Андрис Лиепа: «За 40 лет в балете я не наблюдал, чтобы кто-то занимался сексом на сцене» (фото)

2-5 апреля в Петербурге пройдет фестиваль «Балетные сезоны XXI века» в честь юбилея Мариса Лиепы. На сцене БКЗ «Октябрьский» в гала-концерте выступят Николай Цискаридзе, Илзе Лиепа, Патрик де Бана и другие. На сцене Михайловского театра будут показаны «Павильон Армиды» и «Шехерезада». Руководитель проекта Андрис Лиепа рассказал «Фонтанке» о фестивале, о ремонте в Большом, о Волочковой и Цискаридзе, и о скандальном разладе в своей семейной жизни.

- Андрис, вы - народный артист России, руководитель крупного балетного проекта и благотворительного фонда имени Мариса Лиепы, недавно достигли 50-летия, однако свой юбилей отметили негромко, творческим вечером в Минске, а не в Москве или Петербурге, где вы блистали на сценах Большого и Мариинки. Зато предстоящий 75-летний юбилей вашего отца усилиями вашими и вашей сестры Илзе станет заметным событием в двух столицах. Ну не парадокс ли это?

- 50 лет – это уже возраст, но я стеснялся что-то делать в свою честь. А из Минска, где я поставил несколько балетов, поступали настойчивые предложения, и 29 февраля там мой творческий вечер состоялся… Я действительно восхищался и продолжаю восхищаться тем, что делал мой отец. Говорят, яблочко от яблони далеко не падает, и мы с Илзе продолжаем его дело. К сожалению, отец ушел очень рано. Мне всегда казалось, что 52 года – это достаточно серьезный возраст, но когда сам перешел рубеж 50 лет, понял: это чудовищная несправедливость, что нет отца, нет Володи Высоцкого, нет Василия Шукшина. И чем дальше, тем больше нам их не хватает. Этот сезон мог бы стать для отца юбилейным, ему бы исполнилось только 75 лет. Я много работаю с Майей Михайловной Плисецкой, с Галиной Павловной Вишневской, делал их вечера и в Париже, и в Москве, и, глядя на них, часто думаю: как было бы хорошо, если бы отец был жив, какие потрясающие творческие работы нам бы подарил, каких артистов вырастил.

- Во всех афишах и документах вы подчеркиваете, что Фонд Мариса Лиепы – благотворительный… Это выражается в том, что ваш фонд аккумулирует средства исключительно для своих проектов, или еще и сам кому-то помогает?

- У нас есть благотворительные программы, например, для ветеранов Великой Отечественной войны - пять лет я делаю большой бал победителей на Поклонной горе. Делаю это абсолютно по велению души. Проводя наши многочисленные детские проекты, отдаем в мэрию Москвы не 100-200, а 3000 билетов для детей из неблагополучных семей. Эти билеты – наша помощь семьи социально необеспеченным, что не могут себе позволить впятером придти на «ёлку» по нынешним ценам.

- Как вы относитесь к тому, что современный балет для миллионов обычных россиян ассоциируется сегодня с фамилией Анастасии Волочковой?

- С Настей у меня очень хорошие отношения. Когда она в свои 18 только появилась в Мариинке, я много с ней репетировал. Помню, она танцевала в «Жар-птице» и «Шехерезаде», хотя эти партии ей танцевать было рано чисто по возрасту. Но так сложилось, что театр ей давал эти партии, мы ездили на гастроли в Америку, Италию. Какая-то часть моей жизни отдана этому человеку... И мне очень жаль, что ее судьба сложилась так сложно - именно сложно, потому что она не нашла свой коллектив, в котором могла бы полноценно работать. Она была очень талантливой молодой балериной, но у нее отняли сначала один театр, потом второй театр начал выстраивать с ней какие-то неправильные отношения. Я-то был уверен, что на нее нужно ставить не эстрадные номера, а настоящие спектакли, где бы она могла показать себя. Помню, я сказал ей: «Настя, на тебя нужно поставить «Полет Валькирий», давай сделаем это!» Но как-то не срослось.

- Ваш отец ведь в свое время опубликовал в газете «Правда» статью, где критиковал методы работы Юрия Григоровича, после чего ему два года не давали танцевать на сцене Большого театра… Теперь история повторяется с вашим другом и коллегой Николаем Цискаридзе, которого изгоняют из Большого. Можете ситуацию прокомментировать?

- Да никто его не изгоняет. Танцует, продолжает там работать. Я знаю, что это очень сложно - вставать в оппозицию к любому театру, и психологически, и эмоционально сложно. Слава богу, Коля поддерживает себя в форме, работает, продолжает гнуть свою линию. Правда глаза колет. А то, что Коля говорит правду, в этом я не сомневаюсь. Цискаридзе служит этому театру 20 лет и имеет право сказать то, что думает о той же больной теме реконструкции… Конечно, все могло быть по-другому, я видел уникальные реконструкции - вот у вас в Александринском театре, например. Я облизывался, когда смотрел, как этот театр реставрировали, и это заняло не пять лет - спокойно за три года сделали качественную реставрацию с потрясающими техническими возможностями, с музеем. Я просто диву даюсь, почему здесь можно сделать, а в Большом нельзя. Наверное, потому, что в Александринке есть господин Фокин, который следил за тем, как все делалось. Был бы такой настоящий хозяин в Большом театре – там все сложилось бы по-другому. А то ведь Володю Васильева убрали прямо перед реконструкцией, хотя он был настоящим хозяином - уж он не дал бы уложить кафель на пол, по которому артисту балета нужно бежать на сцену, о чем и говорит с такой болью Цискаридзе.

- А что вы скажете о нашумевшем переходе из Большого в Михайловский театр Натальи Осиповой и Ивана Васильева? Вы ведь тоже в свое время уходили из Большого со скандалом?

- Да, я был первым артистом, который ушел из Большого театра и уехал в Америку, в труппу Михаила Барышникова. Каждый артист решает такие вещи для себя. Со стороны трудно судить, что ребят в Большом не устраивало, и что устраивает здесь. Но я слышал, что даже Полина Семионова будет у вас работать, говорят, она уходит из берлинского Staatsballett и приезжает к вам.

- Андрис, вы снимались в кино как актер, почему бы вам ни попробовать себя в качестве кинопродюсера? Мне кажется, вы вполне могли бы сделать масштабный художественный кинопроект, посвященный балету - наш ответ «Черному лебедю»!

- Про ту картину и вспоминать не хочется. В «Черном лебеде» крайне негативно подана вся жизнь балетного мира. Возможно, она где-то и существует, но я за 40 лет в балете не наблюдал, чтобы кто-то занимался сексом на сцене, и так далее. Для меня все, что там было показано, неправдоподобно. Знаете, я купил диск с этим фильмом, чтобы показать дочке, но, к счастью, посмотрел сначала сам. Я уважаю Натали Портман как актрису и считаю, что она сделала просто невероятное, что станцевала сама, встала на пальцы… Но, думаю, что Диана Вишнева сыграла бы лучше, хотя вряд ли бы она согласилась участвовать в таком кошмарном кино...

- Неужели у вас все такие белые и пушистые?

- Слушайте, мы приходим в балет каждый раз как на молитву, иначе нельзя. Я 40 лет в балете, и каждый день иду, будто в храм. С внутренним ощущением того, что буду работой своей исполнять то, что мне Господь дал. Танцую ли, преподаю ли, репетирую… И я никогда со своими ученицами не спал, никого не насиловал…

- Вашей дочке Ксении уже 14, и она занимается танцами... Продолжит ли она балетную династию Лиепа?

- Балериной вряд ли будет, но танцами занимается в Катиной школе (у мамы Ксюши есть проект «Школа танца Екатерины Лиепа», сочетающий несколько танцевальных направлений - классическая хореография, бальные танцы, джаз-модерн и т. д. – Прим. Авт.). Растет еще Надя, дочка Илзе, но ей пока два годика…

- Правда, что своей супруге Екатерине вы сделали предложение в Петербурге, невероятно красивым жестом: сняли с руки часы и бросили в воды канала Грибоедова около Храма Спаса на крови со словами: «Пусть время остановится, и с этой минуты начнется новая жизнь?»

- Да, так и было. «Пусть время начнет новый отсчет!»...

- Вы с Катей познакомились в Мариинском театре, она танцовщица, дочь ленинградского драматурга Бориса Рацера, вы стали такой завидной парой, но вот уже СМИ пишет о вашем разводе, о разделе имущества… Что вы можете сказать о высказывании адвоката Добровинского, который представляет интересы вашей бывшей жены и произнес такую фразу: «Есть серьезные наработки в области балетных постановок – это же авторское право, с этим предстоит разобраться»?

- Человек просто не понимает, в какой он области. К тому же права тут принадлежат не мне, а Фонду Мариса Лиепы. Можно делить частные вещи, а фонд - общественный. Квартиру же я отдал Ксюше… Адвокат-шоумен просто не в курсе. И вообще, когда после любой скандальной истории появляется один и тот же адвокат, это настораживает. Я работаю с Генрихом Падвой и его адвокатским бюро, это абсолютно адекватные люди, прежде чем сказать что-то, они проверяют десять раз. Вот в СМИ кто-то заявил, что я не собираюсь платить алименты, – тоже глупость полнейшая. Но г-н Добровинский это уже комментирует, не проверяя факты.

- Ваш конфликт с женой зрел годами, и признайтесь честно: есть сейчас в вашей жизни любовь, кроме любви к балету?

- Нет. Я сублимирую все в творчество.

Михаил Садчиков, «Фонтанка. ру»
Фото Михаила Садчикова-младшего