Рыжий Тарзан скоро вернется (фото, видео)

Невский районный суд Петербурга вынес приговор Вячеславу Дацику, также известному как Рыжий Тарзан. После долгих судебных разбирательств приговор оказался «урезанным»: вообще исчез эпизод с поджогом храма вместе со вторым подсудимым Павлом Степановым. Да и нападение на магазин сотовой связи было переквалифицировано — из обвинения исчезло применение оружия. Несмотря на все это, приговор - пять лет лишения свободы.

Еще за полчаса до начала оглашения приговора Вячеславу Дацику вся лестница на пролет выше зала заседания ощетинилась фото и видеокамерами. Буквально за несколько минут до появления конвоя мать Вячеслава Светлана Дацик еще громко обсуждала моральные принципы суда, а также гособвинителя Ларисы Дордий. От последней она ждала выхода из процесса, хотя бы потому, что защита Дацика выдвинула, по ее мнению, рекордное количество отводов прокурору. Впрочем, безуспешно.

Под вспышки фотокамер Дацик достаточно быстро поднимается по лестнице, выкрикивая на ходу весьма странную фразу, оказавшуюся окриком волжских разбойников: «Сарынь на кичку». Подробно про ее историю и то, как лихие люди ее использовали в былые времена, лучше знает Википедия. В общем же, вход получился немного сумбурным, но колоритным.

Прессу, рванувшую было в зал сразу за Вячеславом, снова сдержал вставший в проходе пристав. Только после разрешения помощницы судьи всех стали впускать внутрь, предупредив, что места может не хватить. Так и оказалось: первые ряды были оставлены для участников процесса и их родных, а еще несколько лавок вдоль «клетки» оккупировали полицейские, не подпускавшие никого близко к решетке, за которой неспешно разминался и висел на прутьях, широко расставив руки, Рыжий Тарзан. В его движениях было больше лени и неспешного позирования. За пределами же ограниченной железными прутьями зоны бурлила толпа, пытавшаяся обустроиться в зале, попутно снимая Дацика и задавая ему вопросы. Довольный Вячеслав отвечал расслабленно и в обычной для него манере.

- Как ваши дела, как себя чувствуете?

- Шоколадно! - протянул он.

- Как думаете, сколько суд даст?

- Если меньше десятки, то это будет неуважением к моим трем тысячам жалоб. (Дацик известен своей тягой к бумажной переписке с госорганами).

Дальнейшая его обличительная речь в адрес правосудия сводилась к уже звучавшим в процессе тезисам о неправомерности обвинений, его доставке в Россию из Норвегии, а также планах на зоне: по его словам, заключенные не знают своих прав, так что у него обширное поле для просветительской деятельности. «С бюрократами нужно бороться бумагой», - завершил ликбез дока в этом вопросе.

Все оглашение приговора заняло около 35 минут, однако для всех, кроме, похоже, самого Дацика, эти минуты показались бесконечными. Зажатые в угол приставами и СОБРом журналисты и зрители попросту даже не успели раздеться и как-то обустроиться за короткие мгновения между окончанием протокольной съемки и фразой «Встать! Суд идет!» Так и слушали, утирая лившийся ручьями пот. Рыжий Тарзан продолжал потягиваться на решетке, но без выкриков или какой-то агрессии, молча и улыбаясь демонстрируя свою неплохую физическую форму фотографам, которых резолютивная часть вообще не особо интересовала.

Меж тем суд углубился в дебри международного права, Игорь Сахоненко сыпал нормами и правилами так густо, что в какой-то момент показалось, что он вообще признает доставку Дацика в Россию незаконной. Но этого не случилось. Однако суд установил, что речи о депортации Тарзана не идет, его перемещение из Осло в Петербург не что иное, как выдача. Адвокаты довольно заулыбались, предвкушая дальнейшие перемены в приговоре. Они не заставили себя ждать: эпизод с поджогом храма Серафима Вырицкого был полностью исключен в отношении Дацика в связи с тем, что Норвегия его выдавала только по обвинению в разбое. Второй обвиняемый по поджогу — Павел Степанов и вовсе был освобожден от уголовного преследования с правом на реабилитацию за недоказанностью его причастности. Оставлены без рассмотрения в связи с этим и финансовые притязания церкви на сумму в 200 тысяч рублей на восстановление храма. Павел Степанов, стоявший в первом ряду, принял новость о своей невиновности совершенно спокойно. Оно и понятно — гособвинение просило именно об этом.

Перейдя к основной статье обвинения, суд напомнил, что Дацик находится под арестом с 18 марта 2011 года, что ему вменяется совершение разбойного нападения. Далее последовали свидетельские показания — все, как обычно при оглашении. Суд счел, что, несмотря на предшествующие заявления Дацика о том, что телефоны он брал не денег ради, а мести для (передав аппараты своим гражданским супругам, он полагал, что создаст им дополнительные неприятности), корыстная составляющая все-таки присутствует. Камнем преткновения стал сам факт использования оружия: предмет, похожий на пистолет, был, а вот угроз пустить его в дело не было. В связи с этим использование оружия как дополнительная квалификация было отменено. Однако, вопреки ожиданиям, Соханенко не изменил статью обвинения с разбоя на грабеж. Светлана Дацик только улыбалась. Остальные хранили молчание.

В конце концов, подошли к главному: Дацик виновен в хищении в августе 2010 года в салоне сотовой связи на Народной улице, 11, двух мобильных телефонов общей стоимостью в 28 тысяч 199 рублей 97 копеек, а также 6 тысяч рублей. Все сомнения относительно того, что сумма была больше, ввиду отсутствия доказательств были трактованы в пользу подсудимого. Также суд считает Вячеслава вменяемым. Наличие двоих детей и хронического заболевания, а также тот факт, что ранее Дацик не был судим, были учтены при вынесении приговора, однако характер Тарзана, его личность и характеристики не дали суду снизойти до условного срока — исправление возможно, но только связанное с лишением свободы. В зачет пошло то время, что Дацик провел в «Крестах», однако, несмотря на то, что были ссылки на решение суда Осло и международное законодательство, время в норвежской тюрьме в общий зачет не пошло. В итоге — 5 лет в колонии общего режима.

- Приговор понятен?

- Да, - голос Дацика был без хрипа или привычных крикливых нот. И все. Пока журналистов выводили из зала, Вячеслав о чем-то тихо говорил с мамой и адвокатами.

Друзья и знакомые стали обсуждать срок. Игорь Степанов вышел на улицу под снегопад и спокойно в беседе со знакомым сказал, что приговор ему тоже кажется слишком жестким в отношении товарища. Свои же перспективы по части получения компенсации от государства за уголовное преследование, десятки судебных заседаний и траты на адвокатов он оценил весьма скромно, похоже, не надеясь на быстрый ответ и уж тем более получение денег. Впрочем, он все равно планирует этим заняться.

Вероятность того, что Вячеслав Дацик все-таки окажется на зоне, весьма призрачна. С учетом уже отсиженного ему осталось всего около 3,5 лет. Не исключено, что при кассации срок может быть уменьшен. Да и зная любовь Тарзана к бумажной тяжбе, не исключено, что он максимально будет оттягивать вступление приговора в силу. А то, что обжалование будет, — несомненно.

Адвокат Вячеслав Дегтярев категорично заявил, что будет добиваться переквалификации статьи обвинения, а также будет требовать, чтобы почти 4 месяца, проведенные его подзащитным в норвежской тюрьме, также были учтены в соответствии с требованиями международных норм. Само собой, адвокат недоволен и сроком «пять лет за два телефона». Оспаривать защита не планирует только исключение из статей обвинения уничтожения имущества — тут, по мнению Дегтярева, суд принял совершенно верное решение, руководствуясь нормами международного права, не позволяющими судить Дацика по какой-либо статье, кроме той, которая была указана в документах с просьбой о выдаче, а отправить бойца требовали исключительно в связи с обвинением в разбойном нападении.