью строго. С одной стороны, зоопарки создают образ, с другой стороны — там все жестко. Периодически возникают проблемы и нужно выбраковывать ненужных животных. Но зачем об этом сообщать на весь мир и собирать на это детей?

© Фонтанка.Ру