"Конечно, Жорес Иванович!"

Международный форум "Наука и общество" в Петербурге открылся в шестой раз, но впервые - в "новой реальности": в день, когда вступил в силу закон о реформе РАН. Деятели науки продолжали выражать возмущение и на торжественном открытии. Правда, так же тихо, так же обречённо и чрезвычайно законопослушно, как они пытались протестовать до принятия закона. Зато, как услышала "Фонтанка", петербургские учёные заручились обещаниями, что всё будет хорошо, от властей на двух уровнях: от местных чиновников и лично от Путина.

Участники форума "Наука и общество" намерены обсудить вопрос о "новых технологиях для новой России". Речь пойдёт, конечно, о технологиях чисто научных: наночастицы и наноструктуры, солнечная энергия, цифровые технологии на пути к трудноизвлекаемым природным запасам и так далее. С докладами выступят российские научные светила физики, химии, биологии, экономики и других наук, в том числе - четверо лауреатов Нобелевской премии. Однако на открытии форума в Научном центре РАН в понедельник, 30 сентября, речь шла о совсем других технологиях: о таких, какие помогут российской науке выжить в новых условиях - после начала реформы РАН.

Академик Жорес Алфёров, лауреат Нобелевской премии по физике 2000 года, в своей приветственной речи не мог обойти новый закон. Более того: реформе РАН и будущему, которое она сулит науке, он посвятил всю свою речь на открытии форума.

- Принятие этого закона может надолго затормозить или даже остановить фундаментальные исследования в стране, - считает Алфёров.

Он начал речь с исторического экскурса: Российская академия наук существует 300 лет и за три века не раз переживала тяжёлые времена. Но всегда как-то спасалась и возрождалась. Один из таких трудных периодов, по словам академика Алфёрова, случился после Октябрьской революции 1917 года, когда "шла волна нападок на академию как на наследие царского режима". Фактически РАН перестала существовать. Но вскоре даже большевики поняли, что "уничтожение Академии наук опорочит любую власть". И в 1925 году вместо РАН была создана Академия наук СССР.

- Академии наук были возвращены здания, - продолжал Алфёров. - Были выделены средства на закупку оборудования. Были восстановлены международные связи.

Без потрясений, как следовало из его исторического экскурса, академия прожила недолго: в 1929 году началось известное "академическое дело", а к 1931-му десятки историков, филологов, востоковедов, богословов "были арестованы по идиотским причинам", как выразился Алфёров, а в итоге, как мы знаем, расстреляны или сосланы в лагеря. Зато потом, продолжал нобелевский лауреат, имея в виду, наверное, период с конца 30-х годов, настал "золотой век".

- Академия стала высшей научной организацией в стране, - вспоминал он. - Первенствующей в научном сословии.

Снова стало всё плохо, продолжал он, в начале 90-х годов: академию снова стали клеймить как наследие, только теперь уже - "как наследие советского режима". В ноябре 1991-го полуживую АН СССР переименовали в РАН, но счастья ей это, по словам академика, не принесло.

- Финансовое положение было ужасно, - продолжал Алфёров. - Финансирование науки упало в 15 раз!

Он вспомнил, как каждую неделю, входя в институт, видел рамку-некролог: кто-то из учёных умирал, не выдержав наступивших перемен.

- Для нас наша научная работа есть главное в нашей жизни, - объяснил он, проводя мостик к самым недавним событиям. - И всё, что происходит с наукой, отражается на нашем здоровье.

В 90-е, по его словам, науке помогло выстоять то обстоятельство, что "РАН была мощнейшей компонентой мирового научного сообщества". Проще говоря - российскую науку поддержала наука других стран.

- Наши коллеги за рубежом - в США, Германии, Франции, Южной Корее - объявили сразу много международных проектов, - рассказал Алфёров. - И спонсорская помощь сыграла положительную роль в сохранении научных учреждений.

Он, например, вспомнил, как Физтех имени Иоффе, которым он руководил в ту пору, "выиграл 77 исследовательских грантов и получил 2 миллиона долларов", которые помогли институту выжить.

К 2000 году, по словам Алфёрова, учёным стало казаться, что они "преодолели тяготы, возникшие после распада СССР". Наука начала развиваться. "Очень мало, слабо", но учёным всё равно казалось, "что РАН может и должна стать основой нового развития страны". Теперь, как следует из речи академика, всё это учёным уже не кажется.

- Вот этот закон оказался для нас и неожиданным, и неприемлемым, - нахмурился Алфёров.

Поскольку на помощь заграницы, как в 90-е, рассчитывать не приходится, а учёные, как выразился Алфёров, "люди законопослушные, они этот закон будут исполнять.

- Мы будем всё делать для того, чтобы Академия наук действительно помогла развитию страны, - повторял он рефреном. - Мы будем это делать. Это наша обязанность.

Но одновременно, выразил он чаяния коллег, они надеются, что "власть будет идти навстречу".

- Мы будем надеяться, - добавил он, - что власть поймёт: научные сотрудники, научные институты - основа развития не только науки, а развития цивилизации, в том числе - нашей страны. Мы будем делать всё, чтобы Россия оставалась мощным научным центром. Мы рассчитываем на полное взаимопонимание с властями предержащими. Хотя принятый закон нам показывает обратное.

С петербургскими властями, заключил свою речь академик Алфёров, учёные всегда дружили. И он пригласил на сцену Василия Кичеджи. Вице-губернатор тоже поздравил участников и гостей форума, напомнил им, что наш город имеет большую научную историю и вообще много делает для развития новых технологий. Но потом и он вошёл в ту же колею: заговорил про реформу РАН.

- Закон принят, подписан президентом, - констатировал он. - Наша задача - наполнить его своими предложениями.

Одно такое предложение он озвучил от имени правительства Петербурга: чиновники намерены добиться особого статуса для вчерашних институтов РАН в нашем городе.

- Мы будем выходить с идеей объединения всех институтов, которые находились в составе РАН, Академии медицинских наук и Академии сельскохозяйственных наук в единое Санкт-Петербургское отделение РАН, - объявил Кичеджи. - Я думаю, что это будет самым правильным решением.

По всей видимости, Смольный хочет уберечь от влияния реформы петербургские академические институты - по аналогии с Сибирским, Уральским и Дальневосточным отделениями РАН, на которые, как сказано во вступившем в силу законе, не распространяются положения о выводе институтов из подчинения академии.

Если правительство страны поддержит идею, продолжил Кичеджи, то встанет второй вопрос - о главе нового отделения РАН.

- Нет никаких сомнений, что это - Жорес Иванович Алфёров, - повернулся он к академику. - Мы это поддержим.

Закончил вице-губернатор жизнеутверждающе: чиновники, как следует из его слов, не сомневаются, что из этого закона удастся "извлечь всё самое лучшее".

- Будем работать вместе! - оптимистично заявил он в зал.

Позже, отвечая на вопросы журналистов, Жорес Алфёров рассказал, что идея объединить академические институты в Санкт-Петербурге и области, а то и на всём Северо-Западе, звучала независимо от реформы и задолго до её начала.

- В своё время губернатор Санкт-Петебурга Георгий Сергеевич Полтавченко и ваш покорный слуга - мы обращались к Путину с предложением создать отделение на базе Санкт-Петербургского научного центра, - сказал академик. - Мы получили уникальную резолюцию на своё обращение: "Фурсенко, Осипову: прошу рассмотреть, поддержать и доложить".

Алфёров не уточнил, когда именно была наложена "уникальная резолюция", но по фамилиям можно делать вывод, что происходило всё, как минимум, полтора года назад - в ту пору, когда президентом РАН был Юрий Осипов (до 2013 года), а Министерство образования возглавлял Андрей Фурсенко (до 2012-го).

- При моей единственной встрече с Владимиром Владимировичем в этом году я снова спросил его, - продолжал Алфёров. - Он ответил: "Конечно, мы это сделаем, Жорес Иванович!"

Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"