Дом, где разбивается витраж: «Цветы войны» (фото)

Шумно встреченный европейским киноистеблишментом, фильм самого знаменитого кинематографиста Поднебесной Чжана Имоу «Цветы войны» вышел на этой неделе и в российский прокат. В минувшем десятилетии режиссёр надолго погрузился в стародавнюю, легендарную историю Китая, сделав три кассовых хита подряд: «Герой» (2002), «Дом летающих кинжалов» (2004), «Проклятие золотого цветка» (2006). На сей раз речь идёт об истории куда более близкой: за основу взят эпизод из японско-китайской войны — «нанкинская резня».

Чжан Имоу не впервые имеет дело с военной тематикой. Ещё в своем дебюте «Красный гаолян» (1987) режиссер яркими красками (в прямом смысле) расписал нападение японцев на китайских крестьян. Именно с того фильма начался многолетний «китайский бум», когда вчера ещё беспросветно провинциальный кинематограф начал властно задавать тон в кругу «олимпийских» кинодержав, а молодой Чжан Имоу, получив «Золотого медведя», в одночасье оказался в лидерах самого влиятельного тренда кинофестивальной моды. Ценитель кровавой красоты, наравне с Чень Кайгэ умеющий сконструировать высокую трагедию всего лишь из грамотно организованных красных сполохов и белёных лиц, Чжан Имоу сочетал в своих фильмах традиционный лаконизм восточного визионерства со столь же традиционной исступленной жестокостью. И за минувшие четверть века выиграл этим козырем немало партий, обретя бесчисленное множество трофеев — во главе аж с двумя золотыми венецианскими "Львами".

Ныне Чжан Имоу, всё с тем же козырем наперевес, вновь возвращается на территорию своей юности: в кровавые 1930-е. Здесь он знает все расклады. «Цветы войны» с бюджетом в 94 миллиона долларов стали самым дорогостоящим фильмом за всю историю китайского кино; немалую часть бюджета, впрочем, поглотил гонорар Кристиана Бэйла. Зато фильм получил возможность поучаствовать в гонках за голливудскими призами. В отличие от Европы, где Чжан Имоу кумир, и Азии, где он - бог, Америке он до сих пор был всего лишь симпатичен, и в увесистом ягдташе китайского режиссёра американских бронзовых чучел пока негусто. Видимо, пришла пора пополнить коллекцию.

Действие картины разворачивается в Нанкине 1937 года, где японские войска на протяжении нескольких недель ежедневно истребляют с невыносимой жестокостью все население города. Чудом выжившие девочки-семинаристки оказываются под защитой единственного не разрушенного (читай: нерушимого) здания в городе — католического храма. Туда же заявляется американский гробовщик-прощелыга, чтобы похоронить местного священника, там же ютятся и проститутки из борделя из соседнего квартала.

Для того, чтобы описать расстановку сил, режиссёру много времени не требуется. Хватает и одного двадцатисекундного кадра, где на камеру в рапиде бежит колонна солдат, от которой во все стороны брызжет кровь. Обитателям храма остается наблюдать за зверской бойней сквозь щели старинного витража, который вскоре сам обернётся орудием убийства. И в тот миг, когда драгоценный витраж — опять-таки в рапиде — разбивается вдребезги от шальной пули и острый осколок взрезает молодую белую кожу одной из девочек, все меняется и в храме. Неожиданно придурковатый герой Кристиана Бэйла перевоплощается в героя подлинного (невелика задача для бывалого Бэтмена): сбривает неряшливую бороду, накидывает на себя рясу священника и неистовым криком объясняет японскому командиру, что тринадцатилетние девочки не поедут на местный банкет.

Чжан Имоу, впрочем, ставит не «Бэтмена», и от преображения Кристиана Бэйла в ходе истории меняется немногое. Девочки на пиршество оккупантов всё равно поехали, пусть и другие, не тринадцатилетние. Но то, как автор великого фильма «Зажги красный фонарь» (1991) показывает сборы дам с улицы красных фонарей на этот праздник смерти, не уступит самой кровавой бойне. Чжан Имоу достигает вершин киноискусства, оркеструя медленный, хореографически изысканный макабрический ритуал, где женщины оборачивают себя белыми пеленами, дабы скрыть свой возраст, и разбивают зеркала, чтобы острыми осколками отомстить японским захватчикам. В какие бы глубины ада ни спускался Чжан Имоу, он всюду отыщет высшую смертельную красоту — красоту китайского шелка.

Екатерина Степаненко, «Фонтанка.ру»
Фото: компания «Люксор»