Разрушение шпионских тайн

Шпионские скандалы становятся добрыми. Мы наблюдаем за тайнами в режиме on air. Анна Чапман гениально подчеркнула тренд, предложив Сноудену жениться на ней. Так вскоре мы в прямом эфире увидим, как резиденты крестят детей агентов. Разрушаются незыблемые секреты. И никто не вспоминает про ленинградского оперативника Саню Бельского.

А все началось именно с него.

В 1988 году делегацию из руководящего состава ГУВД Леноблгорисполкомов впервые направили в США. Тогда это не могло именоваться обменом опыта, а называлось деловой командировкой с неясными официально-перестроечными целями. Человеческие мотивы были понятны – из-за океана можно было привезти видики и джинсы. Нешуточная борьба за включение в списки отсутствовала, так как всех улетающих утверждал лично начальник ГУВД и сами осчастливленные – его заместители.

Потом вспомнили о толмаче и обратились в кадры. Кадры решили все.

Выбор пал на оперуполномоченного 1 отделения 3 отдела при ГУВД Александра Бельского, ввиду того, что он окончил английское отделение филологического факультета ЛГУ имени А.А. Жданова.

Саня работал со мной в одном кабинете и был светлым, невозмутимым разгильдяем. Мы знали это и постоянно шутили над ним.

- Сань, а где твои агентурные сообщения, которые ты зарегистрировал? – интересовались мы, предварительно вытащив его совсекретные документы из-под горшка с кактусом на подоконнике.
- Не знаю.
- Сань, если кто чужой найдет, то ведь «крик, понос, увольнение».
- Да кому это надо? За них в американском консульстве не рубль, а в морду можно получить. Кроме вас, никому квартирные воры неинтересны, – спокойно отвечал Саша, пытаясь засунуть батарейку в замечательные по тому времени часы «Семь мелодий», которые он спер при очередной облаве на Галерке.

Тов. Бельского проверяли с месяц. С ним, как с временным переводчиком, собеседовали серьезные офицеры КГБ, кадровики с рыбьими глазами, руководители милицейского главка. Службы обходили соседей его квартиры, запускали дублирующие запросы. Контора.

- Понимаю. Так точно. Все понятно, – чеканил комсомолец Бельский, а потом возвращался к нам – на Лиговку, 145, и издевался над всеми ними.

Особенно его радовали слова, намекающие на слежку за своими начальниками, и предостережения при вероятных вербовках со стороны ЦРУ.

- На авеню ко мне подходит человек в плаще и шляпе. «Господин Бельский, щедрость правительства Соединенных Штатов Америки не будет знать границ, если вы нам укажете адреса хотя бы нескольких ленинградских притонов, где проживают валютные проститутки», – подделывая акцент, воображал Бельский.

- Смотря на воды Гудзона, я продаю своих карманников и пересчитываю доллары, – вожделенно добавлял он.

В нашем тупичке стала популярна «инструкция» Владимира Высоцкого.

«Будут с водкою дебаты, отвечай:
Нет, ребята-демократы, только чай.
От подарков их сурово отвернись,
Мол, у самих добра такого завались», – весело напевали мы коллективом.

Наконец Саша уехал.

Провожали мы его бодро, намекая на то, что он опер и вполне может под видом служебной необходимости стянуть со столов в полицейских участках все, что там не приколочено. Фломастеры и яркие папочки тоже подойдут.

Тучи скандала возвратились недели через две. Делегация прибыла без Бельского.

«Сразу по приезде в Нью-Йорк, он оторвался от своих под видом «ща, куплю жевку» и больше его никто не видел», – это краткое содержание письменных показаний всех прибывших.

Уж что руководству ГУВД, сидевшему тогда на втором этаже Литейного, 4, говорило руководство КГБ, сидевшее тогда выше четвертого этажа того же Литейного, 4, мы догадывались. Атмосферку можно было резать ножом.

И вдруг Бельский нанес удар.

В те годы в ГУВД и КГБ было всего два факса. Оба на Литейном, 4, и оба в генеральских приемных. С разницей в секунды по ним с нехорошим скрипом вылезло два листа. На обоих легко можно было различить человеческий русский почерк.

«Прошу Вас уволить меня по собственному желанию… Прошу приобщить к личному делу данный факс… Табельное оружие и удостоверение сдал до поездки в США, задолженности в спецбиблиотеке ГУВД не имею».
И подпись: «о/у 1 отделения 3 отдела при ГУВД ЛО Бельский».

Такого унижения чекисты не испытывали последние 70 лет, такого смеха в милиции не было давно.

Один из сотрудников третьей службы ГУ КГБ СССР, надзиравшей за уголовным розыском, беспомощно зашел к нам, плюхнулся на стул и обреченно произнес: «Стыдно-то как».
- Да ладно тебе, браток. Вот у нас вчера парочку финнов клофелином накормили, и ничего – мы в петлю не лезем, – по-отечески поддержал старшего брата испанист по первоначальной профессии Дима Воскобойников.

Тогда факс был вершиной технологии, своего рода Интернет. Конечно же, Саня Бельский просто прикалывался.

И не знал, что является пионером разрушения шпионского пафоса. Последнее время мы улыбаемся над "Викиликсом", смеемся над похождениями Сноудена, аплодируем нашей Анне.

Мы давно перестали верить в парашютистов, Google доказал, что склоняться с мини-фото над картами – это экзотика кинофильмов 70-х годов прошлого тысячелетия.

Шелохнувшаяся тяжелая портьера у начальника особого отдела уже не вызывает подозрения.

Теперь на профессию шпионов обрушилось самое страшное – смех.
У парней из AC/DC, не спевших ни одну рок-балладу, есть сингл – «Jailbreak». Пора и Леди Гага запустить шпионским побегом.

А Саня, по моим данным, после фортеля стал работать где-то в русском квартале Нью-Йорка. Жалел, наверное, страшно.
Ему должно было не хватать наших шуток.

Евгений Вышенков,

зам. директора АЖУРа