Эдуард Батанов: У экономики Петербурга хорошие кингстоны

В городской парламент поступил проект бюджета на 2014 год. Пока депутаты пытаются внести в него изменения, «Фонтанка» встретилась с председателем комитета финансов Эдуардом Батановым и спросила, почему чиновники в последнее время так плохо тратят деньги казны, ждать ли нам падения доходов. А также - будет ли правительство и дальше покрывать бюджетный дефицит за счет заимствований.

– Эдуард Викторович, последние два года бюджет исполняется катастрофически плохо. В чем, на Ваш взгляд, причина этого? Почему чиновники так плохо тратят государственные деньги?

– Я бы отошел от определения «катастрофа». Бюджет по расходам все время исполнялся в диапазоне 95-96%. Это вполне живые показатели, в эти 5-6% входят экономия, невостребованные деньги, а также те средства, необходимость тратить которые отпала по какой-то причине. Плюс есть расходы заявительного характера: резервный фонд, часть пособий. Если сравнить с другими субъектами, то в прошлом году исполнение было очень ровным.

– Наш прошлый год с 87%-ным исполнением расходной части?

– Да. Посмотрите для сравнения Московскую область, Москву. Да и с небольшими регионами можно сравнить – например, с нашими соседями по Северо-Западному округу. Мы стоим с ними в одном ряду. И везде львиная доля неисполнения идет по Адресной инвестиционной программе.

– Но ведь раньше никогда не было такой проблемы с исполнением программы?

– Усложняются требования. Взять, к примеру, то же самое метро. Раньше было одно требование по трассировке, сейчас – другое: трассу нужно согласовывать с теми, кто владеет землей над тем местом, где пройдет тоннель. Это тоже занимает время. Подрядчики срывают сроки. Иногда заказчикам приходится переделывать проектную документацию, заново проходить экспертизу. Ужесточились требования к техническим заданиям конкурсов, и в результате ответственные комитеты переделывают их, что тоже занимает время.

– А почему они заранее не могут сформировать нормальное техническое задание? Тот же комитет по строительству правит их десятки раз уже после объявления процедур.

– Спешат. Я вам так скажу: если строить все по всем нормативам, то мы одну школу будем строить четыре года. Поэтому, естественно, зачастую приходится работать с колес. Это, конечно, и вина ответственных комитетов, но и их беда.

– Может быть, тогда имеет смысл давать деньги только под те объекты, по которым вся документация готова по максимуму?

– Мы так и делаем. Исключение составляют: жилье, потому что это национальный проект, и метро, под них в том же 2013 году мы давали деньги под обещания, что проекты будут. Примерно та же ситуация и по бюджету 2014 года, только теперь она характерна только для метро. Хочу еще добавить: из 81 млрд Адресной инвестиционной программы этого года около 70 – это переходящие объекты, строительство которых началось в предыдущие периоды. А потому отсутствует проблема с поздними конкурсными процедурами или необходимостью перепроектирования. Поэтому в целом исполнение АИПа этого года будет выше, чем в прошлом.

– Наверное, решить проблему с неисполнением можно было бы, если бы комитеты объявляли конкурсы сразу после принятия бюджета…

– Да, после второго чтения в Законодательном собрании уже можно будет размещать заказы, то есть где-то после ноябрьских праздников. Мы никогда не возражаем против этого, даже наоборот – настаиваем.

– А если в бюджете что-то поменяется?

– После второго чтения уже идут только технические правки.

Да продлятся годы жизни «Газпром нефти»!

– В августе после заседания правительства Вы всех испугали, что к концу года могут упасть темпы сбора доходов. Потом, на очередном заседании, успокоили. Так ждать нам падения или нет?

– Пока мы по-прежнему прогнозируем исполнение по доходам такое же, как и в прошлом году. В 2012 у нас было 100,3%, и мы планируем, что в этом году будет 100,2 – 100,3%.

– А если падение будет, то насколько серьезное? Какой может быть порядок? 10% или 2-3%?

– Повторюсь: пока мы не видим сигналов, что будет падение. Но в целом ситуация в экономике не очень стабильная, хотя у нас в городе хорошие кингстоны, и мы не скоро их затопим.

– А что это за кингстоны?

– Диверсифицированность нашей экономики. Посмотрите прошлый год: по «нефтянке» мы просели, зато остальные отрасли нас вытянули. Это показатель того, что мы хорошо держимся на плаву. По финансам мы тоже находимся в лучшей ситуации, чем другие регионы: в прошлом году от нас ушли крупные налогоплательщики, которые сформировали консолидированные группы в других регионах. Мы немного поджались, поэтому падение сборов по налогу на прибыль в этом году бьет по нам не так ощутимо.

– Но ведь в итоге выяснилось, что ушли далеко не все налогоплательщики. Например, «Газпромнефть» осталась.

– Осталась – да продлятся годы ее в Санкт-Петербурге: за все время ее работы в городе она заплатила в наш бюджет более 100 млрд рублей. Но ЛУКОЙЛ, например, ушел – закрыл дочернюю компанию. Могу сказать, что в процентном соотношении больше тех, кто сформировал консолидированную группу и ушел.

– Так сколько в итоге город потерял от всех этих изменений налогового законодательства и ухода крупных компаний?

– Конечно, можно просто взять всех, кто ушел, и подсчитать, сколько мы недополучили. Но на самом деле вопрос сложнее, тут нельзя применять чистую арифметику: столько-то компаний ушли, поэтому наш доход стал меньше на столько-то. Здесь действует множество факторов: например, та же «Газпромнефть» в прошлом году просела по прибыли. То есть мы бы в любом случае получили от нее меньше. Но если вам нужно цифры, то могу сказать, что по налогу на прибыль мы недосчитались более 25 млрд.

Гасить долг «одним ударом»

– Давайте перейдем к бюджету 2014 года. По проекту, дефицит будет рекордным – около 39 млрд. Хотя ранее, при подготовке бюджета, вы говорили, что он может быть еще большим. Каким образом удалось снизить дефицит?

– Мы сразу же решили, что ни в коем случае не будем трогать все социальные статьи. Все остальное мы снизили на 5%, а где-то даже больше. Строительные объекты не трогали, так как их стоимость уже определена, и ее можно снизить только конкурсными процедурами. Зато прошлись по субсидиям на проведение различных мероприятий, по деньгам на содержание исполнительных органов власти. Все это дало несколько миллиардов рублей. Плюс растянули по годам те объекты из адресной инвестиционной программы, которые являются второстепенными, не являются вводными на периоде 2014-2016 годов. Кстати, при том исполнении бюджета, которое мы зачастую видим, это даже более целесообразно.

В итоге у нас получился бюджет «срединного пути», как говорят в Китае. Ведь в принципе существуют две крайности. Первая – все статьи урезать. Вторая – занять деньги и выделить деньги на все объекты. Но обе крайности опасные: все урезать нельзя - есть социальные обязательства, сфера образования и здравоохранения, опять же резкое снижение расходов бюджета снизит активность бизнеса и может привести к снижению поступлений в бюджет. А занимать любой ценой – не очень правильно. Бюджетный кодекс позволяет нам занять в следующем году 15% от дохода, то есть 54 млрд. Можете себе представить, какой у нас будет долг, если мы каждый год будем занимать, исходя из этой верхней планки?

– Так ведь он и так к 2016 году, согласно проекту бюджета, будет около 100 млрд.

– Это меньше 30% от доходной части бюджета, что является вполне нормальным и управляемым уровнем. В свое время мы как раз поставили себе цель удержаться на уровне в 30%, потому что больший долг будет влиять на инвестиционную привлекательность, на кредитные рейтинги. А соответственно, и на ставки. Наращивать долг бесконечно и постоянно – путь в никуда: привлек 10 млрд – заложи на следующий год 800 млн на обслуживание долга. И так далее.

– Но ведь если и после 2016 года бюджет будет дефицитным, то вам по-прежнему придется занимать, и долг станет больше 30% от доходной части бюджета.

– В середине 2000-х годов мы разработали концепцию управления долгом, которой мы придерживаемся до сих пор. Она, в том числе, описывает те предельные значения, которые мы можем себе позволить по долгу и его обслуживанию, взаимосвязь долга с адресной программой. Там прописан следующий базовый принцип: три года занимаем, а дальше нужно выйти на режим погашения долга. Собственно говоря, перед кризисом 2008 года мы как раз вышли на режим погашения, потому и неплохо прошли кризис с точки зрения долговых обязательств.

– А разве вы остаетесь в рамках этой концепции? В 2011 занимали, в 2012 занимали, в этом тоже планируете, в следующем, для покрытия дефицита, опять придется.

– В этом году мы не будем занимать.

– А как же будет покрыт дефицит?

– Ну, во-первых, это остатки на счетах. Во-вторых, мы получили данные по исполнению от всех распорядителей. Плюс посмотрели прогноз по доходам. Все это дало нам возможность отказаться от заимствований в этом году. Ближе к декабрю мы еще раз уточним прогноз, и, может быть, предпримем какие-то действия по погашению долга или размещению средств на депозитах.

– Хочу еще уточнить. Если в 2016 году у нас будет долг 100 млрд, то на что это может повлиять?

– Если мы способны обслуживать долг, то эта ситуация контролируемая. Тут важен не объем долга, а цена его обслуживания. А мы занимаем очень дешево, благодаря нашему кредитному рейтингу, – под ставку в 7-8% годовых. Кроме того, очень важен профиль долга. То есть одно дело иметь возможность гасить долг в течение 10 лет, а другое – знать, что придется делать это «одним ударом». Вот у нас как раз очень приличный график погашения, без пиков.

Беседовал Андрей Захаров,
«Фонтанка.ру»